Андрей Воронин - Отражение удара
Оголодал, бедолага, а тут окошко открыто...
Он обнаружил, что стоит, прижавшись спиной к стене уже, возле двери в ванную и дышит через раз.
Из одежды на нем были только трусы, зато в руке обнаружился невесть откуда взявшийся старый добрый револьвер бельгийского производства верный, пристрелянный и безотказный. Револьвер хранился в закрытом на ключ деревянном ящичке в тумбе письменного стола, и было не вполне понятно, каким образом он оказался у Забродова в руке. Ну и дела, подумал Илларион, держа оружие стволом вверх на уровне плеча. Забродов-сан, зомбированный ниндзя в отставке...
Из ванной снова донеслось приглушенное шуршание. Теперь, находясь поблизости от источника звука, Илларион мог с большой долей уверенности определить его происхождение: кто-то лез в открытое окошко, стараясь производить как можно меньше шума. Илларион переступил босыми ногами из-под двери тянуло холодом. Конечно, подумал он, это может быть и кошка.., бешеная кошка, вскарабкавшаяся на пятый этаж по отвесной стене для того, чтобы угоститься стиральным порошком. А вот запереть тебя снаружи на задвижку, что ты тогда делать будешь - дверь вышибать?
За дверью раздался негромкий глухой удар и тихое шипение. Илларион холодно улыбнулся одними губами: если это и была кошка, то, во-первых, очень неуклюжая, а во-вторых, какая-то чересчур грамотная: обычно кошки, даже дрессированные, не матерятся. Дверная ручка начала тихонько, почти бесшумно поворачиваться - Илларион отчетливо видел это в полутьме, разжиженной сине-красно-зелеными вспышками рекламы. Привычным усилием воли он отодвинул на задний план и свои озябшие на холодном полу ноги, и свое удивление; для всего этого будет достаточно времени потом, когда этот непонятный инцидент завершится.
Дверь бесшумно распахнулась, скрывая притаившегося за ней Иллариона. Ночной гость не стал снова закрывать, а двинулся прямиком в комнату, изо всех сил стараясь ступать как можно тише. Это трудное дело стоило ему неимоверных усилий - Илларион видел, как он напряжен, по неестественности движений. Наконец, гость добрался до дверей спальни, и его силуэт четко обрисовался на светлом фоне окна. Забродов мгновенно узнал эту громоздкую фигуру с вислыми плечами бывшего боксера и остроконечную стриженую макушку. Удивленно пожав плечами, он попытался засунуть револьвер в карман. Кармана в трусах не оказалось, и во избежание случайностей Илларион перехватил оружие, взяв его за ствол. После этого он протянул левую руку в сторону, нащупал выключатель и включил свет.
Гость стремительно обернулся, мягко присев на полусогнутых ногах и подслеповато щурясь - яркий свет резал его привыкшие к темноте глаза. На всякий случай он выставил перед собой нож, сделав им широкий взмах параллельно полу. Со стороны это выглядело довольно потешно, но Илларион не рассмеялся - во-первых, потому что и сам был хорош в своих трусах и с револьвером в руке, а во-вторых, потому что был зол, - Ну, - спросил Илларион, - и что это должно означать?
- Не подходи, козел, - вполголоса предупредил визитер, - кишки выпущу.
- Глаза-то открой, - посоветовал Илларион, - Давай, давай, они уже должны привыкнуть... Ну, проморгался? Это видишь? - Он показал гостю револьвер. - Бросай свою зубочистку и постарайся объяснить, каким ветром тебя занесло в окно пятого этажа.
- Вот блин, - сказал Репа, неохотно защелкивая лезвие и убирая нож в карман. - И что ты за человек?
Откуда взялся-то?
- Я первый спросил, - напомнил Илларион. - И лучше бы тебе ответить, пока я не позвонил в ментовку.
- Так я и поверил, - проворчал Репа. Он прошел в комнату, включил свет, по-хозяйски огляделся и повалился в кресло, сразу же закинув ногу на ногу. - А ты кучеряво живешь. Не пойму только, зачем тебе столько книжек. От них же одна пыль. Или это дорогие?
"Ах ты, щенок", подумал Илларион.
Он включил свет в ванной и заглянул в открытую дверь. За окном в сырой темноте смутно белела, раскачиваясь на ветру, веревка с узлами. Забродов шагнул в комнату и принюхался, В воздухе явственно ощущался запах алкоголя. Ну, естественно, подумал Илларион.
Трезвый он бы на такое не отважился. Напился и решил покуражиться, отквитаться за мой утренний визит...
Он снова перехватил револьвер, взявшись за рукоятку, и медленно поднял на уровень глаз. Развалившийся в кресле Репа был такой завидной мишенью, что Илларион с трудом преодолевал искушение выстрелить. Со смертью этого бандита мир потерял бы очень немного. Только железная заповедь - никогда не убивать без острой необходимости - удерживала сейчас Забродова от такого простого, не требующего физических и моральных усилий, тысячу раз повторенного, доведенного до автоматизма движения. Нет человека - нет проблемы.
