Джеймс Чейз - Туз в рукаве
— Порядочно. Это все из-за моей собственной глупости. А теперь я приготовлю вам чашку чая.
— Не нужно. Арчер в сознании?
— Конечно. Кстати, я не ожидал от него такой прыти. Он звонил в банк?
— Нет. Мне удалось это предотвратить. Он улыбнулся.
— Вы очень мужественная женщина, мэм. Я уж совсем подумал, что он зажал вас в клещи.
— Я тоже так решила. Ларри приободрился.
— От всех этих волнений у меня разыгрался аппетит. Я приготовлю нам что-нибудь поесть. Вам это тоже не помешает.
— Нет, спасибо. Я лучше лягу.
На его лице опять появилась озабоченность.
— Вам плохо?
У Хельги к глазам подступили слезы, и лицо задрожало. Ларри поднял ее на руки и понес в спальню. Там он положил ее на кровать и осторожно снял туфли.
— Успокойтесь, мэм, — сказал он, подходя к окну и задергивая занавески. — Все будет в порядке.
— Благодарю, Ларри, — сказала она, когда он направился к двери. — Вы для меня большое утешение.
Он улыбнулся.
— Все будет хорошо.
С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.
Хельга лежала без движения. Ей хотелось, чтобы он остался. Она опять желала его со всей страстью, на которую была способна. Она слышала, как он возится на кухне, готовя себе еду, и думала о том, чтобы позвать его. Ей хотелось, чтобы он раздел ее и овладел ею с той же нежностью, которая обнаруживалась в Нем. Но она не позвала его.
Она лежала в полутьме, слегка дрожа, и думала о тех мучительных часах, которые ей предстояло провести в ожидании конверта из банка. Она чувствовала себя до предела усталой и измученной.
«Нужно набраться терпения», — сказала она себе и закрыла глаза.
Она проснулась, когда старинные часы в холле пробили семь. Ей удалось прийти в себя, благодаря им. Она сняла брюки и пуловер и пошла в ванную.
Снизу из гостиной доносились звуки музыки из телевизора.
У Хельги болело плечо от удара Арчера. Посмотрев на себя в зеркало, она скорчила недовольную гримасу. Вид у нее был усталый.
Она наполнила ванну и пролежала полчаса в теплой воде. Вытираясь, она услышала, что телевизор выключили и вскоре в ее дверь тихо постучали.
— Вы не хотите поесть, мэм? — раздался голос Ларри.
— Охотно. Что-нибудь легкое.
— Я сейчас приготовлю.
Наложив косметику, Хельга десять минут позанималась прической и вернулась из ванны в спальню. Надев свежее белье и чулки, она открыла шкаф и стала выбирать наряд из огромного числа платьев, блузок, костюмов. Наконец, она остановилась на простом белом шелковом платье. Надев его, Хельга опоясала талию золотой цепочкой и испытывающе посмотрела на себя в зеркало.
«Неплохо, — подумала она. — Вид усталый, бледный, но интересный».
Она спустилась в гостиную, приготовила себе двойной «мартини», закурила сигарету и с бокалом в руке вошла в кухню.
Ларри стоял у включенной жаровни. Услышав шаги Хельги, он повернулся и с восхищением уставился на нее.
— Вы потрясающе выглядите, мэм! Она уже и не помнила, когда ей в последний раз говорили это. Во всяком случае, это было очень давно.
— Спасибо, Ларри. Хотите выпить?
— Лучше не надо. Я плохо переношу алкоголь. Так что я, пожалуй откажусь.
— Очень разумно. Ну, что хорошего вы приготовили?
— Вы просили что-нибудь легкое, и я нашел в холодильнике камбалу. Сейчас она поджарится.
Хельга села на стул и отпила из стакана.
— Как Арчер?
— Нормально. Я заходил к нему. У него плохое настроение. Вероятно, я слишком сильно избил его. Ларри перевернул камбалу.
— Может быть, мне следует к нему спуститься?
— Лучше не стоит. Не беспокойтесь о Нем. — Но вы его так ударили.
— Он уже пришел в себя. Равнодушие Ларри встревожило ее.
— Все-таки я спущусь.
— Лучше не трогайте его. Он только начнет ругаться. — Он усмехнулся. — Как только он меня не называл. Но завтра утром он опять придет в себя.
Хельга решила последовать совету Ларри.
— Я немного поспала, — сказала она. — Мне никто не звонил?
— Нет. — Юноша выключил жаровню. — Теперь мы можем поесть.
Хельга наблюдала, как он быстро накрыл на стол и выложил камбалу на блюдо. Его ловкость и сноровка удивили ее, и она почувствовала себя неудобно. Готовить она не умелая ее кулинарные возможности ограничивались умением поджарить яичницу.
— Собственно говоря, это было мое дело, — сказала она, когда Ларри подал ей тарелку с камбалой.
