Майнет Уолтерс - Охота на лис
— Если будете подчиняться правилам, я буду вам доверять. Если будете их нарушать, не буду доверять. Первое правило: каждый должен четко соблюдать график дежурств и не пропускать свою очередь. Второе правило: не вступать в близкие отношения с местными. Третье правило: не покидать лагерь после наступления темноты…
Услышав, что дверь автобуса закрылась, Вулфи выбрался из укрытия и прокрался к одному из окон, выходивших на Рощу. Оно было увешано лисьими хвостами. Вулфи отодвинул их и увидел, что отец стоит у канатного заграждения. Мальчик так многого не понимал в происходящем. Кто эти люди в других автобусах? Где Лис нашел их? Что они здесь делают? Почему с ним нет матери и брата? Зачем они строят ограждения?
Он прижал лоб к стеклу, пытаясь найти в услышанном хоть какой-то смысл. Он знал, что полное имя Лиса — Лис Прокля́тый. Как-то он спросил у матери: если отца так зовут, значит, их фамилия тоже Прокля́тые, но она рассмеялась и ответила, что его зовут просто Вулфи. Только Лис — Прокля́тый. С тех пор Вулфи переставил слова и стал называть отца «Прокля́тый Лис». Для его детской логики, постоянно ищущей четких и ясных ответов, в такой последовательности было больше смысла, чем в имени Лис Проклятый. И в таком варианте слово «Лис» стало одновременно и именем, и фамилией.
Но кто такой этот старик, которого зовут «Ласковый Лис»? И почему его отец с ним не знаком, если у них одинаковая фамилия? В мальчишеском сердце соперничали любопытство и страх. Любопытство, потому что он чувствовал, что Ласковый Лис состоит с ним в каком-то родстве… Может быть, он даже знает, где сейчас находится его мать; но, с другой стороны, Вулфи очень боялся убийц…
*Марк вышел, тихо прикрыв за собой дверь гостиной, затем с виноватой улыбкой повернулся к гостье.
— Вы не против, если мы отложим знакомство на несколько минут? Джеймс… э-э… — Он осекся. — Я знаю, он будет очень рад вас видеть, но в данный момент он спит.
Нэнси торопливо кивнула:
— Я могу подойти после ленча. Никаких проблем. Сегодня к пяти часам мне нужно отметиться в военном лагере в Бовингтоне… но я могу сделать это сейчас. А вернусь попозже. — Она оказалась в еще более неловкой ситуации, чем предполагала. И конечно, не ожидала присутствия здесь Марка Анкертона. — Мне следовало вначале позвонить, — закончила Нэнси растерянным тоном.
Марка тоже удивило, что она не позвонила перед приходом.
— О нет, совсем не обязательно. — Он занял позицию между девушкой и входной дверью, так, словно боялся, что гостья сбежит. — Пожалуйста, не уходите. Джеймса ваш уход просто убьет. — Он заговорил быстро, как будто опасаясь, что она станет его перебивать: — Пойдемте на кухню. Там очень тепло. Я сварю кофе, и мы подождем, пока он проснется. Я думаю, что он просто задремал, и минут через десять мы сможем пройти в гостиную.
Нэнси не возражала и позволила Марку провести ее на кухню.
— Я в последний момент струсила, — призналась она, отвечая на его молчаливый вопрос. — Мне как-то все мгновенно пришло в голову, и я почему-то подумала, что неудобно звонить ему поздним вечером вчера или ранним утром сегодня. Я представляла, какую неловкость мы оба испытаем, если он сразу не поймет, кто звонит. И потому решила прийти сама, без звонка.
— Никаких проблем, — заверил Марк, открывая перед Нэнси дверь кухни. — Вы лучший рождественский подарок, который он вообще мог получить.
Но так ли это? Марк надеялся, что слова его звучат убедительно, хотя на самом деле был абсолютно не уверен в реакции Джеймса. Обрадует ли его приход Нэнси? Или он испугается? Что покажет тест ДНК? Время прихода Нэнси оказалось неожиданно точным, словно она специально его выбирала.
Немного смущенная пристальным взглядом Марка, Нэнси сняла вязаную шапку и провела пальцами по волосам, поправляя их. Вполне женский жест, которому так не соответствовал мужской стиль одежды. Тяжелая дубленка из натуральной овчины поверх джемпера с высоким воротником, рабочие брюки заправлены в толстые голенища сапог. И все с головы до ног черного цвета. Интересный выбор, особенно если принимать во внимание, что она пришла в гости к пожилому мужчине, вкусы и взгляды которого относительно стиля в одежде и поведении женщины скорее всего должны быть весьма консервативны.
