Черное и Белое - Жанна Раскита

– Я чертила свою дорогу на программке. Сделала что-то типа карты, чтобы не заблудиться… – гладко соврала я.

– А ручку где взяла? – подловила меня Юлька.

– Я журналист, не забыла? – с этими словами я продемонстрировала всем ручку, в нагрудном кармане своей любимой рубашки.

– Было страшно?

Я взглянула на маму, что задала этот вопрос, и рассказала все, от начала до конца, опуская, конечно, появление Олега.

– Я спряталась в костюмерной, когда террористы расстреляли пять человек. Я думала, что они пришли за мной…

Я заново пережила тот ужас. И увидела его отголоски в глазах мамы.

– Но все уже позади, – поспешно добавила я.

Все рассеянно оторвали от меня взгляды.

– Сашенька, пожалуйста, будь осторожна, – тихо сказала мама, и, сжав мою руку в своей, добавила, – у меня плохое предчувствие…

– Это все твои сны, Рита. Выпей успокоительного, – перебил отец.

– Что за сны?

– Мама видела тебя во сне невестой. Несколько раз, – многозначительно вскинув брови, сообщила Юлька.

– Это плохо? – осторожно спросила я.

К своим огромным недостаткам, помимо полной дезориентации и неуклюжести, я всегда относила абсолютное непонимание значения снов, которые всегда живо обсуждались у нас в доме.

Мама и сестра переглянулись.

Всевозможные гадания – снов, на картах или кофейной гуще – были не по мне. А моя мама и сестра казались в этом деле настоящими профи. И их лица меня признаться, напугали.

– Может, я и вправду собираюсь замуж? – заявила я, недодумав, с одной только целью – всех успокоить.

На меня устремились три удивленных пары глаз.

– Ты собралась замуж? – вскинул брови отец?

– Нет… но…

– Сашка сейчас очень популярна! – сообщила Юлька, – Один парень из их журнала прямо завалил ее цветами сегодня. Ревнует к ее боссу – Теряеву. А этот майор? Господи, он невероятно хорош собой. На его фоне – Теряев просто пародия! Так этот майор лично принес ей телефон!

Слушая извержения сестры, меня интересовало только одно: она сошла с ума?! Зачем она все это вывалила на родителей?

Я втянула голову, и подняла глаза.

Отец присвистнул,  мама улыбнулась.

– У каждой женщины бывает период, когда она дико популярна, – мама коснулась руки отца и продолжила, – когда я познакомилась с вашим папой, за мной ухаживал еще один молодой человек…

– Да, этот… – подхватил папа, – как его? Славка Бортков! – отец состроил гримасу.

– Да, – выдохнула мама, –  Теперь он уехал заграницу, живет, кажется, в Лос-Анджелесе? – мама снова хитро взглянула на папу.

Тот неприязненно кивнул.

– Главное, девочки, сделать правильный выбор, – закончила мама.

Юлька хихикнула, когда папа насупился, скрыв странный блеск в глазах. Должно быть, он считает себя не самым лучшим вариантом!

Мама влюблено посмотрела на отца. Двадцать пять лет в браке! И такие взгляды! Невероятно…

Все вместе мы убрали со стола, посмотрели ДВД и разошлись по комнатам. Едва я улеглась, тут же уснула.

Мне приснился странный сон. Я была невестой, в руках букет. А вот жениха узнать не могла. Он был огромен, как Смирнов, улыбчив, как Димка, и обладал каштановыми кудрями Олега.

Я схожу с ума…

Жених, который вдруг стал Теряевым, шагнул ко мне, прижал к себе, прямо на глазах у всех гостей, среди которых были режиссеры, журналисты, люди с черно-белой вечеринки…

Солнечный свет ослепил меня. Я, наконец, проснулась, все еще чувствуя  тепло его тела.

19

Мы приготовили еду, я отписала и отправила материал Ларисе и вздохнула с облегчением. На дворе стояла чудная погода, и мы с Юлькой отправились собирать вишни на компот.

