Алексей Макеев - Стальное перо
– Так, Андрей Павлович, все так, – улыбнулся Гуров. – А сколько лет вы собираете холодное оружие?
– Начал еще в Африке, в Анголе. Потом меня чуть не комиссовали по ранению, да нашли командиры мне службу в МВД инструктором. А уж потом мои бывшие ученики, зная стариковскую слабость, стали навещать и привозить подарки. Тут и с Кавказа есть, и из Средней Азии. Вот это из Афганистана, это сирийский клинок девятнадцатого века.
– И за каждым клинком чья-то история, часть жизни вашего выпускника?
– Да. – Лемехов поправил на стене саблю и вздохнул. – Так вот и живем мы в наших учениках. Ну, так что вас привело ко мне, а то я по-стариковски пустился в воспоминания и вас задерживаю? Прошу, садитесь вот на диван.
– Привел меня к вам, Андрей Павлович, один сложный случай. Мы ищем убийцу, который владеет специальными навыками убийства. Даже не так, не убийства, а навыками быстрого и эффективного выведения из строя противника. Понимаете, что я имею в виду?
– Вот как. – Инструктор сокрушенно покрутил головой и нахмурился. – Неприятно сознавать, но лично я выхода не вижу. Учим мы их, учим, а из их профессиональной среды выходят вот такие… Это как оружие дать в руки человеку на всю жизнь. Но вообще-то это не наш профиль, Лев Иванович. Тут я вам помочь не смогу. Спецназ МВД ориентирован как раз на захват преступника, на подавление массовых беспорядков. Там есть своя тактика расчленения толпы и тому подобное. Даже штурмовые отряды, и те не направлены на уничтожение или, как вы выразились, выведение из строя. Хотя кое-что мы им давали.
– То есть это не ваша школа?
– Не наша, – убежденно ответил Лемехов. – Это армейская подготовка, боевая. Это подготовка действовать в отрыве от основных сил малыми группами и в любых условиях. Это разведка элитных войск: десантники, морская пехота, спецназ ГРУ, боевые пловцы. А что за способы вам продемонстрировал ваш преступник?
– Помимо владения приемами удушения и повреждения шейных позвонков, это еще и владение в совершенстве холодным оружием. Очень хитрый удар у него, и хорошо поставленный. Прямой колющий в нижнюю часть живота в области печени, потом проворот лезвия и резкий рывок вверх. Ужасная рана!
– Знаю, знаю, – кивнул Лемехов. – Сложный удар. В технике ножевого боя есть масса эффективных ударов. Это и удары в основание мышцы, удар сзади с перерезанием продолговатого мозга. Надежные удары, которые обездвиживают конечности, приводя к мгновенному летальному исходу. И этот вот. Все удары наносятся в зависимости от положения бойца относительно его противника. Как бы ты его ни захватил, каким бы боком он к тебе ни оказался во время схватки, у тебя всегда есть возможность нанести ему максимальный урон.
– Да, я косвенно знаком с этим, – ответил Гуров. – Есть у нас такая категория – уличные бойцы. Любители пофинтовать с ножом, с дубинкой, с нунчаками.
– Это всего лишь позерство. А вот тот удар, о котором вы мне рассказали, это боевой удар на уничтожение. Наносится рана, несовместимая с жизнью. Эта категория ударов применяется не столько на поле боя во время пропашных схваток, сколько в ситуациях, когда ты продвигаешься вперед по неизвестной территории, периодически встречая перед собой врагов. И тебе важно, чтобы за спиной у тебя не оставалось боеспособных противников. Желательно даже живых. Когда у тебя нет времени добивать, нет времени или возможности нанести второй удар, надо сразу и максимально эффективно.
– Вы сказали, что этот способ ненанесения удара не очень простой.
– Да, Лев Иванович, чтобы провести такой удар, нужен навык, нужна длительная отработка. Ведь траектория ножа не простая, а скорость должна быть высокой. Тут важно, как у нас говорят или, к примеру, в фехтовании, «руку поставить». Знаете что, я вам посоветую нескольких специалистов, которые работали длительное время в различных центрах подготовки и тренировочных подразделениях. Мастера высочайшего класса, педагоги хорошие. Они многих своих учеников помнят и в лицо, и… Знаете, у нас есть такая поговорка, что мастер рукопашного боя каждого своего ученика узнает в схватке с завязанными глазами. По почерку. Я вам сейчас напишу, а вы им просто представьтесь от моего имени. Привет передайте.
