Сергей Саканский - Искатель. 2014. Выпуск №2
— Тони… ты же понимаешь, что силами нашей агентуры мы больше не в состоянии влиять на развитие событий. Необходимо привлечение новых сил и на совсем другом уровне.
— Куда ты клонишь, Макс?
— Пришло время «Сигмы», Тони.
— А третью мировую войну случайно не планируешь начать? Ты все сказал? Теперь слушай меня. Где ты хочешь, чтоб они действовали? В Швейцарии, во Франции? Ты представляешь себе последствия, если будет «утечка»? А если «Сигма» допустит реальное боестолкновение с ранеными, трупами, жертвами среди мирного населения, разрушениями? Это не скандал, это хуже… нет, лягушатники наверняка такой вой поднимут — уши заложит! Опять принципиально выйдут из НАТО или демонстративно войдут куда-нибудь, в какой-нибудь другой международный «орган». Ты ведь знаешь известное определение, характеризовавшее позицию Франции до ее возвращения в военную организацию НАТО? Нет? Так вот. Позиция французов по отношению к НАТО такая же, как у яиц: участвуют, но не входят. Да и сейчас они придерживаются ее. Швейцарцы тоже молчать не будут. Раздуют свое коронное про нейтралитет, несколько веков без войны… Правозащитнички всех мастей полезут, Гринпис, антиглобалисты, чтоб их всех приподняло и пришлепнуло! Я думаю, что даже направь мы подразделение «Сигмы» в Россию, воплей было бы меньше — наши с русскими покрошили бы друг друга на винегрет, президенты высказали бы друг другу свои озабоченности, пободались бы в ООН, и все вернулось бы на круги своя. А тут так не прокатит, не прокатит, Макс. Иди, готовь проект депеши!
— Я вставлю уровень «Сигмы», — упрямо скривил рот Макс.
— Черт с тобой, вставляй! Как вы мне все надоели со своими принципами и капризами! Привыкли рассуждать, ковыряя в носу, а как до дела доходит, то все профукиваете. Фантазеры, вашу мать! Иди, Макс, с глаз моих долой! Пусть мне сообщат, когда закончишь.
Субтильный Макс почил за благо без задержки выскользнуть из кабинета и направился в спецотдел постпредства. Посмотрев на часы, он с тоской осознал, что заказать кофе и круассан сможет не раньше, чем через полтора часа. Под ложечкой засосало.
08 мая 20.. года,09 часов 40 минут,
Шлюз Колле, кантон Женева, Швейцария
«Рейндж Ровер» подкатил к мрачным сооружениям шлюза, больше похожим на капонир линии Мажино[31] времен Второй Мировой войны. Метрах в двадцати, трудноразличимая в кустах, стяла бронемашина «Пиранья-2». Рядом с ней и около самого шлюза Брэндон насчитал 7 гвардейцев группы «Скорпион», один из которых был вооружен пулеметом «ФН Миними СПВ». Полковник вышел из джипа и пошел к входу. Над бункером шлюза уже была натянута маскировочная сетка, скрадывавшая и абрис сооружения и более гармонично вписывающая его в окружающий живописный ландшафт.
Они вернулись из поездки по моргам Женевы и Сьерра, где Брэндон смог, как ему казалось, опознать один труп — судя по всему, это был Сэм, один из мелких агентов, привлекавшийся иногда НСС США для участия в несложных акциях. Но что это давало? Теперь с большой степенью уверенности можно сказать, что вторая группа, с которой они столкнулись и на базе и в Сатиньи, это американцы. Ну, и что дальше?
По поводу бойца, находящегося в коме, Брэндон не сказал ничего. Но он узнал Сержа.
— Брэндон! — вернул его к действительности голос Вогана. — Что вы там застряли?
Брэндон повернулся на каблуках и направился к ожидавшему его полковнику.
Пройдя КПП внутри шлюза, где кроме двух дежурных охранников теперь находились и двое спецназовцев, Воган и Брэндон вошли в скоростной лифт, который быстро доставил их на нулевой уровень коллайдера. Выйдя из кабины лифта и пройдя несколько десятков метров по сырым коридорам, они заглянули в просторную комнату над дверью которой было обозначение: «Сектор «К», Уровень 0, № 17». В комнате было сильно накурено и довольно душно. Рассевшиеся на стульях люди слушали человека в белом халате.
— Таким образом, я делаю вывод: необходимо сконцентрировать все наши усилия на изучении «гобоя», работая одновременно над воссозданием прибора СИТ профессора Армона. Поверьте, эти две параллельные прямые пересекутся, как в неевклидовой геометрии! Чужаками же должны заниматься не мы, а армия. Они враждебны, сейчас только мешают нам, и мы должны защищаться, — выступавший выждал паузу, осмотрел присутствующих и сел.
