Светлана Гончаренко - Частная коллекция ошибок
Она хлопнула дверью. Артем сидел на тахте и глядел на разбросанные деньги. Многие купюры были неновые, другие свеженькие, яркие и казались ненастоящими. Артему захотелось расплакаться. Варя ушла, и его будто от сети отключили – был супергерой, а остался мальчик-троечник. Неужели так будет всегда?
Он не торопясь собрал деньги, положил в карман. Пошел на кухню, поставил чайник, заглянул в холодильник. Там белело единственное яйцо. В самый угол сиротливо забилась коробочка йогурта с черносливом, который Артем терпеть не мог. Артем достал тощий, почти пустой пакет с майонезом, огляделся вокруг. Хлеба видно не было. В пачке из-под печенья остались крошки и мелкие обломки. Артем выпил яйцо, почаевничал с этими крошками и стал ждать Варю.
Время тянулось ужасающе медленно. Но когда раздался звонок в дверь, Артем посмотрел на часы и понял, что просидел в пустой квартире всего сорок минут. Неужели Варя так скоро справилась со своими делами? Или она решила плюнуть на шубку, вернуться и любить, любить его?
Он сорвался с дивана, бросился к двери, открыл. На пороге стояла Жанна. В первую минуту Артем не поверил своим глазам, хотя узнал не только ее лицо, но и ее красный жакет, и красное с белым платье (оно особенно тесно и выгодно облегало Жанну), и даже красные лодочки на невозможных каких-то каблуках. Все это Артем видел, все это водил в «Адмирал», все это было восхитительно, все это он не любил. Только теперь он понял, насколько не любил.
– Привет, – сказала Жанна тихо, но голос ее чуть дрожал – то ли от ярости, то ли от смущения.
Она сделала шаг в прихожую, закрыла за собой дверь. Прошла в комнату, осмотрелась, усмехнулась. Она увидела дешевые обои, случайную обшарпанную мебель, покрытую пылью. Присутствие женщины все же чувствовалось – на спинке стула громоздились какие-то тряпки, причем верхним был небрежно скрутившийся жгутом белый лифчик небольшого размера. И пахло тоже женщиной – духами средней руки. Раскладной диван придвинут к окну, белье на нем недвусмысленно смято, матрас свесился до пола. На подоконнике какие-то тюбики, заколки, смятые косметические салфетки со следами помады. Неряха! Тварь!
Жанна повернулась к Артему.
– Ну что, мой мальчик, – улыбнулась она; губы ее подрагивали, хотя глаза оставались ледяными. – Наигрался в секреты? Вот уж не думала, что все окажется так пошло, так убого. Молчи! Извиняться не надо. Противно!
Артем и не извинялся. Он вообще не мог сообразить, что делать, что говорить, как себя вести. Он стоял перед Жанной большой, испуганный и жалкий. Ему было стыдно и страшно. Ну да, троечник! Когда-то давно был таким, и вот снова…
Жанна почувствовала его ужас, и ее губы перестали дрожать. Она уселась на старомодный стул с вытертой бордовой обивкой и высоко закинула ногу за ногу. Ноги были красивые, сильные. Сквозь тончайшие колготки просвечивал живой балийский загар, красные туфли поблескивали плотоядно. Красное с белым платье плотно облегало тело, и Жанна нарочно так выгнула спину, чтобы в вырезе, тесно сдвинувшись, показались ее прекрасные смуглые груди.
Артем молчал. Жанна поняла, что может сейчас его затравить, и ей стало весело.
– Ты, Тема, что, язык проглотил? – спросила она. – Нечего сказать?
– Ну почему? – промямлил Артем.
Он все-таки зашевелился, потоптался немного и тоже сел на стул.
– Жанна, честно, я не хотел… Но так уж случилось. Прости, если сможешь…
– Что за лепет? – возмутилась Жанна. – Возьми себя в руки и отвечай, как мужик. Нашкодил – отвечай. Кто она, эта тварь?
Артема передернуло, но все-таки он ответил:
– Девочка одна. С работы, менеджер. Не называй ее тварью.
– Ты не можешь запретить мне называть вещи своими именами! Я выражаюсь еще мягко и прилично, потому что сучка, которая кормится за счет альфонса…
– Перестань, Жанна! Я понимаю, что я дерьмо, но она… Да, мы с ней любим друг друга. Так вышло. Никто не виноват. У нас с тобой тоже были хорошие дни, и ты тоже не виновата…
Жанна расхохоталась. Ее зубы были белее снега – все тридцать два.
– Уморил! – сказала она. – Вот уж не думала, что ты начнешь сыпать фразами из сопливых сериалов. Я думала, эту лабуду смотрят только пенсионерки. Так вот как ты развлекался, пока я работала, – секс с кем попало и сериалы для бабушек?
Артем побурел, набычился, но голос его так и не окреп:
– Жанна, прости, если сможешь. Все равно ничего изменить нельзя. Ты умная, ты хорошая, ты все понимаешь. Человек не всегда может с собой сладить. Помнишь, что ты говорила в Балыкче?
