Антон Леонтьев - Крапленая карта мира
Девушки, с которыми его знакомили, были или глупы (что не так уж плохо), или вызывающе вульгарны. Ему была нужна такая, которая совмещала бы в себе не слишком пытливый ум, сдержанную красоту и определенный шарм. Жена должна оттенять его блеск, стать верной спутницей и безропотно ему подчиняться. Жениться на ткачихе или провинциалке-лимитчице он не собирался. Ему нужна девушка с могущественными родителями и богатым приданым.
Веру он увидел на импровизированной вечеринке, где собирались все свои. Она разительно отличалась от женщин и девиц, которые веселились в этой шикарной квартире. Дмитрий внимательно наблюдал за высокой, несколько скованной девушкой, сидевшей в кресле. Одета неброско, можно сказать, даже бедно. Он, правда, знал, что такое платье мышиного цвета стоит в Париже достаточно дорого. Гладкие черные волосы причесаны совсем не по моде. Девушка явно тяготилась разношерстным обществом. Странно, как она вообще оказалась в подобном месте.
– Кто это? – спросил Дима у хозяйки дома.
Та пожала плечами:
– Дочь Каблукова. Она вообще странная особа. Если и приходит на вечеринку, то все время сидит в углу и молчит.
Дима стал украдкой заинтересованно наблюдать за Верой. Имя ее отца, Виктора Каблукова, было слишком хорошо известно, чтобы пренебречь такой партией. Он был кандидатом в члены Политбюро, в последнее время резко пошел в гору. Ему прочили министерский пост. Намекали, что сам Генеральный секретарь благоволит к Каблукову, которого знал еще с днепропетровских времен.
Итак, это его единственная дочь. Вера была красива, точнее, она могла бы выглядеть эффектно, если бы приложила минимум усилий. Но девушка не стремилась произвести сногсшибательное впечатление.
В этот раз Дима не заговорил с ней, но добился, чтобы она заметила его взгляд. Вера явно смутилась и глубже вжалась в кресло. Похоже, она непривычна к мужскому вниманию.
Он навел справки и выяснил, что Вера была поздним ребенком в семье. Отцу было уже далеко за тридцать, когда она появилась на свет. Родители души в ней не чают, сдувают с нее пылинки и отвергают всех потенциальных женихов. Сама Вера заканчивала МГУ, сферой ее интересов был древнекельтский эпос. Узнав это, Дима усмехнулся. Ему нужна именно Вера Каблукова. Ее отец поможет молодому зятю сделать достойную карьеру. И Дима начал действовать.
Недели две спустя он пришел на день рождения кого-то из знакомых, точно зная, что туда приглашена и Вера. Она уже сидела в кресле, как всегда, никем не замечаемая, в темно-зеленом платье, оттенявшем ее молочного цвета кожу. Она была красива, но неброской, лунной красотой. Дима заметил в ней то, чего не было в других женщинах, с которыми он имел дело, – в ее темно-карих глазах светились ум и высокомерие.
Когда веселье было в самом разгаре и квартира сотрясалась от американской музыки и топота танцующих, Дима подсел к Вере. Та читала книгу. Краем глаза Дима успел отметить, что это сказания о друидах на английском языке. Вера приподняла изящную головку и посмотрела на него. Дима ей улыбнулся.
– Вам тоже здесь скучно? – спросил он. – Извините, если мешаю. Но так необычно видеть среди этой шумной толпы девушку, читающую книгу.
Вера отложила в сторону толстенный том. В ее темных глазах сверкнули искорки. Он заинтересовал ее. Дима знал, что умеет нравиться женщинам. В данном случае нужен деликатный и очень осторожный подход.
– Меня зовут Дмитрий, – продолжал он.
– Вера, – представилась девушка. У нее оказался изумительный грудной голос.
– Вообще-то я не очень жалую подобные собрания, – сказал Дима. – Однако приходится на них бывать. А вам здесь нравится?
– Нет, – произнесла Вера. – Но моим родителям этого не объяснишь.
– Вы, наверное, не часто бываете на таких вечеринках.
– Да, мои родители, к сожалению, не столь могущественные и высокопоставленные, как родители всех тех, кто здесь резвится, – иронично заметила Вера.
Значит, она не хочет ставить его в известность о том, что ее папа один из самых влиятельных людей в стране.
Они перебросились еще несколькими ничего не значащими фразами. Дима уже знал, что у Веры есть одна страсть, настоящая мания. Куклы. Она собирала их с детских лет. В ее коллекции, как он слышал, были редкостные экземпляры. Поэтому Дима ловко перевел разговор на увлечения и обмолвился, что его младшая сестра обожала собирать кукол.
