Марина Серова - На брудершафт со смертью
Водка ударила мне в голову, и меня понесло. Я начала плакаться ему в жилетку, как вчера плохой дяденька чуть не убил меня, как Наталья умерла, как я Леху тут пытала. А Кирсанов, словно первоклассная нянька, вытирая мне слезы и сопли, все терпеливо выслушивал и лишь время от времени подливал водку. Наконец я выплеснула все, что копила последние дни, и соизволила поинтересоваться:
– А ты почему сидишь тут, квасишь, а работа?
– А меня с сегодняшнего дня в отпуск выперли, причем самым непочтительным образом, чтобы нос не совал.
– Ясно.
Насколько все серьезно и плотно схвачено, теперь не приходилось сомневаться. Похоже, нового громкого «дела врачей» не будет.
– Зато, Танюх, могу теперь твоей личной охраной быть, чтобы ты коньяки не разбазаривала. Послушай, а что ты там насчет «ПМ» говорила? Он у тебя? Покажи-ка!
Я встала, неуверенными шагами прошла в комнату, достала из-под белья в шкафу свой военный трофей и вернулась на кухню.
– Вот.
– Ого! Неплохо бы баллистическую экспертизу сделать, может, он засвечен где-нибудь. Давай? Хотя сейчас я как в осаде, но если по-дружески попрошу...
– Попозднее. Ствол мне может пригодиться для обороны.
– Ну смотри. А у нас что, все? Источник иссяк? – Киря разочарованно посмотрел на пустую бутылку.
– Давай коньяка еще тяпнем, – разошлась я, утратив чувство меры под воздействием спиртного.
– Нет, Танюш, теперь тебе точно хватит, а то завтра головка будет еще больше бо-бо, а нервы, вижу, немного расслабила.
Я закивала и изрекла фразу, которую слышала как-то от знакомого токсиколога:
– Травятся не качеством, а количеством. Вовик, будь человеком, кофе покрепче завари! Душа кофеина просит. Сможешь?
– Еще как, ты всех моих талантов просто еще не знаешь! Командуй, где что лежит, я сейчас.
Через полчасика, испив ароматнейшего кофе, договорившись о взаимопомощи и тепло распрощавшись, мы расстались. Киря ушел, а я улеглась на диван, закурила и начала строить коварные планы. Теперь закон мне не помощник, и свою безопасность придется защищать собственными руками. Алкоголь хорошо подогревал мое воображение, и через часок представления о дальнейших действиях сложились у меня наконец в четкий план. Как там Кощей говорил: «а» – я отомщу, «б» – я жестоко отомщу, «в» – я очень жестоко отомщу. Так скажу и я – частный детектив Татьяна Иванова.
* * *Вечером этого же дня я решила позвонить Лехе Гуманоиду. Это было первым пунктом моего плана. Набрав номер, вспомнила, что телефон соседский, а кого приглашать? Фамилии Гу я не знала. Если у них еще есть соседи Леши, то как быть? Мои раздумья прервал голос в трубке:
– Да, слушаю. Тань, это ты?
Я онемела от неожиданности, но, взяв себя в руки, сказала:
– Да, это Таня, здравствуйте.
– Ну ты даешь, мы ж сегодня виделись, ты что, десять раз здороваться будешь? Ну, как на базар съездила? Шубу-то купила?
Смикитив, что меня путают с другой Таней, прервала словоохотливую хозяйку:
– Извините, я Таня, но другая, и мне нужен ваш сосед Леша. Он дал ваш номер, сказав, что вы его пригласите к телефону. Можно?
– Ой, простите, я ошиблась. Сейчас позовем. Леночка, сбегай, позови Лешу, скажи, Таня звонит. – Трубка стукнулась о стол.
Я ждала и обдумывала, что ему лучше сказать, но в трубке раздался опять женский голос:
– Алло, девушка, я попрошу вас никогда больше сюда не звонить, вы уже надоели, оставьте моего сына в покое, иначе я в милицию позвоню. Совсем парня с пути сбили.
Такого поворота событий я не ожидала, тем более на другом конце намеревались положить трубку, не дав мне ничего сказать. Но, на счастье, подоспел Леша.
– Мама, что ты лезешь? Она к этому отношения не имеет, я же сказал, больше не притронусь, завтра идем в клинику, а сейчас дай поговорить с человеком... – Ты хочешь знать, не был ли я у шефа? Нет, не был. И не пойду. Ромка мне тоже не звонил. Тишина.
– Лех, там мертвая тишина, Ромки больше нет.
– То есть? – Он поперхнулся и закашлялся.
– Это не по телефону. Давай завтра встретимся и поговорим, как старые друзья. Мне твоя помощь нужна. Окажешь?
– В уплату за расквашенный нос? Не знаю, на фига мне это нужно, но если «кондратий» не посетит, то давай встретимся завтра утром.
– Не за разбитый нос, а за то, что ты еще жив, благодаря мне. Где и во сколько?
– Сейчас. – И, по-видимому, прикрыв ладонью трубку: – Мам, мы во сколько в твою клинику поедем?