— Ничего себе! Мы в кои-то веки получили подтверждение и возможность контакта и… собираемся воевать? Не уверен, что это правильная позиция! — подал голос горбоносый пожилой ученый, что-то черкавший в своем блокноте.
Воган глазами нашел Дюмона и кивком головы предложил тому выйти в коридор.
— Что это за дискуссии, профессор? Вы должны работать, а не заниматься всякой демагогией, словоблудием и пустобрехством! Кто разрешил? — накинулся в коридоре на профессора Воган.
— Стойте, стойте, полковник. Ученые не солдаты, они должны вникнуть в проблему, осознать ее, повертеть туда-сюда… В две минуты они вам не решат, что делать и как. И прошу не повышать на меня голос! Я на вашей стороне и делаю все, что в моих силах.
— Ну хорошо, хорошо. Извините. Что происходит?
— Научный диспут.
— И что он решит?
— Что нам делать в приоритетном порядке. Не волнуйтесь, полковник, все, кто сейчас в этой лаборатории — здравомыслящие прагматики. Они примут правильное решение. Им просто надо дать немного времени, чтобы высказать свои точки зрения.
— Черт! И когда они примут решение?
— Минут через тридцать-сорок, не больше.
— Ладно… Вот что, профессор. Передайте им, что в целях их же безопасности им запрещено покидать сектор. Все необходимое им будет доставляться немедленно, по заявке. Здесь мобильники действуют?
— Нет.
— Вот и хорошо, — Воган повернулся, собираясь уходить, но Дюмон поймал его за локоть.
— Полковник, считаю, что эту информацию должны им сообщить вы сами. И не спорьте!
Воган сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, поиграл желваками на щеках, но промолчал и решительно зашел в лабораторию.
Спустя пять минут из-за закрытой двери послышался гул недовольных голосов и возмущенные возгласы. Дюмон взглянул на Брэндона, стоящего поодаль, и усмехнулся.
За сорок минут, конечно, ученые мужи не смогли ничего решить — им на это потребовалось три часа. Но они определились…
* * *— Как разобрать эту хрень? — вопрошал один из профессоров, склонившись над «гобоем». — Просканировать что ли сначала?..
— Стоп. Просканировать — обязательно. Но у меня есть знакомый, который может разобрать и собрать все, что угодно — от мотора машины до авионики самолета, — вмешался другой ученый. — Эй, Армон! Ты сможешь вызвать сюда…
— Кого и когда угодно. Говори адрес и телефон, — мгновенно отозвался Дени.
Спустя два часа в подземельях ЦЕРНа появился необычный «экспонат» — долговязый длиннорукий, длинноволосый субъект лет тридцати в драных джинсах, сандалиях на босу ногу и давно нестиранной майке с трафаретом «Rammstein». В руках у него был металлический ящик для инструментов. Субъекта тут же прозвали хиппи.
— Разберешь? — спросил его Дени, показывая на «гобой». — Только имей ввиду — это оружие, и его принцип действия нам неизвестен.
— Ни винтов, ни гаек, ни клепок… Блин! Кто собирал эту херню? — удивился хиппи, но, повертев несколько минут в руках артефакт, сел за лабораторный стол, раскрыл свой саквояж с инструментарием и углубился в работу.
* * *Профессор Дюмон сидел за пультом терминала супер-ЭВМ ЦЕРНа. Перед его глазами на дисплее мелькали графики и цифры, которые он мгновенно считывал. Рядом с ним сидел Армон, готовый к любым неожиданностям. Немного наклонившись, Дюмон спросил в микрофон:
— Паро-вакуумные насосы отработали свое? Что? Какая концентрация вещества в трубе? 10 в минус 13 степени миллибар? Сколько еще надо для идеала? Быстрее, черт возьми!
— Месье, вакуумные ловушки с трудом справляются с такой нагрузкой! Вымораживание на пределе! — прохрипело из небольшого динамика.
— Продолжать! Подключить резервные криогенные насосы!
— Продолжаем, но зафиксирована утечка жидкого гелия в секторе М-23!
— Все равно — работаем! Утечка серьезная?
— В пределах 5 грамм в минуту на 35-ом супермагните.
— Ерунда. Продолжайте.
Большой адронный коллайдер постепенно, как маховик гигантского мотора начинал раскручиваться. Он медленно просыпался, как колоссальных размеров молох. Молох, который будет, возможно, способен воссоздать условия возникновения Вселенной… И тогда… Кто знает?
В обычном режиме для вывода его на рабочую мощность требуется не менее трех недель. Сейчас же, когда раскрутка началась 12 дней назад, для подготовки и проведения планировавшегося тогда эксперимента, было необходимо обеспечить требуемую вакуумную глубину выморозки рабочей части трубы и накопить нужную энергию. Все это не так просто, как кажется с первого взгляда. Но в экстренном режиме — в том, в котором сейчас работали коллеги Дюмона и Армона, можно было попытаться завершить подготовку за сутки — двое.
