Илья Стогоff - Революция сейчас !

В середине 1990-х газеты много писали о боевиках из народных дружин "Трудовой России". Указывается, что в дружинах состоит 200-500 человек. В 1994 году неназвавшийся представитель "Трудовой Тулы" уверял журналистов, что снабжает однопартийцев не только огнестрельным оружием, но даже ракетами.

Если это оружие и существует, то о его применении слышно до сих пор не было. Боевики предпочитают действовать хотя и мозолистыми, но голыми руками. Летом 1992 года они выстраиваются в "коридоры позора" перед телецентром в Останкино. Проходящие на работу журналисты получают от них плевки в лицо и подзатыльники. Зимой следующего года "боевики" избивают двух депутатов Верховного Совета и даже начальника московского ГУВД Аркадия Мурашева.

Еще одной прокоммунистической организацией является "Союз офицеров". Возглавляет организацию подполковник Станислав Терехов. Почти вся служба Станислава Николаевича прошла на советско-монгольской границе. В столицах он оказался в самый разгар перестройки.

Терехов начал с того, что создал при Высшей политической академии Советской Армии Клуб патриотически настроенных офицеров. Идеологией своего клуба он считает взгляды Маркса, Ленина и Ницше. К 1991-му клуб превратился в "Союз офицеров". Его девизом становится "За Державу, Честь и Достоинство!", гербом - сокол, сжимающий в лапах меч.

С самого начала тереховская организация получает репутацию ультрарадикальной. Уже через две недели после регистрации "Союз офицеров" провел в Москве на Тверской улице запрещенный десятитысячный митинг. Закончился он дракой с ОМОНом. С обеих сторон были раненые. Член "Союза" отставной генерал Николай Песков погиб.

В 1992-1993 годах члены "Союза офицеров" воюют в Приднестровье и Абхазии. Двое активистов гибнут. У Белого дома в 1993-м гибнет уже девять офицеров. Все - с оружием в руках. 1 мая 1993 года Терехов лично участвует в драках с ОМОНом и получает легкую травму.

В ночь с 23 на 24 сентября он возглавляет отряд, который пытается захватить Генштаб Объединенных вооруженных сил СНГ на Ленинградском проспекте. Штаб взят не был, но в перестрелке погиб один из милиционеров. По поводу этого убийства Главная военная прокуратура возбудила было против Терехова дело, но два года спустя оно было прекращено.

Считается, что в "Союзе офицеров" состоит около пяти тысяч мужчин, имеющих опыт боевых действий и доступ к самым современным системам оружия. Неизвестно, применяли ли офицеры Терехова свои навыки в мирное время. Хотя в 1996-м "Союзу" пытались инкриминировать покушение на близкого друга Юрия Лужкова, префекта Южного округа Москвы Валерия Шанцева.

7 июня Шанцев вышел из подъезда своего элитного дома на Олимпийском проспекте и попытался сесть в служебную машину. Через мгновение в стоявшей рядом с дверью урне сработала адская машинка.

Кирпичный парапет у входа в парадную превратился в пыль. Мощность устройства составляла триста-четыреста граммов тротила. Изготовлено оно было по всем правилам воинского искусства. В качестве начинки использовалась крупно рубленная проволока. С осколочными ранениями и 20-процентным ожогом кожи Шанцев отбыл в НИИ Склифосовского. На следующий день "Московский комсомолец" вышел с надписью через всю страницу: "Красный террор уже начался!"

Вообще-то Шанцев был известным на всю Москву бизнесменом. Водил дружбу со вполне конкретными деловыми людьми, числился коммерческим директором хоккейного клуба "Динамо". Однако подозрение сразу же пало на Терехова: Шанцев был главным соперником полковника на выборах московского мэра.

Официальное обвинение в тот раз Терехову так и не предъявили. Руководитель "Союза офицеров" попал в тюрьму по другой причине: его арестовали сразу после событий октября 1993-го. А вскоре после ареста неизвестная прежде организация "Союз сталинских соколов" уведомила Главное управление охраны, возглавляемое тогда генералом Коржаковым, что, если Терехова не освободят, последуют покушения на первых лиц государства.

Сразу после этого охрана президента Ельцина, премьер-министра, всех вице-премьеров и некоторых сотрудников аппарата Правительства была усилена. К их дачам, резиденциям и городским квартирам были стянуты дополнительные силы спецслужб. Газеты писали, что в Кремле к заявлению "Соколов" отнеслись крайне серьезно...

