Лана Синявская - Гнев чужих богов
Через несколько минут все обитатели лагеря, обступив счастливого Джоша, с восторгом передавали из рук в руки большую круглую пластину из чистого золота, с выбитым на ней рисунком.
Итак, Расчеты Марека и энтузиазм мистера Грина были вознаграждены. Сомнений не оставалось — золото майя действительно существует!
Анна задумчиво вертела в руках блестящую пластину, покрытую тонкой резьбой. Ее заинтересовал искусный рисунок, изображающий смертельную схватку двух существ, которые в реальной жизни едва ли могли столкнуться. Этими существами были гепард с оскаленной пастью и выпущенными когтями и огромная змея, обвивающая тугими кольцами отчаянно сопротивляющегося хищника. Было ясно, что змея вот-вот одержит окончательную победу, но гепард продолжал бороться за свою жизнь.
— Какая миленькая вещица, правда? — восхищенно прощебетала Минни, выхватывая из рук Анны золотой диск. — немного грубоватая, конечно, и картинка довольно жуткая, но из нее выйдет прекрасная брошка. Правда, милый? — кокетливо склонив головку на бок, спросила она у Грина. — Ты ведь подаришь эту штучку своему котенку?
— Все, что захочешь. Теперь у тебя будет много таких штучек! — довольно пообещал Грин, опьяненный успехом.
И он не ошибся. С того момента, когда в гуще буро-зеленого ила блеснул золотой диск, ковш ни разу не возвращался пустым. Каждую новую драгоценную вещицу встречал дружный хор восторженных воплей. Даже Анна поддалась всеобщему ликованию. В основном попадались женские украшения — многоярусные цепи, серьги, ожерелья и диадемы, все из чистого золота. Но были среди них и другие предметы: нефритовые статуэтки, изображающие животных, в основном — все того же гепарда, золотые чаши, украшенные барельефами, даже щит, тоже золотой.
Довольно часто попадалось оружие — в основном это были ножи, лезвия которых были изготовлены из обсидиана, а рукоятки усыпаны драгоценными камнями. Эти находки заинтересовали Аню больше всего. Знакомая с ритуальными обычаями разных народов, она сразу же вспомнила, что именно такие ножи использовались многими индейскими племенами в обрядах жертвоприношения. Даже сейчас, пролежав под водой несколько сотен лет, лезвия ножей были угрожающе острыми. Легенда гласила, что девушки, предназначенные в жены грозному божеству, бросались в колодец живьем. Существование обсидиановых ножей противоречило этому факту. Они использовались только для ритуального убийства. Но кого? Человека или животного? И почему их так много? Анна насчитала пять штук, а ведь работы только начались. От мысли, что каждый из этих ножей лишил жизни живое существо, Анна содрогнулась.
Работы остановили только тогда, когда стало совсем темно. Решено было устроить пир, чтобы отпраздновать первую победу. Вместе с другим грузом с вертолетов бросили и несколько бутылок отличного шампанского, которое сейчас пришлось бы весьма кстати. Правда, вышла некоторая заминка, когда оказалось, что сумка, в которой должно было находиться шампанское, исчезла без следа. Тщательные поиски ничего не дали.
— Придется обойтись без шампанского, — развел руками мистер Грин. — В такой день ничто не могло испортить ему настроения.
В тот момент, когда все окончательно убедились, что драгоценная влага им не достанется, Анна с ужасом вспомнила о тяжелом бауле, который тащила два дня назад. Она бросила его в лесу и за все это время ни разу о нем не вспомнила. Стараясь остаться незамеченной, чтобы избежать насмешек, Анна пробралась к тому месту, где, как она помнила, свалила ношу в кусты. Поначалу она никак не могла вспомнить точное место, но, в конце концов, буквально споткнулась о большую сумку, преспокойно лежавшую там, где она ее бросила.
Счастливая, она поволокла свою находку к костру, где уже вовсю шло веселье. Индейцы, которым тоже досталось немало выпивки по такому случаю, быстро опьянели и теперь горланили песни, почему-то на английском.
В сумках, которые чудом отыскала Анна, в самом деле оказалось шампанское. И еще много других деликатесов, которые тут же заняли на импровизированном столе почетное место.
С наслаждением пережевывая кусок копченой колбасы, вкус которой она уже начала потихоньку забывать, и запивая ее шампанским, Анна чувствовала себя на вершине блаженства. Где-то далеко в джунглях раздавалось грозное рычание какого-то животного, но здесь, где уютно потрескивали сучья, было уютно и тепло.
— Еще шампанского? — раздалось рядом с ней.
Она подняла голову и увидела Макса, действительно державшего в руке бутылку.