— Большинство женщин не умеют готовить, — сказал он, садясь напротив нее. — Зато они умеют кое-что другое. Хельга почувствовала волнение.
— Это верно.
Они молча принялись за еду. Кончив, Хельга сказала:
— Было очень вкусно. Вы превосходный повар, Ларри.
Он взял тарелки, приборы, блюдо и поставил в раковину.
— Я помогу вам. Он усмехнулся.
— Я справлюсь один. Как насчет чашки кофе?
— С удовольствием.
Хельга вышла в гостиную и налила себе немного коньяку. Потом седа. Задумчиво вертя в руках бокал, она подумала о Германе — о том, каким эгоистом и раздражительным он был, как требовал обслуживать себя. А этот юноша просто удивительный. Когда-нибудь из него получится прекрасный муж. « Она услышала в кухне его насвистывание, а через пару минут он вошел в гостиную с двумя чашечками кофе.
— Вы давали ему есть, Ларри? — Она все не могла забыть об Арчере.
— Не беспокойтесь. Я отнес ему тарелку супа. С ним все в порядке.
— Ну, если так…
— Да, не волнуйтесь.
После паузы, выпив кофе, Хельга сказала:
— Завтра утром я возьму вам билет на самолет.
— Благодарю, мэм.
Она у улыбкой посмотрела на Ларри.
— Мне будет вас недоставать.
— Да… мне тоже.
— Это была волнующая встреча.
— Да.
«Юноша не оратор, — подумала Хельга с сожалением. — Зато истинная отрада для взора».
— Теперь уже скоро все будет позади, — продолжала она. — Завтра утром я получу снимки и тогда прощайте.
— Да.
Хельга окинула взглядом широкие плечи Ларри, белокурую голову, большие руки и снова ее затопила горячая волна желания.
Она вспомнила свою недавнюю клятву и пальцем не касаться мужчин. Пусть этот будет последним, — подумала она. — В нашем распоряжении будет эта и следующая ночь. Она знала, что не выдержит иначе в его присутствии столько времени. Должен же он чувствовать что-то?
Нужно только слегка подтолкнуть его, намекнуть ему на то, чего она хочет от него. Эта ночь, потом день, полный любви, и еще одна ночь — этого ей будет достаточно. Она сможет со спокойной душой расстаться с ним, сохранив в душе воспоминания.
И на этом конец с мужчинами!
— Простите, мэм…
Оторвавшись от своих мыслей, она улыбнулась юноше.
— Да, Ларри?
— В 9 часов по телевизору будет хоккей с шайбой. Можно я посмотрю?
У Хельги было такое чувство, как будто она получила пощечину. Она посмотрела на свои руки.
— Конечно, если вам это доставит удовольствие.
— Я обожаю хоккей. А вы?
Она постаралась взять себя в руки.
— Нет, меня он не интересует. — Посмотрев на часы, она увидела, что было 8.55. — Осталось пять минут до начала.
— Я знаю.
— Тогда я пойду лягу и, может быть, почитаю. Она встала и взглянула на себя в зеркало на стене. Почему ей не удается зажечь в этом юноше ответный огонь? Хотя блондинка в зеркале была немного бледной и усталой, она, все-таки, выглядела намного моложе своего настоящего возраста. Может быть следует просто подойти к нему и обнять? Сможет ли это пробудить его? Хельга посмотрела на широкую спину Ларри, склоненную перед экраном телевизора. Комментатор объявлял состав игроков, выезжающих на лед.
«Швейцарии предстоит трудный поединок, — говорил он, — с „Канадскими орлами“, которые в этом сезоне не проиграли еще ни одной встречи».
— Блеск, — пробормотал Ларри себе под нос, усаживаясь в кресло перед экраном.
Беспомощно пожав плечами, Хельга прошла в библиотеку и взяла первую попавшуюся под руки книгу.
— Я немного почитаю, Ларри. Вероятно, когда кончится хоккей, я еще не буду спать, так что можете зайти ко мне и пожелать спокойной ночи.
Юноша наклонился к экрану и следил за столкновением трех игроков у бортика.
— Ларри!
Он не оглянулся. Казалось, он совершенно забыл о ее существовании.
Она раздраженно повысила голос:
— Ларри!
Он недовольно оглянулся.
— Да, мэм?
— Зайдите ко мне после конца игры.
— Хорошо.
Он опять повернулся к телевизору.
Хельга поднялась в свою спальню.
Она постояла без движения посреди своей элегантной комнаты. Настроение у нее было отвратительное. Кажется, Ларри ею совершенно не интересуется. Она бросила книгу на кровать и начала раздеваться. Потом прошла в ванную. Вернулась оттуда через 10 минут, посмотрела на себя в большое зеркало. Казалось, каждый нормальный мужчина должен был бы желать ее. Или она себя переоценивает?
