Медальон Распутина - Наталья Николаевна Александрова
Дуся огляделась, подошла к столу, за которым сидела единственная сотрудница — худощавая короткостриженная брюнетка, и проговорила приветливо:
— Здравствуйте, могу я увидеть Лену Тетерину?
— Это смотря зачем, — ответила брюнетка, подозрительно взглянув на посетительницу. Очевидно, она давно уже не ждала от посетителей своего бюро ничего хорошего, и даже неотразимая Дусина улыбка на нее не подействовала.
— Поговорить я с ней хочу.
— Ну говорите.
— Так это вы?
— Ну, допустим, я. Так чего вы хотите?
— А я от Кати… мне Катя Херувимская про вас говорила. Или про тебя? Вы ведь с Катей подруги?
— Ах, так ты от Кати! — Взгляд брюнетки потеплел. — Ну что, как она? Ты ее давно видела?
— Недели две назад. А с тех пор звоню, звоню — а она не отвечает. Абонент недоступен. И на сообщения тоже не отвечает. Я ей пишу, пишу — и все попусту.
— Так это она телефон отключила, чтобы муж не нашел!
— Муж не нашел? — удивленно повторила Дуся.
— Ну да, она же от него ушла!
— Ушла? — снова как эхо повторила Дуся. — Вообще-то, я от такого козла тоже ушла бы…
— Ох, не говори! А она тебе ничего не рассказывала? Не делилась сокровенным?
— Ну, так только, намеки какие-то, а чтобы подробности — нет, врать не буду… — Дуся оглянулась в поисках подходящего к ее весу стула и выбрала кресло начальницы, все равно ее нет.
— Значит, вы с ней не очень близко дружили, — с непонятным удовлетворением сказала Елена.
— Ну, не то чтобы совсем близко… а с тобой, видно, она буквально всем делилась… — протянула Дуся с завистью в голосе.
— Да, не без этого! — Елена блеснула глазами.
— Так куда она ушла? К кому?
Тетерина замолчала. Видно было, что ей хочется поговорить, но она из последних сил сдерживает это желание. Наверное, слово давала в свое время Херувимской.
Тут Дуся вспомнила про пирожные, которые купила именно для налаживания контакта.
— А может, кофейку выпьем? — предложила она, поставила коробку на стол и открыла ее. — Вот, у меня пирожные есть… хорошие пирожные, свежие…
Тетерина сглотнула и жалобно проговорила:
— Больно они калорийные… я вообще-то на диете…
— Ты?! На диете?! — искренне удивилась Дуся. — Ты же худая, как берцовая кость антилопы!
— Как что?!
— Не важно. Просто здорово худая. Тебе не худеть, тебе маленько поправиться нужно! Мужик — не собака, на кость не бросается! Ты на меня посмотри, я никогда в жизни на диете не сидела, а думаешь, одна скучаю? Перед зеркалом танцую?
— Ладно, уговорила! Сейчас я кофе организую…
Лена включила кофеварку, достала из шкафчика две чашки, и через пять минут в офисе запахло свежезаваренным кофе.
Тетерина ухватила эклер, откусила от него половину и проговорила с набитым ртом:
— К кому, спрафиваеф, уфла?
— Что?
— К кому, спрашиваешь, ушла? Вот к нему! — И она указала наманикюренным пальцем на фотографию тропического острова. Сладкое, как известно, снимает все защитные барьеры и способствует налаживанию отношений.
— К кому?! — переспросила Дуся. — Это же остров… красивый, но необитаемый! Как можно к нему уйти?
— Это не просто остров. Это символ духовного освобождения, которое он предлагает своим ученикам… в основном ученицам.
— Да кто он-то?
— Валерий Маринетти.
— Надо же, какая фамилия! А кто он такой? Какой-нибудь коуч или как там они называются?
— Да нет, какой коуч? Бери выше! Он гуру, учитель жизни! Одна фамилия чего стоит! — Елена незаметно ухватила из коробки корзиночку с заварным кремом.
— Не учите меня жить, лучше помогите материально… — пробормотала Дуся фразу из любимой книжки.
— Вот-вот, я тоже так считаю, — подхватила ее слова Тетерина. — А Катя… она прямо без ума от него была, что ни слово — непременно его поминала. Особенно под конец. Валерий то, Валерий это… так говорить нельзя, Валерий не одобряет. Такое носить нельзя… такое есть нельзя… так думать нельзя… А потом прямо светиться стала, как будто ее к проводу высоковольтному подключили.
— Отчего бы это?
— Вот, я ее стала расспрашивать — что у тебя случилось? Встретила, что ли, кого? А она сперва помалкивала, только глаза делала загадочные, а потом не выдержала, проговорилась.
— Я, — говорит, — начинаю новую жизнь. Настоящую, яркую, сверкающую! Не то что это. — И вокруг рукой повела.
— Да что такое? — Я спрашиваю.
— А то, что мне Валерий сделал предложение!
Я сперва не поверила.
— Что, — говорю, — разводишься с мужем и замуж за своего гуру выходишь?
А она такая — да ты что! Развод, брак… это для мещан, для примитивных людей! Это не для нас с Валерием!
— А тогда, — спрашиваю, — какое же он сделал тебе предложение?
— Он мне предложил оборвать все связи, бросить прежнюю жизнь и уехать с ним далеко и надолго! — И опять на этот тропический остров смотрит. И глаза у нее такие — светятся, как задние габаритники у тормозящей машины!
Только, говорит, никому ничего не говори, нельзя, чтобы кто-то об этом пронюхал. Особенно муж.
Ну я, конечно, решила, что этот ее гуру дурит ее. Но потом пропала моя Катя, нет от нее ни слуху ни духу, и телефон не отвечает. Так что, может, и правда увез ее этот Маринетти в даль светлую…
— Это вряд ли… — негромко протянула Дуся и взяла из коробки булочку со сливками, а то за разговором и голодной можно остаться.
Ох уж эта Тетерина, сказала, что сидит на диете, а сама вон третье пирожное трескает.
— Слушай, — спохватилась Тетерина, — а чего ты ко мне-то пришла? Путевку, что ли, хочешь купить?
— Хотела, да раздумала. Меня эта Катина история просто из колеи выбила…
— Ну, ты уж больно близко ее к сердцу приняла! Сама же говоришь — вы с ней не самые близкие подруги были. Да и потом — она же счастье свое нашла, так что радоваться за нее нужно…
Впрочем, эти слова прозвучали неуверенно.
— Да я даже не из-за нее, — протянула Дуся, — я подумала, какая все же у нас жизнь однообразная, беспросветная… — Она выглянула в окно, за которым сеялся мелкий дождь со снегом и брели, сгорбившись, одинокие прохожие.
— Ну так в чем дело? — оживилась Елена. — Для того и существуют такие фирмы, как наша! Покупай путевку, поезжай в теплые края, хоть на недельку…
— Да нет, это тоже не выход. Приедешь на курорт, а там и на пляже, и в отеле все те же люди… все те же разговоры… да и сама ты та же самая… вот если бы туда… — Дуся мечтательно взглянула на постер с безлюдным островом.
— Ну так тогда тебе к нему прямая дорога, — неуверенно
