Ты будешь одинок в своей могиле - Джеймс Хэдли Чейз
– Разумеется. Но мне пришлось рискнуть. А вдруг мы сумеем еще что-то выяснить по одежде Даны. Клегг сейчас исследует вещи. А кроме того, Миллз, должно быть, тоже их искал. Как только мы получим заключение Клегга, я просто снова проберусь в дом, верну все на место, а потом поставим Барклая перед фактом.
– Очень рискованно. Но, наверное, это единственное, что можно теперь сделать. А что с ее бельем, туфлями и чулками?
– Понятия не имею. Может, тоже хранятся где-нибудь у Барклая. У меня было мало времени: Миллз появился почти сразу. Ладно, будет что поискать при втором заходе.
– А в дом, где живет Миллз, ты пойдешь?
Я скривился:
– Придется. Правду сказать, не очень хочется напороться на него снова, но идти туда надо. Может быть, он и не имеет отношения к этому убийству. Мне все больше кажется, что не имеет. Но надо быть уверенным на сто процентов, прежде чем мы оставим эту версию.
– Но ты понимаешь, что тут важно все делать быстрее, пока полиция не вмешалась?
– Как только Клегг закончит изучать пиджак и юбку, я снова поеду к Барклаю. На сегодняшний день вероятнее всего, что он и есть убийца. Раскусим его – и дело в шляпе. Позвони-ка Клеггу, спроси, как дела.
Пока Паула набирала номер, я снова подошел к окну и стал смотреть на улицу.
Многое оставалось неясным. Почему Дана оказалась раздетой? Почему Анита отдала ей свое ожерелье? Расстаться с вещью, которая стоит двадцать штук баксов! И что она получила взамен? А что, если она не отдавала Дане ожерелье? Попросила присмотреть на время. Может быть, Анита встречалась с шантажистом и боялась, что тот отберет дорогое украшение? Почему-то я отвергал еще одну версию: что Дана взяла ожерелье в качестве взятки. А было похоже на то. Но чем дольше я думал над этой версией, тем менее вероятной она казалась. Это было не похоже на Дану.
– Иди поговори с Клеггом, – позвала меня Паула.
Я взял трубку.
Клегг объявил, что пятен крови на одежде не обнаружено. Песка тоже нет. В общем, нет ничего такого, за что можно зацепиться. Я поблагодарил и сказал, что заберу вещи по пути в центр.
– Ничего нет, – отрапортовал я Пауле, положив трубку. – Значит, когда ее застрелили, на ней уже не было этой одежды. У нее выстрелом снесло всю переднюю часть черепа. Все было бы в крови.
– Может быть, он заставил ее раздеться перед тем, как убить? – предположила Паула.
– Тогда бы на одежде остался песок.
– А если она разделась в машине?
– Ну да, – кивнул я. Я даже взъерошил себе волосы от этого предположения. – Ладно, в любом случае надо повидаться с Барклаем. Возьму с собой Кермана. Попробуем поприжать этого малого. А прижать его будет непросто.
Я направился к выходу, но тут зазвонил телефон.
Паула взяла трубку своей тонкой белой ручкой, послушала и обратилась ко мне:
– Наш швейцар звонит. Сюда поднимается Брендон.
Я схватил пиджак и шляпу.
– Задержи его, Паула, – бросил я на бегу, – скажи, что понятия не имеешь, где я, но что я обязательно вернусь сегодня утром. Выйду через черный ход.
Я распахнул дверь и ринулся в коридор. Не успел я свернуть за угол, как услышал звук открывающихся дверей лифта. Я еле ускользнул: Брендон уже топал к моему офису. Потом послышался нетерпеливый стук в дверь.
2
Я припарковался под тем же вязом, что и в первый раз, – в начале Уилтшир-авеню. Убрал с приборной панели регистрационную карточку и выбрался из машины на жару.
– Дойдем пешком, – сказал я Керману. – Дом вон там, в конце улицы.
Керман без особой охоты вылез наружу и поправил шелковый платочек в красно-синюю клетку, торчавший у него из левого нагрудного кармана. Потом разгладил большим пальцем щегольские усики и простонал:
– Так далеко? О боже! У меня ноги жжет так, будто их поджаривают на углях. А как ты думаешь, выпить он нам даст?
Я подхватил одежду Даны, завернутую в коричневую упаковочную бумагу, и ответил:
– Скорее, раскроит нам черепа своим двуручным мечом. Он, знаешь ли, собирает старинное оружие.
– О, отлично! Двуручным мечом, да? Этим меня еще не били.
Мы шли рядом по длинной улице, стараясь держаться в тени деревьев. Когда приблизились к обитым железом воротам, я сказал:
– Значит, смотри. Нам надо незаметно пробраться в спальню и положить вещи Даны ему в шкаф. Если Барклай окажется в саду, займи его разговором, пока я не появлюсь. А если он в доме, будем надеяться, что он меня не услышит. Но лучше было бы, чтоб его не было дома.
– Слушай, а тебе хреново придется, если он все-таки услышит и вызовет полицию, – ухмыльнулся Керман. – Представляю физиономию Брендона, когда он узнает, что ты проходишь по делу о проникновении в чужой дом со взломом.
– Значит, надо постараться сделать так, чтобы Барклай не добрался до телефона, – объяснил я. – Затем я тебя и взял с собой. Давай-ка начистоту. То, что мы делаем, очень опасно.
– Это ничего. Главное, чтобы он нам опасности не прибавил.
Я отворил ворота и огляделся. Голубки по-прежнему сидели на крыше, в саду было пусто.
– Может, Барклай сбежал? – предположил я, вглядываясь в дом.
– Я первый иду? – спросил Керман.
– Разумеется. Позвони, и если он дома, отвлеки его разговором, чтобы я успел пробраться в спальню. Трех минут хватит.
– Надеюсь, что хватит, – сказал Керман и быстрым шагом направился к дому.
Я видел, как он поднялся по деревянным ступеням крыльца. Где-то в доме резко зазвонил звонок. Мы замерли. Однако никто не отозвался. Керман оглянулся на меня, поднял руку и покачал головой. Я показал жестом, что надо позвонить еще раз. Он позвонил. И тут кто-то вдруг произнес:
– И что это вы тут делаете?
Я подскочил чуть не на метр и обернулся.
Позади меня стоял высокий и, как говорится, видный мужчина. Женщины от таких без ума: брюнет с густыми курчавыми волосами. Глаза голубые, и кажутся еще голубее, поскольку парень очень загорелый. Вид самоуверенный: видно, что этот малый часто слышал комплименты на свой счет и поверил в собственную неотразимость. Впрочем, в данном случае поверить было несложно.
В общем, не нужно было обладать способностями экстрасенса, чтобы догадаться: перед нами стоял сам Джордж Барклай.
Помнится, Дана говорила, что он одевается и выглядит как кинозвезда. Да, все верно. На Барклае была рубашка поло абрикосового
