Марина Серова - Не буди во мне зверя
Все. Больше не могу. Иначе я действительно сойду с ума. Потому что если поверить во все это…
А поверить я не могу. Хоть вы меня режьте.
Но так или иначе — получалось, что я действительно должна быть благодарна Светочке за то, что осталась в живых. Вернее, за то, что она меня не убила.
И если руководствоваться принципом «Пока дышу — надеюсь», то я сохранила шанс, во всяком случае, у меня оставалась слабая надежда выбраться из этого сумасшедшего дома еще в этом воплощении.
Меня разбирало любопытство, каким образом их любимый Евгений Матвеевич воспринял весть о возможности моего, как бы это получше сказать… визита в его центр или переезда на новое место жительства. И я спросила об этом у Светы.
— Не знаю, что у вас там было раньше, — ответила она, — но он чуть не сошел с ума от радости. Бегал по кабинету и повторял как заведенный: «Теперь посмотрим, как ты у меня запоешь». А меня называл всякими ласковыми именами и не знал, куда посадить. Что за «песенку» ты ему спела?
— Да есть у меня в запасе пара смешных куплетов, — ушла я от прямого ответа, и Света не стала уточнять подробностей.
Теперь мне все стало ясно. И о себе, и об истинных чувствах Губошлепа ко мне. Ему хотелось удовлетворить обиженное самолюбие и поставить меня на колени, как это случилось вчера с Жанной.
— Кстати, а что у них с Жанной?
— То же, что и со всеми, — спокойно ответила Света, — но, как бы тебе объяснить… она у нас «первая среди равных» и очень этим гордится. Она с самого начала работает с шефом, и у них, если хочешь, старая любовь.
— За что она так ненавидит меня?
— Ты знаешь, никто не может этого понять. У нас таких чувств, как ревность, не существует, а тут… словно белены объелась. Может быть, потому, что не считает пока тебя одной из нас? Ничего подобного с ней до сих пор не было. Но можешь не беспокоиться, больше она тебе ничего плохого не сделает.
— Побоится Евгения Матвеевича? — предположила я.
— И это тоже, да и мы тебя в обиду не дадим. Она не очень сильна, и то, что случилось с тобой в первый день, уже сейчас ей сделать бы не удалось.
— Почему?
— Считай, что мы тебе посадили на плечо ангела-хранителя.
* * *Мы еще много о чем говорили — всего не упомнишь.
Например, о том, что по ночам в центре почти никто не спит. Это время здесь считается самым удобным для работы.
Что во время работы никому не возбраняется применять не только горячительные напитки, но и наркотики, причем довольно сильные. Поэтому сразу после сегодняшнего банкета все разошлись по своим рабочим местам.
А у Светки было что-то наподобие отпуска за отлично выполненное задание. Поэтому она смогла провести у меня всю ночь.
Два раза Светка бегала за печеньем и лимонадом и возвращалась с полными руками. Под утро вся моя постель была в крошках, и пришлось ее перестилать.
Несмотря на все «кармические заморочки», Светкины кулинарные пристрастия оставались совершенно детскими. Так, например, она призналась мне, что очень скучает по мороженому.
Его привозили в центр редко, а она «без него жить не может». И очень обрадовалась, услышав, что я могу за раз съесть четыре порции крем-брюле.
Ну, и так далее. Я же говорю, что она оказалась настоящей болтушкой.
И под утро мы совершенно развеселились и хохотали до слез, хотя я уже и не помню, по какому поводу.
А когда она наконец собралась к себе и мы уже попрощались, я не удержалась и спросила:
— Ну и как я там выгляжу… в мужском обличье?
— Очень хорошенький, — засмеялась Светка и послала мне с порога воздушный поцелуй.
ГЛАВА 12
После Светкиного ухода я заснула моментально, словно провалилась. Я запомнила ее последние слова, поцелуй, а дальше — хоть убей, ничего не помню.
Видимо, тут не обошлось без Светкиных «штучек», недаром в ответ на мои заверения, что я уже вряд ли засну, она прохихикала:
— А я тебе дурману подпущу, ты у меня и заснешь как миленькая.
Тогда мне эти слова показались безумно смешными, но, судя по всему, Светка и не думала шутить, хотя и заливалась вместе со мной, видимо, без всякого повода, просто за компанию.
Она вообще любила посмеяться и пошутить. Ничем иным я не могу объяснить, что всю ночь (вернее, весь день, потому что я продрыхла до самого вечера) меня преследовали кошмары, в которых я готовилась сдавать экзамен на право называться мужчиной, и экзамен этот потряс меня своей чудовищной натуралистичностью.
