Михаил Березин - Пляска дервиша (сборник)

– Говорил! Он много чего говорил! Только где он теперь? Тролль с неодобрением посмотрел на меня.

– Не нужно бросаться в другую крайность и думать о партнере хуже, чем он есть. Все же Джаич достаточно осторожный и рассудительный человек. Не забывай, что за ним – школа КГБ, а это что-то да значит. Он бы не кинулся сломя голову задерживать преступников, не взвесив предварительно своих сил, – здесь нечто иное.

– Что же?

– Его выследили, схватили и уже затем забрались к Юрико. Вероятнее всего, на него напали, когда он направлялся к машине. Преступникам было известно, кого следует искать. А это означает, что один из антикварщиков, с которыми вы беседовали, связан с бандой. Или является участником этой банды.

– Почему же в таком случае они до сих пор не добрались до меня?

– Ну, тут могут быть разные объяснения. К примеру, они не предполагали, что ты скроешь от семьи Сосланд исчезновение Джаича. Этой акцией они рассчитывали запугать антикварщиков еще больше. Это, по всей вероятности, и являлось задумкой. Мол, вы дерзнули обратиться за помощью? Извольте видеть, что произошло. Ваш ландскнехт словно сквозь землю провалился, а мы – вот они родимые. Красим иконки как ни в чем не бывало.

– М-да…

– Можно объяснить и иначе.

– Как?

– Джаича они побаивались, а тебя и в грош не ставят.

– Меня бы это, между прочим, вполне устроило.

– Ни грамма самолюбия, – констатировал Тролль. – Ну да ладно. Как бы там ни было, этим можно воспользоваться. Среди тех, с кем вы беседовали в магазине, был по крайней мере наводчик. Из этого и следует исходить.

– Кстати, Джаич тоже утверждал, что по наиболее вероятной версии основным действующим лицом является антикварщик.

– Вот видишь. А дураком он ведь не был. Не был ведь?

– Пожалуй, нет, – выдавил я из себя.

– Могу прибавить к сказанному еще один довод: сигнализация. Насколько я понял, во всех магазинах она однотипная. И любой из антикварщиков имел возможность вдоволь с ней поэкспериментировать.

– Но кто именно? – простонал я.

– А вот над этим следует поразмыслить. Тащи сюда записи.

Было видно, что Тролль находится в предвкушении чего-то архиприятного. Все-таки жаль, что он – фантом. В противном случае сплавил бы ему всю эту бредятину, и он бы еще спасибо сказал.

Я раскрыл блокнот.

– Первым номером выступает Октавиан Сидоров, – объявил я. – Наш с тобой соотечественник.

– Кроме Малышки, у меня нет соотечественников, – отозвался Тролль. – Моя родина – это твое сознание.

– О'кэй, – согласился я. – Итак, Октавиан Сидоров. Что мы знаем об Октавиане Сидорове?… Почти ни хрена не знаем. Впрочем, как и обо всех остальных. Дурацкая это затея.

– И все же, – настаивал Тролль.

Я подчинился. Всю свою ярость и энергию я уже выплеснул сегодня на бедного Горбанюка. Теперь из меня можно было веревки вить.

– Ну, он сказал, что ничего не знает. И что это не его забота, а полиции. И что в ближайшее время он собирается сбежать куда-нибудь на Канарские острова, а там – хоть трава не расти.

– Давно он здесь?

– Девятнадцать лет. Приехал из Киева, откуда вывез приличный капиталец. И где, как видно, успел пограбить от души.

– Ты знаешь, я думаю, что это не он, – сказал мне Тролль.

– Почему?

– Он ведь собирается на Канарские острова, а будь он наводчиком или, тем более, активным действующим лицом – на фига они ему нужны? Он здесь должен находиться.

– В принципе, логично, – согласился я. – А вдруг он – самый главный босс? Будет себе кейфовать на Канарских островах и отдавать распоряжения по радиотелефону.

– Он похож на такого босса?

– Внешне нет. А там – кто его знает.

Тролль задумался.

– Не вяжется, – наконец, сказал он. – Если в этом деле имеется самый главный босс, он и сейчас распоряжения отдает по радиотелефону.

– Ну, если с Сидоровым мы покончили, то следующим идет Марк Немировский. Тоже наш, то бишь – мой, соотечественник. Сюда приехал из Израиля. По поводу своих ближайших планов темнит, однако именно ему принадлежит идея взбесившегося конкурента. Очевидно, это не он, иначе какой ему смысл наводить нас на правильное решение?

– Чтобы такие валенки, как ты, тут же исключили его из числа подозреваемых. Идея ведь не бог весть какая. Мы бы и без него как-нибудь допетрили.

– Еще он сказал, что догадывается, кто бы это мог быть, но с нами поделиться пока не может, поскольку у него нет конкретных доказательств.

– Так и сказал: «пока»?

– Да.

– Точно?

Я еще раз пробежал глазами записи.