Ответ мамы я не разобрала, но Леха убрал руку и сказал в трубку:
– В девять утра, возле центра реабилитации в Октябрьском ущелье. Знаешь?
– Далековато. Но я подъеду. Спасибо. Как, кстати, твой нос?
– Цветет. Не только он один, и под глазами лазурь. Мать компрессы накладывает. Увидишь – понравится.
– На меня не в обиде?
– Уж только за одно то, что мне повезло больше, чем Ромке, спасибо.
– Ну, тогда до завтра, – сказала я и положила трубку.
* * *Так, один шаг сделан. Теперь второй – звонок Софье. Я набрала номер, и трубку сразу же сняла Катя.
– Катя, это я – Татьяна. Пригласи, пожалуйста, к телефону Софью.
– Сейчас, секундочку. Софья Михайловна, вас к телефону! – А сама, пока не подошла хозяйка, затараторила в трубку: – Спасибо вам, Татьяна Александровна, за Левушку, и за меня спасибо. Я так рада, точнее, мы все рады, что он дома, а то все с ума сходили. – И в сторону подошедшей Софье: – Это детектив. Вот. Возьмите. Я к Левушке пойду.
Шорох в трубке, и голос Софьи:
– Здравствуйте, Татьяна. Все в порядке? Как вы себя чувствуете?
– Все хорошо. Вы согласны мне помочь, как мы договаривались?
– Все остается в силе. Когда я должна пойти?
– Завтра утром, часикам к девяти.
– Все сделаю в лучшем виде. Еще что-то?
– Нет, это все. Я перезвоню. Удачи! До свидания.
– До свидания.
Все. Машина запущена, и ходу назад нет. Близилась ночь, и казалось, что мне сегодня не уснуть, слишком уж многое должно произойти завтра. Нужно посоветоваться с косточками. Взяла в руки свои магические и, помешав, бросила. Как-то все завтра у нас получится?
33+20+4 – «Если не хотите понапрасну мучиться тревогами, не ищите сейчас решения волнующей вас проблемы».
Спасибо, мои милые, короче, нужно спокойно отдыхать, а война план подскажет. Как-то поведет себя малопредсказуемый Боря?
Подумать о чем-то другом я просто не успела. На удивление быстро отрубилась на полумысли.
Когда наступило утро решающего дня, я была бодрой, готовой ко всему. Наложив на лицо косметику, затушевав свою цветущую скулу, решила, что перед посещением «метра с кепкой» все же загляну в салон, чтобы профессиональные Веркины руки напрочь убрали следы Германова посещения. А для встречи с Лехой и так сойдет: беседа доверительнее будет. Вроде как коллеги по несчастью. Ему я нос расквасила, а мне скулу разукрасили. Ну а перед болью все равны.
Сегодня мне все нравилось. От вчерашнего настроения и следа не осталось. На улице сощурилась от яркого солнечного света. Погода под стать настроению! Я в считанные минуты добралась до стоянки, взнуздала своего коня и помчалась на встречу с Гуманоидом. Рассчитывала встретить возле клиники человекоподобное существо, а встретила довольно-таки приятного парня, в котором один только припухший нос напоминал о «теплой встрече».
Рядом с ним стояла хорошо сложенная, со вкусом одетая женщина. По мере моего приближения к ним взгляд ее становился все более цепким, но, видимо, моя внешность, несмотря на затушеванную скулу, внушила ей доверие. Подходя, я поздоровалась первой.
– Здравствуйте. Леша, это твоя мама?
– Да. Елизавета Викторовна. Мама, это Таня.
Мы кивнули друг другу, а Леша выразительно посмотрел на мать:
– Мама, иди. Убедилась, что это девушка не из того круга и соблазнять меня наркотой не собирается?
Я доверительно улыбнулась:
– Елизавета Викторовна, ваш сын прав. Мне он нужен ненадолго, потом в целости и сохранности верну его. Вы что, договорились полечить его в центре реабилитации?
– Да, я сама здесь работаю врачом-токсикологом. Три дня дома его откачивала, пока ждала места, и вот на сегодня с главврачом договорилась. Так уж вы, пожалуйста...
Она умоляюще посмотрела на меня.
– Все будет хорошо, не волнуйтесь.
Не знаю, сколько бы длился этот разговор, не вмешайся Леха:
– Все, мама, иди, не доставай. Таня, мы где разговаривать будем?
– Пойдем в мою машину. Ты не против?
– Только не в багажник. – Он грустно усмехнулся.
Мы шли к машине, сопровождаемые пристальным взглядом Елизаветы Викторовны.
– Ну вот. Теперь зайдет в ординаторскую и будет нас из окна пасти. Уже не верит. Столько раз обещал ей завязать, а друзья не давали.
– Мы ничего предосудительного делать не будем, просто поговорим.
В машине мы на пару закурили, и я, нарисовав ему ситуацию, попросила о помощи.
– Ясно. Что я должен делать?
– Лех, нужен звонок Борису Леонидовичу. – И я подала ему листок с заранее подготовленным текстом разговора.
