Мария Брикер - Изысканный адреналин
Леонид с удовольствием послушал еще одну песню и скользнул на асфальтовую дорогу, ведущую вниз к набережной. Огни и веселье остались наверху. Асфальт тоже вскоре кончился, по неровной тропинке, круто спускающейся вниз, Штерн в кромешной темноте добрался до большой поляны, окруженной деревьями. Здесь было немного светлее, сквозь плотную растительность просвечивали огни фонарей набережной, пахло сыростью – река была совсем близко. Гроссмейстер огляделся – вокруг ни души, запущенная детская площадка, урны, полные мусора, футбольное поле – странное место выбрала Марго для встречи. К чему подобная конспирация? Он присел на деревянную лавочку и поежился. Ботинки из тонкой замши промокли, стало зябко, несмотря на теплую ночь. Прошло двадцать минут, невыносимо хотелось спать и горячего чаю, Марго так и не появлялась. Прошло еще десять минут. Гроссмейстер потер слипающиеся глаза, раздраженно пнул ногой пустую пластиковую бутылку, валяющуюся на земле, и поднялся.
Она подошла так тихо, что от неожиданности гроссмейстер подпрыгнул.
– Доброй ночи, господин Штерн. Простите великодушно, что заставила вас ждать, мне необходимо было убедиться, что за вами никто не следит. Идемте, – Марго развернулась и направилась по тропинке вниз. Штерн без всякого энтузиазма поплелся следом, вдыхая ночной воздух, наполненный ароматом ландыша и влажным запахом реки. Спустились на набережную, прошли несколько метров. Марго подвела его к ярко-красной «Ауди ТТ», села за руль, открыла для него дверь. Штерн устроился в салоне, и машина рванула с места.
– Устали? – улыбнулась Маргарита. – Скоро приедем, согреетесь и отдохнете. Признаюсь, это был импульс – встретиться с вами сегодня. Нервы ни к черту. Но раз так получилось…
– Куда мы едем? – хмуро спросил Штерн, поглядывая на хозяйку клуба «Флоризель». Она старалась выглядеть спокойной, но было заметно, что Марго нервничает: слишком агрессивно женщина вела машину, слишком напряженно смотрела в зеркало заднего вида. Леонид не ошибся: час назад хозяйка элитного клуба плакала, следы недавних слез не смог скрыть даже тщательный макияж. И так было странно, что такая властная, сильная женщина умеет это делать. – Куда мы направляемся? – не получив ответа, повторил вопрос Штерн.
– К единственному человеку, которому мы можем доверять, – объяснила Маргарита.
– Мы?
– Я, – поправилась Марго.
Единственный человек, которому доверяла Маргарита Уланская, проживал на Ломоносовском проспекте в кирпичном девятиэтажном доме, недалеко от станции метро «Университет», через десять минут они уже были на месте. Припарковаться во дворе дома казалось нереальным, машины стояли и на тротуарах, и вдоль дороги, и даже на газонах. Проблема парковки, однако, решилась довольно быстро. Марго попросила Леонида подождать ее у подъезда, открыла ключом уродское металлическое сооружение полукруглой формы и загнала «Ауди» внутрь.
Дверь в подъезд была закрыта, Марго нажала кнопки домофона.
– Маргоша, ты? – послышался сонный женский голос из динамика. Марго не успела ответить, замок щелкнул.
– Мне как-то неловко, – неуверенно остановился Штерн. – Сейчас около трех часов ночи. Не самое лучшее время, чтобы ходить в гости.
– Все в порядке, Леонид, – потянув дверь на себя, успокоила его Маргарита. – Моя подруга не спит по ночам. Профессиональная деформация. Ульяна работает врачом-реаниматологом в отделении токсикологии. Когда-то она вытащила меня с того света. Правда, об этом ее никто не просил. Поэтому она расплачивается за тот опрометчивый поступок до сих пор. – Марго усмехнулась, но Штерн так и не понял, шутила она или говорила серьезно.
Подруга Марго оказалась полной ее противоположностью. Высокая, крепкая, светло-русые густые волосы, стянутые в тугой пучок на затылке, приятное добродушное лицо. Возможно, в молодости Ульяна была красавицей, но с возрастом перестала за собой следить и располнела, предположил гроссмейстер. Когда Марго их познакомила, то в первое мгновенье женщина взглянула на него с легким превосходством, так смотрят на мужчин только красивые женщины. Спустя мгновение это выражение с ее лица исчезло, в глазах появились благодушие и материнская теплота.
– Снимайте ботинки, у вас ноги промокли. Надевайте тапочки. Ванная и туалет здесь. Чистое полотенце, халат и зубная щетка на стиральной машинке. Можете принять горячий душ. Бритвенных принадлежностей, к сожалению, предложить не могу. Чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь, располагайтесь. Я постелила вам в комнате дочери, Марго покажет. Сегодня она не приедет ночевать. Совсем от рук отбилась. Маргоша, горячий чай в термосе, на столе ватрушки с творогом и пирожки с капустой. На плите котлеты с картошкой, покорми гостя. Я, кстати, видела вас по телевизору, Леонид. Вы смешной и дерзкий. Спокойной ночи, мне завтра на дежурство, – Ульяна улыбнулась Штерну и скрылась за дверью одной из комнат.