Марк решил, что таким способом Нэнси хотела бросить Джеймсу вызов: «Принимайте меня такой, какая есть, или не принимайте вообще». Если «мужик в юбке» не устраивает изысканные вкусы Локайер-Фокса, ну что ж, пусть идет в задницу. «Если вы ожидали, что я попытаюсь околдовать вас своим женским очарованием, вы жестоко ошибались. Если хотели увидеть внучку, которой было бы легко манипулировать — забудьте». Ирония ситуации заключалась еще и в том, что Нэнси своим обликом неосознанно представляла совершенную антитезу собственной матери.
— Я временно прикомандирована к бовингтонской базе в качестве инструктора по военным операциям в Косове, — объяснила она Марку. — Когда я взглянула на карту… ну, в общем… я решила, что если выеду перед самым рассветом, то сегодня смогу… — Она осеклась и как-то смущенно пожала плечами. — Я не знала, что у него гости. Если бы я заметила автомобили на подъездной дорожке, я не стала бы звонить, но никаких машин не было…
Марк хотел сразу все разъяснить:
— Моя машина в гараже за особняком, и в доме, кроме нас с Джеймсом, больше никого нет. По правде говоря, капитан Смит, то, что вы приехали, — он попытался найти слово, которое смогло бы снять ее напряжение, — просто великолепно. Вы даже не представляете, насколько великолепно. Ведь это первое Рождество после смерти Алисы. Он, конечно, старается держаться молодцом, но, знаете, адвокат не очень хорошая замена жене. — Марк подвинул девушке стул. — Пожалуйста, садитесь. Какой кофе вы предпочитаете?
На кухне было очень тепло, и щеки Нэнси сразу запылали. Ее смущение усилилось. Да, она выбрала для визита самое неудачное время. Девушка представила стыд полковника, если он все еще со слезами на глазах придет сейчас сюда в поисках Марка и обнаружит ее.
— Знаете, как-то все неловко получается, — сказала она. — Я ведь видела его поверх вашего плеча, и он не спал. А вдруг ему захочется найти вас? Он будет просто потрясен, обнаружив меня здесь. — Она бросила взгляд на дверь. — Вот та дверь? Если она ведет на улицу, я могла бы сейчас выскользнуть на улицу, и он даже не узнает, что я приходила.
Марк бросил нерешительный взгляд в сторону коридора.
— Ему сейчас очень тяжело, — сказал он. — Думаю, он почти не спит.
Она снова натянула шапку.
— Я вернусь через два часа, но вначале позвоню, чтобы дать ему время успокоиться. Мне следовало бы поступить так с самого начала.
Марк мгновение пристально всматривался в лицо Нэнси.
— Нет. — Он покачал головой, взял девушку за руку и осторожно повернул в сторону коридора. — Боюсь, что вы передумаете. Мое пальто и сапоги в кладовой, а дверь оттуда ведет во двор, так что Джеймс нас не заметит. Мы прогуляемся, вам необходимо пройтись после поездки. А через полчасика осторожно заглянем в окно гостиной, посмотрим, как он себя чувствует. Ну, как вы насчет такой прогулки?
Напряжение Нэнси мгновенно прошло.
— Хорошо, — сказала она. — Признаться, хожу я гораздо лучше, чем решаю сложные коммуникативные ситуации.
Марк рассмеялся:
— Я тоже. Сюда, пожалуйста.
Он повернул направо и провел ее в комнату со старинной каменной раковиной по одну сторону и множеством всякой обуви, попон, плащей и демисезонных пальто — по другую. На полу валялись куски глины, принесенные сюда на подошвах, кругом — в раковине, на сушилке, на подоконниках — скопилось столько пыли и грязи, что казалось, здесь не убирали столетиями.
— Тут такой беспорядок, — виновато произнес Марк, переобуваясь в старые «веллингтоны» и натягивая куртку из непромокаемой ткани. — Иногда мне кажется, что обитатели Особняка считали своим долгом оставлять здесь частицу себя как свидетельство пребывания в этом доме. — Он хлопнул по старинному светло-коричневому демисезонному пальто. — Представьте, оно принадлежало еще прадеду Джеймса. Провисело здесь всю жизнь Джеймса, и он говорит, что ему приятно его видеть, так как оно дает ему ощущение непрерывности времени.
Марк открыл дверь, ведущую во внутренний двор, и пропустил Нэнси вперед.
— Алиса называла дворик своим итальянским садиком, — сказал он, кивнув в сторону больших терракотовых ваз, беспорядочно расставленных по двору. — Здесь на закате бывает много солнца, и Алиса выращивала в этих горшках ночные цветы. Она всегда жалела, что ее сад располагается на задворках Особняка, он ей казался самым красивым уголком ее владений. Сад примыкает к задней стене гаража. — Марк кивнул в сторону одноэтажного строения справа. — А вот та деревянная дверь… — произнес он, подходя к арочному проходу в стене прямо перед ними, — ведет в огород.