Я забралась на стремянку и оказалась под зеленой кроной  ароматной вишни. Красные плоды свисали гроздьями. Я сорвала одну, когда Юлька качнула лестницу, громко хохоча при виде моих нелепых попыток удержаться. Я кинула в нее вишню, наслаждаясь теперь ее визгом, будто она пряталась не от безобидной ягоды, а как минимум от змеи.

Именно в этот момент меня пронзило  острое чувство, что за мной кто-то наблюдает. Я осмотрелась по сторонам, и даже выглянула через забор. Кажется никого. У меня паранойя?

Юлька снова дернула  лестницу и на этот раз, я, громко ругаясь, соскользнула с двух ступенек.

– Что за детский сад?! – заорала я, спускаясь, – Я чуть не убилась!

– Ну не убилась же… – протянула Юлька в ответ.

Я мрачно взглянула на сестру и пошла в дом.

– Ма? Помощь нужна?

Мама появилась из чулана с огромной корзиной мокрого постельного белья. Оттуда доносился мерный шум стиральной машины.

– Может,  повесишь?

Я кивнула, принимая из ее рук корзину, и вышла на задний двор. Две, из пяти веревок были уже заняты. Летний ветерок раздувал простыни и пододеяльники, те порхали над зеленой лужайкой, словно паруса над кораблями.

Я принялась развешивать белье, старательно ни о чем не думая и прогоняя  странное, неприятное ощущение чьего-то присутствия.

Я закрепила прищепками  пододеяльник на веревке и склонилась за очередной простынкой, когда увидела  мужские ноги, обутые в дорогие ботинки.

Я настороженно разогнулась, вглядываясь в расплывчатую тень сквозь простыню. Медленно сдвинув ее в сторону, я встретила янтарный взгляд знакомых глаз.

– Привет, – улыбнулся Теряев.

– Ты напугал меня до чертиков…

– Есть минута?

– Только не здесь. Я не хочу, чтобы тебя увидели родители, – как можно  более спокойно сказала я, –  Сейчас, –  и двинулась к дому.

Что он  творит со мной? Зачем пришел? Едва он появляется, я становлюсь сама не своя! Сердце выскакивает, в горле пересыхает. Я ненавижу себя!

– Мам?

– Да.

– С бельем покончено. Я прогуляюсь к озеру, хорошо?

Конечно, мне не требовалось маминого разрешения, но не хотелось, молча исчезать из дома.

– Будь осторожна.

Боюсь, все мои усилия тщетны. А осторожности приводят к катастрофе.

Я вернулась на задний двор, Олег деловито вывесил последнюю простынь.

– Пойдем отсюда быстрее, – потянув его за руку, пробормотала я.

Мы вышли за калитку, по тропинке спустились к лесу. Олег повиновался.

– Куда ты меня ведешь, колдунья? – медовым голосом спросил он.

– Это ты следил за мной сегодня? – строго спросила я, проигнорировав его вопрос.

– Ну… не то чтобы следил… – протянул он, шаг, в шаг, следуя за мной.

– Зачем?

– Ждал, когда ты останешься одна.

– Я одна, – сказала я, оборачиваясь.

Я провоцировала его? Определенно.

Олег, вскинув брови, произнес:

– Вижу, ты настроена решительно…

– Имею на это право.

Он ловко отвел разговор в сторону, и я вновь двинулась вперед, досадуя, что так ничего и не добилась. Теряев не спешил что-либо говорить.

Наконец, мы вышли к озеру. Здесь было безлюдно, несмотря на хорошую погоду. Озеро было скорее декоративным, покрытое камышами и кувшинками. Настоящее гиблое место для пловцов. И уютное гнездышко для влюбленных. Что я здесь делаю?

Прямо напротив места, где мы вышли, на берегу, к верху днищем, лежала лодка.

– Милое местечко, – хмыкнул Теряев.

Я хмуро на него взглянула. Не подумал бы он чего лишнего…

– Вчера ко мне приходил майор Смирнов, – сказала я.

Теряев даже бровью не повел, разглядывая лодку на другой стороне.

– Спрашивал о тебе, – продолжала я.

Олег двинулся вдоль берега, и я последовала за ним, возмущенная его безразличием к моим словам.

– Тебя это не пугает? – мне хотелось его ударить, и посильнее, чтобы он удивленно