– Ну, снимайте же ботинки, – поторопила его Маргарита. – Душ будете принимать?
– У меня отличный номер в «Славянской» с прекрасной ванной и кроватью. Выкладывайте, что вам от меня нужно, и я поеду в гостиницу, – буркнул Штерн.
– Поговорим на кухне, – сказала Марго. Гроссмейстер снял ботинки и, отчаянно зевая, поплелся за женщиной. – Это вас немного взбодрит, – поставив перед Штерном чашку с дымящимся чаем, сказала Маргарита.
Леонид сделал два глотка и понял, что вести беседу он не в состоянии. Навалилась дикая усталость, даже чашку держать было тяжело – гроссмейстер с грохотом поставил ее на стол, кухня закружилась, к горлу подступила тошнота. Штерн удивленно посмотрел на Марго и попытался встать. Ноги подогнулись, Леонид с грохотом повалился на пол. Он попытался подняться, но не смог пошевелить даже мизинцем – тело не слушалось. Работал только мозг. Как все невообразимо глупо, подумал гроссмейстер. Как все странно!
– Ульяна! – позвала Марго. – Неси плед!
В кухню проследовали шаги, его грубо перевалили на плед. Он все чувствовал, видел и осязал, но не мог пошевелиться. Глаза его были открыты, но женщины не обращали на это внимания. Марго взялась за плед в головах, Ульяна встала в ногах. Из кухни его вывезли на пледе вперед ногами, как покойника. Протащили по коридору. Ульяна ногой открыла дверь одной из комнат, и гроссмейстера заволокли туда.
Вспыхнул яркий свет.
– Помоги мне его раздеть… – попросила Марго, Ульяна кивнула и склонилась над Леонидом. Женщины ловко стянули с него пиджак. Марго, тяжело дыша, присела рядом на ковер и вытерла пот со лба. – Господин Штерн, вы решили, что в игрушки играете? Ошибаетесь, голубчик. Неси шприц, Ульянушка, – обратилась она к подруге. – Надо решить эту проблему раз и навсегда.
– Маргошенька, ты хорошо подумала? Грех это, милая.
– Делай то, что тебе говорят, – тихо, но настойчиво попросила хозяйка клуба «Флоризель». Ульяна безропотно подчинилась, вышла и вскоре вернулась с металлическим лотком. Маргарита расстегнула пуговицы на манжете его рубашки, закатала рукав и завязала резиновый жгут вокруг руки. Ульяна профессиональным движением похлопала его по руке и протерла ваткой со спиртом кожу на сгибе локтя.
– Хорошие вены, – довольно сказала она, приготовила шприц и вонзила в кожу иглу. Игла ужалила, как рой диких пчел. Из уголка глаза Леонида выкатилась слеза, потекла по щеке.
– Ну-ну, не расстраивайся так, мой мальчик. Все уже позади, – сняв с него очки и смахнув слезу пальцем, сочувственно вздохнула Маргарита, встала, погасила в комнате свет и прикрыла за собой дверь.
Все уже позади… Все кончено. Мат вам, гроссмейстер! В памяти, как в калейдоскопе, стремительно пронеслась его недолгая жизнь. Как много он не успел! Сколь многого не достиг! Не женился, не родил детей, не увидел брата, не оставил после себя след в этом мире, кроме шахматных побед. Мама расстроится, с грустью подумал Штерн и провалился в небытие.
Глава 13
ГЛЮК
Удушье сдавило грудную клетку. Воздуха не хватало, грудь придавило что-то тяжелое. Штерн с трудом разлепил глаза – все расплывалось, пахло розами, кажется, на лице у него лежали цветы. Он умер, его хоронят, поэтому цветы, поэтому тяжело дышать. Хотя все равно странно, что тяжело дышать. Разве покойникам нужен воздух? Цветы с лица убрали, с груди сняли груз – дышать стало легче, но перед глазами по-прежнему все расплывалось. Над ним склонилось лицо девушки с длинными светлыми волосами. Волосы коснулись его скулы – стало щекотно.
– Ангел, – прошептал Штерн и улыбнулся.
– Твою мать! Откуда ты знаешь, как меня зовут? Блин! Я спрашиваю – что за… блин! Твою мать! – сказала «ангел», дыхнув на него перегаром и недавно выкуренным косяком. – Все, обкурилась на фиг. – «Ангел» села по-турецки, тяжело вздохнула, запустила руки в волосы и стала растягивать локоны в разные стороны. Через минуту «ангелу» надоело это занятие, девушка подползла к Леониду и снова заглянула гроссмейстеру в лицо.