На протяжении первой половины 1990-х радикальное коммунистическое движение стремительно молодеет. В предшествующие годы государственная красная идеология вряд ли могла рассчитывать на симпатии молодых. Однако после распада СССР и запрещения Компартии все изменилось.

Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой иисусика. Бесцветные глаза, спутанные волосы. В жизни у него негромкий голос, скованные манеры, культурная речь. На сцене же - громы и молнии, лихорадочная шаманская пляска.

Так описывала рок-музыканта Егора Летова журналистка "Комсомольской правды". Вообще-то этого щуплого молодого человека в больших очках зовут не Егор, а Игорь. Егор - это сценический псевдоним. Свою первую рок-группу восемнадцатилетний Летов пробует собрать в Омске еще в 1982-м.

В честь брюссельского антисоветского издательства Егор называет ее "Посев". Через какое-то время название меняют на "Гражданская Оборона". Музыканты пробуют записать магнитофонный альбом. В том же году их музыка звучит в передаче радиостанции "Голос Америки".

Летов рассказывает:

С этого все и началось. Мать нашего басиста, будучи упертой партийной кретинкой, пошла в КГБ и сказала: "Товарищи, моего сына втянули в антисоветскую организацию". Вокруг нашей группы тогда действительно образовалась тусовка, где ходили перепечатанные Аксенов, Стругацкие и т. д.

С марта 1985-го началось дело в КГБ. Всех здорово трясли. Причем человеку угрожали тем, чего он больше всего боялся. Один знакомый дискотечник привез мне аппаратуру записываться. Его встретили на остановке, сказали, что с его новорожденной дочерью могут быть неприятности. Он побелел лицом, приехал, забрал аппаратуру.

На заводе, где я работал, мной стал интересоваться первый отдел. А в ноябре нас всех повязали. И стали шить глобальное дело по поводу антисоветской организации, связи с ЦРУ, терроризма и все такое. Хотели вменить в вину подготовку ко взрыву нефтекомбината.

Раскрутка была до самой Москвы. Кузю1 в течение одного дня забрали в армию. Хотя ему уже был двадцать один год и он не подлежал призыву, потому что у него была сердечная недостаточность. Причем отправили на Байконур, где закрытая зона. А мне угрожали, что вколют правдогонные средства, а потом повернут дело так, будто я сказал что-то не в бессознательном состоянии, а именно стуканул. А я тогда еще даже наркотиков не пробовал.

Бить не били, но допрашивали по десять часов подряд при слепящем свете ламп. Постоянно угрожали. Довели меня до того, что я подумал: а имеет ли все это смысл? Короче, решил с собой покончить. Написал бумажку: "Кончаю с собой под давлением майора Мешкова Владимира Васильевича". Я до сих пор не знаю, как им об этом стало известно. Но дело приостановили, а меня забрали в психушку.

Привезли и тут же стали накачивать сверхдозами неолептила. Это "лечение" везде одинаково - и у нас, и в Америке. Смотрел "Полет над гнездом кукушки"? Они вводят дозу, и тебе приходится напрягать все силы, чтобы контролировать свое тело. Иначе начинаются истерики, корчи и т. д. Если человек ломается, он превращается в животное - кричит, вопит, кусается...

Дальше следует "привязка". Человека привязывают к кровати и продолжают колоть, пока у него не "перегорает" по полной. То есть наступает необратимое изменение психики. Человек превращается в мягкого, покладистого, сломанного на всю жизнь дебила. Эффект - как от лоботомии.

От чрезмерных доз неолептила я даже временно ослеп. Люди вокруг были неплохие - диссиденты и буйнопомешанные. Но в один момент я понял, что либо сейчас сойду с ума, либо мне надо бежать. Например, когда выносят мусор. Но бежать только для того, чтобы добраться до девятиэтажки, которая стояла напротив, и сброситься вниз.

Пациентки из женского отделения делали этот маршрут ежедневно: ускользали из больницы, добегали и сбрасывались. Дальше убежать невозможно. Сибирь, Омск, морозы страшные... Это ощущение смерти было со мной постоянно. Три месяца, пока я лежал в больнице, дали мне самый глобальный опыт в жизни...

Из больницы Летов вышел в 1987-м. Сотрудники спецслужб заставили всех его товарищей подписать бумагу, что те обязуются не поддерживать с ним отношений. Вечерами Егор в одиночестве сидит дома, учится играть на музыкальных инструментах, что-то записывает. Однако времена меняются. В том же году в Новосибирске проводят всесоюзный рок-фестиваль. Событие было неслыханное. Заявки присылают самые известные рок-банды страны.