— Спасибо, у меня уже и так голова кружится, — вежливо поблагодарила девушка, надеясь, что после этого парень развернется и уйдет. Не тут-то было. Он плюхнулся рядом с ней и снова уставился на нее довольно наглым взглядом. Анна поняла, что парень здорово набрался. И отнюдь не с шампанского.
— Ну конечно, — хмыкнул он, — такая мадам как ты, не станет пить из одной бутылки с оборванцем. Тогда, может, поцелуешь меня ради праздничка?
Анна набрала в легкие побольше воздуха, чтобы не ляпнуть сию минуту что-нибудь нецензурное. Она вовсе не собиралась щадить уши незваного гостя, он, с его образом жизни, наверняка слышал много чего и похуже тех ругательств, на которые она была способна. Но он сидел слишком близко, и Анна опасалась, что в ответ на откровенную грубость он запросто отвесит ей затрещину.
— Послушай, парень, — начала она, немного успокоившись, — Почему тебе постоянно хочется меня унизить? Что я тебе сделала? Неужели не можешь вынести, что я забралась в эту крепость раньше тебя, такого опытного и ловкого? Или срываешь на мне зло за поступок какой-нибудь другой девушки, которая поступила с тобой не лучшим образом? По резко сузившимся зрачкам парня Анна поняла, что опала в самую точку. Она испугалась, что зашла слишком далеко. Макс на мгновение перестал дышать, а потом со свистом выдохнул.
— Хватит! — рявкнул он. — Меня достали твои умные речи. Гордишься тем, что можешь залезть в душу к человеку и прочитать его мысли? А кто тебе разрешал соваться и трогать ее своими грязными лапами?
— Послушай, — попыталась остановить его Аня, — я не звала тебя, ты сам явился и уселся рядом. Не нравится то, что я говорю — катись себе подобру-поздорову.
— Э, нет. Так просто ты от меня не отделаешься. Ты сама виновата.
— Клянусь, рано или поздно я заставлю тебя ответить за весь твой проклятый род.
— Интересно, каким образом? — спокойно спросила Аня. — Изнасилуешь, что ли?
Ей показалось, что сейчас он ее ударит. Кровь ударила ему в голову, на щеках заходили желваки, а руки сжались в кулаки. Анна побледнела, но не отвела взгляда, стараясь не выпустить из поля зрения его зрачки. Часто дыша, она неподвижно сидела перед ним, собрав в кулак всю свою волю. Наконец парень немного расслабился. Он коротко, неприятно хмыкнул.
— Насиловать тебя? Так вот чего ты добиваешься, демонстрируя свою сексуальность при каждом удобном случае!
Глаза девушки наполнились слезами от обиды. Да как он смеет! Она огляделась, точно надеялась, что кто-нибудь из присутствующих вступится за нее и оградит от незаслуженных оскорблений. Но все продолжали веселиться, включая и окончательно опьяневшего Грина, который нежно обнимал за талию свою Минни. Марек, который сидел рядом с ними, отчаянно клевал носом, готовый в любую минуту рухнуть прямо на «стол». Остальные выглядели не лучше. Помощи ждать было не от кого.
— Чего молчишь? — продолжал он издеваться. — Язык проглотила? Умираешь от страха? Или, может быть, от желания?
Анна коротко размахнулась, собираясь залепить ему пощечину, но он перехватил ее руку и больно сжал запястье. Его глаза смеялись над ней, а она готова была разрыдаться от бессильной злости.
— С каким удовольствием я вцепилась бы тебе в глотку, — прошипела она с ненавистью. — Но я этого не сделаю, так как меня учили в детстве, что при любых обстоятельствах не стоит опускаться до уровня таких как ты.
Он выпустил ее руку, демонстративно отхлебнул прямо из горлышка, потом прищурился и заявил:
— Ты права, крошка. Я хам и гопник. Но эта местность меньше всего располагает к мягкости нрава и не жалует слабых. В джунглях признают лишь крайности. Золотая середина тут не прокатывает.
***Глаза Анны стали похожи на осколки голубого стекла, готовые резать и колоть обидчика. Макс наклонился вперед и с интересом наблюдал за ней. Он и сам не понимал, для чего затеял весь этот балаган. Иногда ему казалось, что он ненавидит ее, но это была странная ненависть, граничившая с восхищением. Черт бы ее побрал! Да кто она такая? Колдунья? Ха! Как же! Сопливая девчонка с прекрасным телом и смазливой рожицей, из которых она, несомненно, умеет извлекать выгоду. Как бы он хотел сбить с нее эту спесь! Расплющить своим телом эту гибкую как прутик фигурку, раскрыть плотно сжатые, но такие чувственные губы своими, запустить пальцы в роскошную гриву блестящих черных волос и раз и навсегда положить конец бессмысленному фарсу. Ему казалось, что овладев ей, он поставит ее на место.