– Да что вы, – изумилась Вера, и Дима впервые за четверть часа увидел, как она оживилась. – Мне бы хотелось познакомиться с вашей сестрой.
– К сожалению, Света умерла, – с горечью произнес Дмитрий. Впервые за многие годы он пожалел, что убил сестру. Сейчас она могла бы ему пригодиться.
– Простите! – вспыхнула Вера. – Поверьте, я не хотела, я не знала. Это такая трагедия… – Я ее очень любил, – заявил Дима. – Это было ужасно, но вам, должно быть, неинтересно…
– Нет, что вы! – воскликнула Вера. – Если вам не тяжело говорить о сестре…
Жалостливая история умненького мальчика из провинции, в одночасье потерявшего родителей и сестру, а затем усыновленного известным профессором и его супругой, произвела неизгладимое впечатление на Веру. Именно в то мгновение, когда Дима закончил свой рассказ, утаив, впрочем, кое-какие важные детали (например, что виновником гибели своих родных был он сам), он понял: Вера влюбилась в него. За ее холодной внешностью и отстраненным поведением пряталась эмоциональная, ранимая, впечатлительная и жаждущая любви девчонка. На первый раз было достаточно. Дима не стал форсировать события. Буря и натиск в подобной ситуации могут только все испортить.
Он позвонил Вере через несколько дней, когда, по его мнению, она уже успела нафантазировать бог знает что. Последовало приглашение на концерт в консерваторию. Затем были музеи. Дима всегда отличался цепкой памятью, мог непринужденно болтать, глядя на очередной шедевр. Вера все больше молчала, однако, судя по раскрасневшимся щекам и вздрагивающим ресницам, она не упускала ни одного сказанного Димой слова.
Дома Дмитрий рассказал Ростовцевым о том, что познакомился с чудесной и милой девушкой. Приемные родители были вне себя от радости. А когда он произнес фамилию, Павел Сергеевич покачал головой:
– Великолепный выбор, Дима. У тебя есть не только сердце, но и голова на плечах.
Перед Верой Дима продолжал разыгрывать несведущего молодого человека. Он видел, что ей нравится играть с ним, говоря, что ее родители обычные люди. Он прекрасно понимал: Вере требовался не расчет, а подлинные чувства. Когда наконец она призналась, что ее отец является тем самым могущественным Каблуковым, Дмитрий разыграл сцену удивления и негодования. В итоге Вере пришлось просить у него прощения за то, что она скрывала от него правду.
– Неужели ты могла подумать, что я стал бы знакомиться с тобой из-за того, что твой отец – член Политбюро, – произнес Дима, следя за тем, чтобы его голос звучал обиженно и раздраженно.
– Димочка, извини меня, пожалуйста, – шептала Вера.
Ну вот, он для нее уже и Димочка. Великолепно.
– Это ты меня извини, – произнес он и впервые нежно поцеловал ее. Вера не сопротивлялась.
Далее последовало представление родителям. Каблуковы жили на государственной даче в тщательно охраняемом элитном поселке. Сам дом не поражал роскошью и размерами, но был свидетельством их статуса. Виктор Каблуков не так давно стал одним из ключевых министров. Диму приняли радушно, но сдержанно. Было заметно, что родители Веры приглядываются к нему. Мать была такой же, как и дочь, внешне меланхоличной особой, в душе которой бушевали страсти. Решения принимал коренастый Виктор Каблуков.
Дмитрий сумел понравиться ему тем, что поддержал беседу на внешнеполитические темы, ни в чем не противореча могущественному министру. Но это было не все. На кухне он заметил покосившуюся полку для посуды и в два счета прибил ее. Это растопило сердце Каблукова, и вечером, когда гость ушел, он сказал дочери:
– Этот твой ухажер… Я тут кое-что выяснил. Очень перспективный молодой человек. Важно, что он действительно наш, если не по рождению, то по духу. И приемные родители у него – люди достойные. Можешь с ним встречаться…
Вера была на седьмом небе от счастья. Весь мир для нее перевернулся, из серого превратился в разноцветный. О любви она читала только в романах, и вот теперь… Она любит Диму, и он любит ее.
Свадьбу сыграли, не затягивая. Не было никакой помпы, это устроило обе стороны. Дима с удивлением отметил, что невеста великолепна в белом платье, заказанном в Вене. Он никогда раньше не думал о Вере как о женщине, она была для него средством достижения определенной цели. Но теперь он ощутил некое чувство, если не любовь, то желание.
Первая брачная ночь поразила Веру тем, как ласков и нежен с ней муж. Секс казался ей чем-то грязным и постыдным, а сейчас она с удивлением обнаружила, что это может доставлять наслаждение.
