Еше раз по поводу мокрого снега - Полина Охалова
Глава двадцатая
Ковыляя от электрички по разбитой и дороге к гореловскому дому, Ксения вдруг остановилась и посмотрела на вечернее ноябрьское небо, затянутое темными тучами. Луна с отъеденным боком, иногда выглядывавшая во внезапном просвете, едва успевала блеснуть сиротским неярким светом и опять пропадала за темной пеленой. Где-то заполошно и отчаянно лаяла собака, незакрытая калитка билась о забор с глухим металлическим уханьем, раскачивались ветки жидких придорожных берез, отбрасывая в свете редких фонарей тени, с мышиной быстротой пробегающие по дороге. Ксении Петровне стало вдруг жутко и безнадежно одиноко.
Сейчас приду и позвоню Кате и Ваське, — попыталась она себя успокоить. За спиной послышались шаги и шорохи. Ксения прибывала шагу, почти побежала, поскользнулась, больно упала и, поднимаясь с земли, краем глаза с облегчением различила в темноте приблизившуюся женскую фигуру с тяжелыми пакетами в обеих руках. Женщина притормозила, раздумывая, наверное, не надо ли предложить помощь, но, увидев, что Ксения уже поднялась и успокоительно замахала рукой, двинулась дальше.
Добравшись до дачи и сняв пуховик, Ксения включила все светильники в гостиной и подошла к настенному зеркалу. Зеркало висело высоко и в нем отражалась только сбившаяся на бок шерстяная шапка. Ксения стянула ее и зеркало отразило вставшие дыбом спутанные волосы. Она принесла из прихожей низенький пуфик, забралась на него и уставилась на свое отражение. Картина была неутешительной. Усталые глаза выцветшего серо-голубого цвета, почти провалившийся рот, глубокие носогубные складки, морщины у глаз. Волосы тусклые, как будто сто лет немытые, похожее на кляксу родимое пятно возле правого уха, которое она всегда старалась прикрыть волосами, бесстыдно и уродливо лезло в глаза. Словом. настоящая Старуха Изергиль. Но в той хоть эротические воспоминания тлели, а в тебе одна труха, — сказала своему отражению Ксения и пообещала на следующей неделе, кровь из носу, выбраться в какой-нибудь косметический салон. «Кровь из носу, может, и будет, а салон-то вряд ли, — тут же возразил ее вечно скептический внутренний голос.
Телефон дочери не отвечал, и Ксения заварила чай и стала намазывать масло на хлеб, то и дело возвращаясь мыслью к Эндрю-Андрею Денисову. Он ли это шел от галининого подъезда печоринской походкой? И не его ли она уже пару раз видела сквозь снег и ноябрьский сумрак? По крайней мере человека с такой походкой видела же, точно. А если это был Эндрю, то как так получается, что в огромном, многомиллионном городе, она все время на него натыкается? Или он на нее? Вот откуда он знал про понедельник?
Телефонный барабанщик звонко заголосил — Ксения так и не удосужилась сменить мелодию рингтона. Звонила дочь из Финляндии. Переключившись на видеозвонок, Ксения, тяжело вздохнув, решилась рассказать Кате о происшествиях последних дней, стараясь сохранять ироническую и отстраненную интонацию. Впрочем, ей самой трудно было избавиться от впечатления, что она повествует не о реальных событиях, происходивших с ней, а пересказывает какой-то маловнятный нтвшный детектив. На лице Кати она тоже замечала временами выражение удивленного недоверия. А это еще Ксения решила опустить побочную линию про американца Денисова с печоринской походкой. Не хватало еще шпионов, «пришедших с холода», — тогда уж Катя точно подумает, что мамаша кукукнулась, и надо, чтоб «главврач Моргулис телевизор отключил»
— Ну вот, теперь у тебя не мать, а натуральная мисс Марпл или, как ее, Виола Тараканова, — закончила Ксения Петровна с кривоватой улыбкой.
Катя ошарашенно помолчала и потом переспросила: «А ты где сейчас-то находишься? На этой даче за городом? Одна? У тебя дверь хоть заперта?»
— Ой, подожди, Катюш, я пойду проверю, — Ксения с телефоном в руке пошла к входной двери и с ужасом обнаружила, что, устремившись по приходе к зеркалу, она благополучно забыла закрыть входную дверь.
— Повернув ключ в замке дважды и для верности подергав за ручку, Ксения вернулась в комнату.
— Ну ты даешь, мама! — в Катином голосе послышались нотки истерики. — Вот что. Во-первых, продиктуй мне адрес и имя хозяев этой твоей дачи. Во-вторых, я завтра улаживаю дела и завтра же вечером или самое позднее послезавтра на утреннем поезде выезжаю к тебе. Никаких возражений, — дочь мобилизовалась и, как водится, назначила себя начальником штаба.
— Да ты хоть с мужем посоветуйся, — робко предложила Ксения.
— Что он мне может посоветовать толкового. Все, я уже все решила, Диктуй адрес и фамилию хозяев коттеджа.
— Адрес Ксения продиктовала, она нашла его на квитанции на оплату электричества, которая была выписана на имя Петровой С.С.
— Кто такая Петрова С.С., где она сейчас? — строгим командирским голосом спросила Катерина.
— Да я не знаю, за границей, кажется, так Людмила сказала.
— Диктуй имя, отчество и фамилию Людмилы. Ты у нее паспорт проверяла?
— Катюша, ты в своем уме? Малознакомый человек так меня выручил в беде, а я буду паспорт требовать к нее?
— Вот именно что малознакомый. Как ее ФИО?
— Какое еще ФИО? Я не СНИЛСА, не ИНН у нее не спрашивала!
— Фамилия, имя, отчество, что ты мама, как маленькая, ей Богу! — было видно, что Катя вошла во вкус и уже получает удовольствие от роли начштаба и решателя всех проблем своей никчемной матери.
— Ее зовут Людмила, Людмила Вязмитина. Отчества не знаю.
— А кто она вообще такая?
— Она журналистка, пишет для глянцевых журналов. Вроде, — уже менее уверенно сказала Ксения Петровна, вспомнив свои безуспешные поиски в Яндексе.
— Так. Слушай меня внимательно! Во-первых, запрись и никому не открывай! Во-вторых, регулярно заряжай телефон и всегда будь на связи! В-третьих, я завтра или послезавтра приеду и переселю тебя в гостиницу! Про деньги не думай, я этот вопрос решу! В-четвертых, может, тебе стоит обратиться в полицию и рассказать о своих подозрениях. Ну, по поводу, возможных покушений на твою жизнь.
Ксения вспомнила бравого парубка и похожего на похмельного Г. Буркова следователя и представила их реакцию на приход старушки с преподавательским окладом, которая рассказывает о цепи покушений на ее драгоценную жизнь: сначала задавить хотели, потом отравили чаем вместо нее горемычную соседку, потом пытались газом душить и заодно Серегу пристукнули, потом с моста пытались скинуть, да обознались на ее счастье и на беду несчастной пенсионерки, как ее, — Владлены какой-то. Хватит на хороший четырехсерийный сериал, а можно и серий на восемь растянуть. А мотив?