- Встать, - тихо, но резко скомандовал Илларион.
- Да успокойся ты, вояка, - лениво процедил Репа, раскидываясь в кресле еще привольнее.
Илларион большим пальцем взвел курок. Барабан револьвера со щелчком провернулся, и черный зрачок дула уставился бандиту в лоб. Услышав щелчок. Репа мгновенно собрал в кучу свои разбросанные во все стороны конечности и вскочил судорожным движением человека, невзначай усевшегося на раскаленную плиту.
- Да ты чего, командир?! - воскликнул он, задом обходя кресло, словно оно могло защитить его от пули.
- А ничего, - ответил Илларион. - Сейчас шлепну тебя, и весь разговор. Ты зачем сюда пришел?
- Побазарить, - сбавляя тон, сказал Репа.
- С ножом? Это ты санитарам в морге расскажешь.
- Кончай, командир, слышишь? Я же вижу, эта хреновина у тебя заряжена. Еще пальнет, чего доброго...
Учти, братва знает, куда я пошел.
- Чихать я хотел на твою братву.
- Тебя же посадят!
- Да за что, чудак? Ты залез в окно, напал с ножом... Револьвер у меня зарегистрированный, документы в порядке - шлепну и отвечать не буду. А братва твоя скажет: жил Репа, как сявка, и помер, как последний лох.., за смертью своей по веревке лез, дурак.
- Бля буду, командир, я побазарить хотел! - плачущим голосом взмолился Репа. Глядя в револьверное дуло, он начисто забыл о том, что собеседник стоит перед ним в одних трусах - именно в таком виде мстительный Репа мечтал застать своего обидчика. Раздетый человек всегда чувствует себя униженным и легче поддается воспитательному воздействию - это Репа усвоил твердо, но в данном случае испытанный прием давления на психику почему-то не сработал.
- Побазарить... - задумчиво повторил Забродов, не опуская револьвер. А почему с ножом и в окно?
Дверей не заметил, что ли?
- Так.., это.., пугануть хотел, - смущенно признался Репа. - Извини, командир, непонятна вышла... Ты на меня утром наехал - дай, думаю, и я на него наеду , это." вечерком. Вырулил из казино, прикатываю к тебе... Думая в дверь звонить, а тут смотрю - окно открыто. Ну, тут меня бес и попутал. Дремучего я на стреме оставил, буксирный конец на крыше закрепили и вперед...
- Недоумок, - сказал Илларион, опуская револьвер. - А если бы ты сорвался?
- Да дурь все моя. - Репа виновато развел руками. - Я уж и сам.., это.., когда полез-то(tm) Чуть не обгадился, чес-слово...
- Чтоб ты сдох, идиот, - проворчал Илларион и полез в стол. Достав полбутылки коньяку, он взял с полки стакан и плеснул себе на два пальца.
Наблюдая за тем, как он пьет, Репа расслабился и даже ухватился было за бутылку, собираясь, видимо, тоже выпить.
- Лапы убери, - негромко сказал ему Илларион. - Ты уже и так вдетый, а тебе еще обратно лезть.
- Кк-как это - лезть? - поперхнулся Репа.
- По веревке, - ответил Илларион и показал руками, как лезут по веревке. - Как пришел, так и уйдешь.
- Да ты чего, в натуре?! Я же убьюсь!
Илларион пожал плечами и многозначительно посмотрел на револьвер.
- Я тебя, дурака, предупреждал, - сказал он. - Хочешь быть королем в околотке - флаг тебе в руки и паровоз навстречу, как любил говорить один мой знакомый. Только меня в свои подданные не записывай, понял? А если ты такой непонятливый, пеняй на себя. Это как в армии: не доходит через голову - дойдет через руки. Пугать он меня пришел...
- Слушай, командир, - примирительно заговорил Репа, - ну, ты что совсем отмороженный? Это ж беспредел, в натуре... На хрена тебе неприятности?
- Со своими неприятностями я разберусь сам, - отрезал Забродов. - А ты давай, шевели фигурой. Все равно уйдешь через окно. Только, если пойдешь сам, полезешь наверх, а если мне придется тебе помогать, то полетишь вниз.
- Вот сука, - сказал Репа. - Ну, я тебе это припомню, козел...
- Ты уже припомнил. Вперед.
Репа вдруг совершенно непроизвольно зевнул во весь рот, сгорбился и пошел к ванной. Выйдя в прихожую, он рванулся было к двери, но Илларион ухватил его за шиворот и ловко завернул в ванную. Окончательно сдавшись, Репа нерешительно подошел к окну, высунулся по пояс и, поймав веревку, несколько раз сильно дернул, проверяя на прочность. Илларион наблюдал, стоя в дверях с револьвером под мышкой. Ему не нравилось, как выглядит Репа: казалось, вопреки естеству, он на глазах делался все пьянее.
