Марина Серова - От судьбы не уйдешь
Он, собственно, не стал меня разочаровывать, широко улыбнулся, обнажив ряд ровных крупных ослепительно белых зубов — вставные они у него, что ли? — и охотно объяснил:
— Я уехал на своей машине после обеда, в субботу. Точнее — около пяти часов вечера. До Москвы, вы знаете, наверное, восемь часов езды. Переночевал я в гостинице, а утром был в больнице у жены. Вы ведь, должно быть, осведомлены и на этот счет? — немного нервно спросил он. Я кивнула. Он, уже печальнее, добавил: — Боюсь, что ничем ей уже не помогут. У нее какая-то жуткая форма рака. Она гниет заживо. Живет только на наркотиках. Хотя есть один слабый шанс… — Его взгляд, устремленный куда-то вдаль за моим плечом, затуманился. Видимо, он любил свою жену. По крайней мере, очень хорошо к ней относился. — Эта операция стоит бешеных денег, но она, возможно, могла бы помочь Светлане… — Его тон стал внезапно горьким и даже каким-то едким. — Хотя откуда у меня такие деньги?! Такие деньги на дороге не валяются, верно…
Я поспешно кивнула, даже не уточнив, какая, собственно говоря, сумма. Взгляд Финского был полон какого-то холодного пугающего блеска. Я даже съежилась невольно под этим дьявольским — вот сравненьице-то на ум пришло, упаси господи! — взглядом. Он, видимо, почувствовал мой страх и, попытавшись приятно улыбнуться (причем мне его эта улыбка показалась отнюдь не приятной), вернулся к моему вопросу, точнее, к ответу на мой вопрос:
— А обратно я приехал вчера вечером. Около семи. Весь вечер и всю ночь был дома. Вот и все, чем могу с вами поделиться, Татьяна, — сказал он таким тоном, что я сразу поняла, что аудиенция закончена.
Мне, признаться, и самой захотелось поскорее отсюда выбраться, так как перед моим внутренним взором все еще стоял этот его жуткий, беспощадный взгляд. Я скоренько поднялась со стульчика и, уж не знаю почему, ляпнула:
— А ведь вчера еще одного вашего сотрудника не стало.
Финский медленно поднялся и, шумно вздохнув, уставился на меня, буравя меня своими черными глазками. Просто буравя, без всякого выражения. Я продолжила:
— Вчера вечером Олега Борисова, горло ему перерезали. На берегу Волги нашли, в собственной машине, — я не спускала с Финского глаз.
— И его жаль, — холодно произнес мой собеседник. — Тоже парень был славный. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь, — закончил он ледяным тоном и выразительно посмотрел в сторону выхода. — Кто знает, что нас ждет? Вот, например, вас, Татьяна…
Я не дала ему продолжить, мне стало жутко и тоскливо от произнесенной фразы:
— Спасибо, что согласились побеседовать, Александр Борисович. Я, пожалуй, пойду.
— Да, да, конечно. — Он пошел проводить меня до двери.
Уже на пороге я остановилась и, не удержавшись, брякнула:
— А у вас какая машина?
Мой опять-таки вполне невинный вопрос заставил Финского напрячься, и он, прищурившись, довольно грубо ответил:
— «BMW». До свидания. — И дверь перед моим носом захлопнулась.
Н-да… Я спускалась по лестнице в совершенно подавленном состоянии. Александр Борисович Финский произвел на меня неизгладимое впечатление. И этот его взгляд… Б-р-р… Мурашки пробирают… Человек с таким взглядом вполне мог бы убить. Может, на семь ножевых ранений рассчитывать не приходится, но вот ножичком — по горлышку….
Я даже остановилась. Танька, или ты с ума сходишь? Посмотри на это с другой стороны. Может, его поведение просто обусловлено тем, что он, похоже, в отчаянии? Хочет помочь, а не может, действительно не может помочь своей жене? Где найти деньги на операцию?
Деньги?!
Всюду деньги, деньги, деньги. Всюду деньги, господа…
Я опрометью кинулась на улицу. Вылетев из подъезда и перепугав вездесущих бабулечек, игнорируя свою припаркованную здесь же «лошадку», помчалась к небольшой стоянке за домом и принялась там разглядывать машины, очевидно, принадлежащие жильцам пятиэтажки…
Опаньки!
Среди них была одна «бэха» — белая…
Я подняла взгляд на уровень четвертого этажа и заметила за одним из приоткрытых окон мелькнувший силуэт.
Неужели Финский?..
Глава 9 Собственно день
Я ехала по городу на встречу. В голове моей было пусто. Странно…
Казалось бы, после встречи с завпроизводством господином Финским мне, как детективу, требовалось строить новые логические цепочки. Но предстоящее свидание с Сережей Булгаковым не давало мне сосредоточиться ни на чем другом.