– Помню. Ты тогда тоже был другим.
Жанна кривила душой. Когда они познакомились полтора года назад на турбазе «Алтайские просторы», он был точно такой же, как теперь.
На турбазу Жанна попала по совету подруги Людки. У той тоже не клеилось с мужчинами. Но забыться и получить немного женских радостей Людка ездила не в Турцию и не в Египет, как большинство успешных неприкаянных дам.
– Жанна, пойми, все эти восточные аниматоры – фуфло, – говорила Людка. – Да, у такого глаза как сливы, язык (и не только) до колен. Но ведь это профессионал. Он с тобой сюсюкает, а на уме горбоносая законная жена и куча детишек, которым надо заработать на рахат-лукум. Заработать на тебе! Обидно, согласись. Нет, настоящие мужики – это туристы, альпинисты и скалолазы. У них все по правде.
– Что именно? – фыркнула Жанна.
– Все! Железные мускулы, сила, надежность. Они верные и честные. Они не просят якобы взаймы на лечение бесконечно умирающей тети. Они неприхотливы, как горные козлы, в постели могучи, как мамонты. Они сами прочистят на твоей кухне раковину и сварят супчик, если до этого дойдет. Когда любовь все-таки угаснет, они не стянут на память твой кошелек. Правда, больше чем на пару недель меня с ними не хватает, зато какая это пара недель!
– Надо подумать, – заинтересовалась Жанна.
– Думай. Но если рискнешь ехать на базу, не вздумай влипнуть в какой-нибудь настоящий поход по диким тропам. Это каторга! На базе есть все, что надо, – спортзал, бассейн, сауна. Шлифуй себя там.
Жанна посмеялась и решила попробовать. В первый же день на базе она, как и советовала Людка, отправилась в спортзал. Подруга не соврала: Жанна увидела там столько тренированных, крепких и сексуально притягательных мужчин, что в глазах зарябило. Она подумала, что в таком малиннике трудно будет кого-то выбрать.
И в эту минуту в спортзал вошел Артем. Проблемы выбора мигом отпали. У Жанны в присутствии мужчины так не кружилась голова уже лет пятнадцать. Артем был большой, молодой, загорелый – не во всяком мужском журнале увидишь такое безупречное тело. И лицо под стать: жесткое, правильное, красивое, только светлые глаза поставлены слишком глубоко и близко к переносице, отчего взгляд мрачноватый, даже с угрозой.
Этот взгляд и добил Жанну. Как женщина опытная, она легко познакомилась с молодым человеком. Через полчаса они были уже в постели, и Жанна решила, что две недели женского счастья – это маловато. Она узнала, что Артем из Красноярска, что он кандидат в мастера по скалолазанию, бредит спортом, перебивается неверными заработками промышленного альпиниста, не женат, страстен и простодушен. Через три часа они уже уговорились: когда отпуск Жанны закончится, они вместе поедут в Нетск, где будет Артему и работа, и возможность тренироваться, и стол, и дом, и вечная любовь женщины незаурядной. Во всяком случае, таких, как Жанна, раньше Артем не встречал.
И вот теперь он – все такой же прямодушный и могучий, все с теми же умопомрачительными плечами и холодным взглядом неразумного зверя – сидит на облезлом стуле и говорит, что кого-то любит. Но Жанна знала: он не может любить! Он может только есть, спать, лазать по горам и заниматься сексом. Он лишь здоровое тренированное животное. Ему все равно. Он возбуждается даже от вида женской расчески. Он смотрит передачу «Голые и смешные», следит за тамошними грудями и тут же тянет Жанну в постель. Он прямолинеен, он неутомим. Он бесконечно красив. Он единственный. Он может причинить боль, но эта боль слаще, чем любая радость, но без него. Он – все.
– Прости, Жанна, – бубнил Артем. – Клянусь, я не хотел. Я, честно, любил тебя…
– Это от большой и светлой любви ты меня обокрал? – вдруг взвилась Жанна, вспомнив его равнодушное, лживое бегство и пустую шкатулку. – Значит, схватил все, что плохо лежит, и потащил своей шлюшке?
Артем уперся локтями в могучие колени и закрыл лицо руками.
– Я виноват, – глухо пробормотал он. – Я тебя разлюбил. Я встретил другую. Ведь так бывает! И я уже извинился – сколько можно про это нудеть? Все, что я у тебя взял, здесь. Могу вернуть. Если только…
Если Жанна заберет свои деньги и вещи, им с Варей придется туго. Как скверно!
Артем выпрямился. Жанна не на шутку его разозлила. Он теперь ненавидел ее всю до капли – ее справедливые слова, ее улыбку, ее туфли, ее ревность, ее деньги, ее ненасытную любовь. Он знал, чего сейчас, как и всегда, хочет от него эта проклятая женщина. У, сучий этот взгляд, такой знакомый! Еще говорят, что только у мужиков одно на уме!