Список получился из девяти человек. Гуров посмотрел на имена, фамилии, звания и наименование учебных подразделений, и ему стало тоскливо. Псков, Уссурийск, Иркутск, Новороссийск (ну, это хоть на море), Санкт-Петербург, Гаджиево… Объезжать все эти города самому или даже отправить в часть из них Крячко – непозволительная роскошь. Не потому, что МВД жалко денег на командировки сотрудников, а потому, что это просто нерационально. Что ж, придется связываться с местными органами полиции и отправлять опытных сотрудников уголовного розыска к этим старым бойцам для консультации.
Помощь пришла на следующий вечер. Гуров сидел в кабинете и писал рапорт о проделанной за день работе. Шелестели за окном деревья от поднявшегося к вечеру ветра, на потемневшем небе сгущались тучи. Даже в пустой комнате министерства стало как-то холоднее. Или просто неуютно. Неуютно было думать, что вот сейчас зарядит дождь, что придется покидать кабинет и выходить на улицу. Потом добираться до дома по ночным улицам. А дома – пустая квартира, а в квартире – пустой холодильник. Маша на гастролях с театром, и все заготовленное ею уже съедено. Значит, надо заехать в супермаркет и купить хотя бы полуфабрикатов, потому что готовить себе что-то основательное не хотелось…
Звонок телефона в такие минуты и в такое время суток всегда вызывает раздражение. Если ты занят, если ты, конечно, не ждешь звонка от близкого человека или долгожданной информации по работе. Маша звонить не могла, потому что у нее спектакль кончается в половине одиннадцатого, а сейчас половина десятого. Звонить из других городов тоже не станут в такое время. По заданию Главка обычно отвечают рапортами или присылают отчеты. Орлов? Крячко? Но номер абонента был Гурову незнаком.
– Слушаю! – коротко бросил сыщик в трубку мобильника.
– Лев Иванович?
– Да, слушаю, Гуров!
– Это Лемехов. Вы вчера приезжали ко мне по поводу консультации. У вас там странное ножевое ранение, и вы…
– Да-да, конечно, Андрей Павлович! Слушаю вас.
– Извините, что так поздно звоню, но вопрос серьезный. Я тут подумал над вашим рассказом. Оно, конечно, полезно будет проконсультироваться со всеми теми, кого я включил в тот список, что вам дал. Только вы времени много потеряете, проверяя всех. Да еще по всей стране. Ну, вот я и решил вам помочь. Вроде как почувствовал себя ответственным за часть этой проблемы. Короче, Лев Иванович, я тут созвонился кое с кем из старых знакомых, коллег, и один из бывших армейских инструкторов кое-что вспомнил. И ведь вот везение, он как раз проездом в Москве. Зовут его Николай Николаевич Будымцев.
– Как мне с ним связаться? – тут же загорелся Гуров.
– Да как! Очень просто. Мы сейчас вместе с Будымцевым по Садовому кольцу едем на такси. Скажите куда, и мы подскочим к вам.
– В каком вы месте на Садовом?
– Кажется, Монетчиковский переулок проехали, скоро Серпуховская площадь.
– Отлично! – обрадовался Гуров. – После Большой Полянки будет поворот на Житную, а там через два квартала снова направо, на Казанский переулок.
– Так вы еще на работе? Тогда я понял, я знаю, где ваше министерство располагается.
– Хорошо, жду вас, Андрей Павлович. Я предупрежу дежурного внизу, и он вас сразу проводит ко мне.
Гуров хотел было позвонить Крячко, но решил не мешать напарнику заниматься своим делом. Станислав перебирал все контакты Котова, а это работа кропотливая, монотонная. Малейшая невнимательность, и ты упустишь единственный шанс, единственный контакт, который мелькнет среди входящих или исходящих звонков в списке, и ты так никогда не узнаешь об этом контакте, а он был бы единственной связующей ниточкой.
Минут через тридцать в дверь кабинета вежливо постучали, потом она распахнулась, и старшина спросил разрешения войти гостям, которых ждал полковник Гуров. Лемехов вошел первым, держа в руках мокрую от дождя куртку, за ним в кабинет вошел крепкий мужчина лет пятидесяти, с бритым черепом и большим неровным шрамом через левую щеку. В помещении сразу стало тесно, настолько новый гость заполнил его своим внушительным видом. Одет он был в свободные брюки, не стеснявшие движения, и легкий тонкий джемпер с глубоким вырезом. Джемпер обтягивал мускулистый торс, переходивший внизу в узкую стройную талию. Человек был сложен атлетически, но грация его движений была удивительной.
– Прошу знакомиться, – сказал Лемехов. – Полковник Гуров, Лев Иванович. А это – тот самый подполковник Будымцев.