Моя машина свернула направо и медленно стала подниматься в гору, вдоль по улице Саперной. Я добралась до своего конечного пункта — красного одноэтажного здания, огороженного металлическим решетчатым забором. Заметив Сережин джип, я заглушила мотор. На часах — два ноль-ноль. Ну что ж, подождем… Он скоро появится. Я закурила…
Мы познакомились с Сережей в ту пору, когда я была еще студенткой второго курса юридического института. Познакомились случайно, на улице. Помнится, я стояла на троллейбусной остановке, кутаясь в зябкое пальтецо и ругая на чем свет стоит мерзкий, мокрый снег, а он ехал мимо, тогда у него была белая «Нива». Видимо, мой печальный силуэт привлек его внимание, и он притормозил, предложил подвезти. Вообще-то это не в моих правилах, ни сейчас, ни тогда, но…
Словом, в машину я к нему села. Рогатый попутал. И, поймав его хитрый, прищуренный взгляд, поняла, что зря. Очень зря… Я влюбилась в него с первого взгляда. Однако наш роман не получил более-менее толкового продолжения, так как после третьего свидания Сережа из моей жизни пропал так же внезапно, как и появился.
Господи, сколько же я слез пролила, глупая, по этому поводу! Ведь все так красиво начиналось: и розы, и его убедительный тон, когда он, глядя мне в глаза, говорил, что он, и никто другой, и есть тот самый «принц», о котором мечтает каждая девчонка… В общем, чушь романтическая!
Однако горевала я долго. На этого здоровенного зеленоглазого парня я запала основательно. Я даже смотреть ни на кого не могла. Все сравнивала и сравнивала… И всегда в Сережину пользу. Словом, у меня была стойкая депрессия, месяца три кряду я не спала, не ела и гипнотизировала телефон, повторяя только одну фразу: «Позвони мне, позвони…» И все никак не могла понять — почему? Почему он исчез?
И только через год я узнала, что парниша тот не кто иной, как небезызвестный Булгак, «друг и товарищ» самого Туза, главы весьма неслабой группировки. Мафиози, значит.
А еще через год Его Величество Случай снова нас свел. Опять-таки на улице. Тогда Сережа, пряча глаза, попытался мне что-то объяснить (его выражение). Да что объяснять? По ту пору я и сама уже все не только знала, но и понимать научилась. Не пара мы, не пара. Смешно даже подумать — мафиози и милиционерша… Короче, гусь свинье не товарищ. Я пролетела. Помнится, именно что-то в этом духе я ему тогда и ляпнула. А он, помнится, ничуть не обиделся, а даже посмеялся. Не очень чтобы весело, правда, но все же…
Словом, горе мое осталось в прошлом, но горечь… Горечь в прошлое никак не хотела уходить. Слишком уж много значили для меня те три свидания, и его пылающие взгляды, и его голос, и его красивые большие руки, накрывшие мою ладонь… Я вздохнула.
Странное дело, но потом, когда меня начали звать замуж самые разнообразные мужчины, я с легкостью им отказывала, чаще всего обосновывая свой отказ тем, что «просто замуж не хочу». Но где-то в глубине своей девичьей душеньки я знала и, увы, знаю, что единственным мужчиной, за которого я бы вышла замуж сразу, без оглядки, был и — о господи! — остается Сережа. Весь парадокс в том, что, позови он меня замуж сейчас, я бы не пошла, но тогда… Эх, хватит, Танька! Чего нюни-то распускать?! Я посмотрела на часы, время — половина третьего. Сейчас должен появиться.
Позже мы с Сережей стали «случайно» сталкиваться регулярно пару раз в год. И у меня было, да и сейчас еще остается ощущение, что Сережа мою жизнь из своего поля зрения не выпускает. Несколько раз он появлялся на моем горизонте очень уж кстати, да и услуги оказывал, пусть и небольшие — и слава богу! — но весьма специфические. За что я ему, признаюсь, весьма благодарна.
Вот и сегодня, покинув драгоценного Александра Борисовича, я позвонила Сереже из ближайшего таксофона, с тем чтобы попросить его об одной услуге. Стрелку он забил в половине третьего.
Тут я увидела, как он вышел из «конторы» и направился к своему джипу. Я вышла из своей «лошадки», чтобы он меня увидел, мол, здесь я, здесь. Обмолвлюсь, что теперь Сережа практически единолично ворочает «структурой». Приподнялся, в общем. Увидел он меня сразу, еще не дошел до своей машины, как развернулся в мою сторону и, широко улыбаясь, направился к калитке. Я высоко подняла голову, надеясь, что с достоинством выдержу предстоящую встречу. Дело все в том, открою вам по секрету, что реакция у меня, прожженной сыщицы, циника по убеждениям и неприступной скалы, Татьяны Александровны Ивановой, на этого зеленоглазого брюнета всегда была несколько неадекватной, скажем так.