– Совершенно точно.

– В таком случае шансы, что это – он, существенно падают. Тем более, что со своими планами на будущее он темнил, а преступник бы рассказал охотно и с мельчайшими подробностями. Можно даже надеяться, что именно Немировский поможет нам вычислить преступников. Если к тому времени мы сами не управимся.

– Номер три – Артур Ризе, – продолжал я. – В Берлине владеет тремя магазинами. Говорит, что собирается работать дальше как ни в чем не бывало. Дескать, он – фаталист. Если ему что-то написано на роду, то это и произойдет, как ни выкручивайся. И еще у него есть цветная наколка на руке. Будто у уголовника.

– А что на наколке?

– Если я правильно понял, Мадонна с младенцем. Конечно, возможны и другие варианты. К примеру, его супруга с сыном.

– Это не он, – решил Тролль.

– Ты хочешь сказать, что если у человека на руке – наколка Мадонны с младенцем, то он не может быть преступником?

– Отнюдь. Просто будь у него рыльце в пушку, он бы демонстрировал страх. А он заявил, что планирует и дальше вести себя, как ни в чем не бывало, и что ему наплевать.

– Что ж, с точки зрения психологии весьма логично. Круг подозреваемых катастрофически сужается. Четвертым у нас – Отто Горовиц. Он из Гамбурга, к тому же большой фантазер. Считает, что в магазины проникает невидимка. Никто его, мол, не видел, и аппаратура ни разу не смогла зафиксировать.

– Это он серьезно?

– Похоже.

– Тогда он просто ненормальный! Конечно, если не издевался над вами. Такой бы моментально засыпался, прими он в чем-либо участие.

– Трудно сказать. Возможно, как раз таких типов тяжелее всего изловить. Тем более, что с этими невидимками он мог и действительно ваньку валять.

– М-да, темная лошадка…

– Вот-вот! – воскликнул я. – Юрико так про него и сказал: «Темная лошадка».

Я начал проникаться все большим доверием к фантому.

– А какова его реакция на происходящее? Его ближайшие планы? – поинтересовался Тролль.

– На этот счет не было сказано ничего определенного. Мол, еще не решил.

– Не нравится мне этот Горовиц.

– Значит, имеем подозреваемого номер один?

– Можно считать, что так.

– Наконец-то! Следующими идут два приятеля: Вилли Гройпнер и Карлхайнц Бреме. Тоже, нужно отметить, фантазеры те еще. Лепили горбатого по поводу какой-то культурно-криминальной группы «Фокстрот» и некого преступника по прозвищу Дервиш. Он же – Шаман. Он же – Колдун. Якобы получили эту информацию из конфиденциального источника в Париже.

– Значит, у них есть связи с Парижем?

– Выходит, что есть.

– Не нравятся мне эти приятели.

Тролль встал на голову.

– Немедленно прекрати! – потребовал я.

– А, может, мне так лучше думается? – Тролль наморщил лобик. – Нельзя исключать, что культурно-криминальная группа «Фокстрот» – это они и есть. Причем, кличка одного – Дервиш, другого – Шаман, а третьего их напарника, которого мы пока еще не знаем, – Колдун. Что скажешь?

– У тебя с фантазией дело обстоит не хуже, чем у Отто Горовица. Не удивлюсь, если Колдуном в итоге окажешься ты.

– Ха-ха-ха!

– Не расслабляйся!

– Хорошо.

– Записываем и их в подозреваемые?

– А что они собираются делать в ближайшее время?

– Спрятаться как можно надежнее. Куда именно – естественно, не уточняли.

– Записываем.

– Правда, Юрико охарактеризовал их, как наиболее приятных людей из всех берлинских антикварщиков.

– Тем более записываем.

– Дальше идет Анатолий Косых. Приперся со своей женой-красавицей, сексуальным чудовищем. Этому чудовищу, видите ли, страшно остаться одному, если супруга ее ненароком укокошат. Тот, правда, справедливо возражал, что со своими физическими данными она не пропадет. И я охотно к нему присоединяюсь… – Я посмотрел на Малышку и замолчал. – Вообще, этот Косых явно не тот, кого мы ищем. Во-первых, он пьет, во-вторых, у него на уме только его жена. Ну а в третьих, и это – самое главное, когда он говорил, что в случае его гибели она не пропадет, я видел, что он и впрямь допускает такую возможность. Причем, именно в том контексте, о котором идет речь.

– А, может быть, он просто хороший актер?

– Конечно, теоретически все возможно. Возможно даже в нем пропадает Де Ниро или Аль Пачино. Но с учетом того уровня допущений, с которым вынуждены в настоящий момент работать мы, это предположение отпадает. Иначе нам придется подозревать всех подряд, и круг замкнется. Тогда уж лучше сидеть и ждать, пока преступники не перехлопают всех антикварщиков, кроме последнего, и станет ясно, что это именно он и есть.