Не буду его пересказывать, чтобы не шокировать читателя, но при одном воспоминании об этом у меня до сих пор кровь приливает к лицу и волосы встают дыбом.
Я снова хотела есть, чувствовала себя молодой и отдохнувшей и не видела причины объявлять голодовку. Поэтому, наскоро умывшись и причесавшись, отправилась в «банкетный зал», вернее, в трапезную, как называли его аборигены центра.
Не подумайте, что к тому времени я смирилась со своей судьбой или Светка сумела убедить меня, что в деятельности губошлеповского центра нет ничего страшного.
Ничего подобного. И Губошлепа, и его детище я ненавидела всей душой. А чем больше узнавала о нем, тем больше у меня было для этого оснований.
Просто находиться в затяжной депрессии мне совершенно несвойственно. «Слезами горю не поможешь», как мудро подметил кто-то из наших предков.
Кроме того, даже в концлагерях, мне рассказывали, люди смеялись и подшучивали друг над другом. Так уж устроен человек, и это прекрасно. А по сравнению с концлагерем — мне вообще грех было жаловаться.
Итак, я направлялась в трапезную, когда в одном из коридоров встретила Жанну.
Она только что вышла от Губошлепа, и, судя по ее виду, их «дружба» была восстановлена.
Она посмотрела на меня со снисходительной улыбкой и почти нежно сказала:
— Вот кстати… Евгений Матвеевич просил тебя зайти.
— Это срочно? — спросила я и заслужила еще одну улыбку, на сей раз означавшую, что я сморозила глупость.
— Если просит Евгений Матвеевич, то таких вопросов не задают, — снизошла она до ответа, продемонстрировав тем самым полную и окончательную победу надо мной.
— Но я могу выпить хотя бы чашку кофе?
На сей раз Жанна только пожала плечами и пошла своей дорогой.
Но жест был слишком красноречив, чтобы я его не поняла. Означал он примерно следующее: «Мое дело предупредить, а ты — как знаешь».
И все же, прежде чем отправиться в кабинет Губошлепа, я заскочила в трапезную и выпила чашку кофе с булочкой и поболтала с дежурившим там молодым человеком. А уж потом демонстративно неторопливой походкой направилась к «шефу».
Возможно, это было ребячеством, но терять мне, насколько я понимала, уже было нечего.
Хозяин встретил меня неприветливо.
От его былой предупредительности не осталось и следа — он даже не предложил мне сесть, и я вынуждена была сделать это без приглашения.
Разумеется, ни о каком угощении теперь не было и речи.
Губошлеп сидел за своим рабочим столом и сверлил меня взглядом. А я, чтобы не участвовать в этой комедии, стала изучать узор на ковре.
Некоторое время мы просидели в тишине, наконец Губошлепу это надоело.
— Где ты была? — спросил он голосом, напоминающим отдаленный раскат грома.
В ответ я подарила ему взгляд, полный недоумения.
— Тебе передали, что я тебя жду?
— Иначе бы я не пришла.
— Значит, передали?
— Да.
— Ты считаешь, что у меня есть время ждать тебя часами?
— А что за срочность?
Я специально лезла на рожон, потому что терпеть не могу подобных интонаций от кого бы то ни было. Обычно в эти игры играют мелкие провинциальные начальники. Шишки на ровном месте.
Он решил сменить тактику:
— Впрочем, что и ожидать от секретного агента, прошедшего огонь и воду. От «супервумен».
Он произнес это с иронией. Но слова «секретный агент» мне совсем не понравились, хотя я и не показала виду. О моем истинном статусе он мог только догадываться.
И я снова недоуменно взглянула на него.
— Я тебя умоляю, — скривился он, — не надо считать меня полным идиотом. Твои фальшивые документы могут ввести в заблуждение кого угодно, но не меня.
Он с раздражением отшвырнул мое красивое удостоверение, в соответствии с которым я была юрисконсультом губернатора Тарасовской области.
— С некоторых пор под меня копают. Мне это известно. Я даже знаю, что это не ФСБ. Им меня не достать — руки коротки. А вскоре появляешься ты… Или это простое совпадение? С полным чемоданом игрушек. Или ты хочешь меня уверить, что юрисконсульты у нас теперь забавляются секретным оружием?
Он кивнул в сторону сейфа, и я поняла, что именно туда перекочевало содержимое моего багажника.
Теперь я смотрела на него без всяких ужимок, спокойно и холодно. И ждала продолжения.
