Джон Макдональд - Мыс cтраха
– Давай!
Он ловко выхватил револьвер и, развернувшись лицом к мишени, пять раз нажал на курок.
Две пули попали в область живота, а три кучно расположились в грудной области.
– Ого, – воскликнула она, – ни разу не промахнулся.
– Угу.
Кэрол слегка побледнела и судорожно сглотнула.
– У меня, должно быть, слишком живое воображение, дорогой, но это выглядит так ужасно, как будто ты стрелял в живого человека.
– Оно и предназначено для этого. В нем нет ничего романтического. Его цель убивать людей. У этой штуки максимальная убойная сила для этого класса оружия.
Он перезарядил револьвер.
– Хочешь попробовать?
– Нет, лучше не надо.
– Ну как, ты лучше себя чувствуешь после этого?
– Да, Сэм, да. Однако трудно представить тебя… Я хотела сказать…
– Понимаю. Любящий, добрый старина Сэм. Даттон тоже осознает это. Поэтому он намекнул мне кружным путем. Сказал, что во время второй мировой войны и войны в Корее армия сталкивалась со случаями, когда солдаты отказывались стрелять, мотивируя это принципами христианской морали. Он говорил, что таким образом они испытывали полицейских. Выбирали дюжего парня, с хорошей реакцией и хорошими показателями стрельбы в тире. Но когда доходило до настоящего дела, то все зависело от него: выстрелит он в человека или в противном случае сам отправится на тот свет. Я не знаю, смогу ли я. Действительно не знаю. Я могу изрешетить пулями это дерево совершенно хладнокровно. Но если передо мной будет человек из плоти и крови.., не знаю. Если бы у меня был боевой опыт, то уверен, что смог бы. Мне нужно добиться автоматизма движений, тогда, я думаю, что, выхватив револьвер и прицелившись, я наверняка нажму на курок.
Кэрол окинула его изучающим взглядом.
– А ты не сильно-то и притворяешься, Сэм.
– Ты хочешь сказать, что я не считаю себя дерзким, крутым парнем? Да, это так. Я обычный работник умственного труда, ведущий сидячий образ жизни. У меня есть семья, медицинская страховка и закладная на наш дом. И эта новая роль идет мне как корове седло. И верхом банальности звучит здесь фраза, что жизнь иногда делает неожиданные повороты и преподносит нам сюрпризы. Но, если честно, то я чувствую себя как кролик перед удавом.
Она подошла к нему и взяла его за руки.
– А я говорю тебе: ты не кролик. Ты такой же смелый, как и другие мужчины. В тебе есть душевное тепло и сила. Ты умеешь любить и быть любимым. Это редкий дар. Ты мой мужчина, и я хочу, чтобы ты таким и оставался. Всегда.
Он обнял ее и поцеловал. Глядя через ее плечо, он хорошо видел белую мишень с нарисованным сердцем и пятью черными дырками от пуль.
Глава 8
Рано утром в пятницу они выехали на юго-восток, в сторону озер, где находились чудные курортные деревеньки. Было похоже на то, что Баки с готовностью воспринял мысль о том, что поездка туда ничем не хуже летнего лагеря, к тому же Кэрол хотелось отдохнуть от ежедневной работы по дому.
К обеду они добрались до Сафферна, что в девяноста милях от Харпера. В тихой столовой гостиницы, расположенной на берегу озера и носившей название «Вест Винд», их ждал вкусный обед. Здание гостиницы было построено в викторианском стиле и оттого казалось старомодным и немного несуразным.
Занятой маленький человечек проводил их в комнаты на четвертом этаже. Комнаты соединялись с душем. Из них открывался чудесный вид на озера. Цена была умеренной и все – от мебели до ковриков – блестело чистотой и уютом. Плата включала в себя завтраки и обеды, пользование небольшим пляжем, прокат лодок, пользование площадкой для крокета и теннисными кортами.
Правила проживания в гостинице запрещали привозить с собой животных. Баки тут же вспомнил о Мерилин и загрустил. Сэм условился с Кэрол, что та будет ему писать прямо на работу, используя конверты без обратного адреса «Вест Винд».
После того как Кэрол и Баки распаковали вещи и переоделись, они пошли прогуляться по деревеньке. По возвращении они дождались, когда освободится площадка для крокета. Кэрол играла очень собранно. Она громко высказывала свою радость, когда ей удавалось выбить шар Сэма за пределы поля, Сэм играл в паре с Баки, тем не менее победа была безоговорочно на стороне Кэрол.
Ночью, когда они лежали в большой двухспальной кровати, Кэрол сказала Сэму:
– Придется мне купить теннисную ракетку. А то мышцы стали очень дряблыми. Нужно быть в форме.
– Дряблые, дряблые? Где? Здесь или, может, здесь?
– Перестань, дурачок.
– Как ты думаешь, тебе здесь будет хорошо?
– Не так, чтобы очень. Без тебя мне одинаково неуютно везде.
Внезапно она захихикала.
– Чего ты?
– Вспомнила Баки. Как он величественно отклонил предложение тех двух маленьких девчушек подружиться с ним.
– Тем не менее мне кажется, он играл с другими детьми.
– Да, но с таким покровительственным видом. Такой себе маленький мужчина.
– Завтра нашей девочке исполнится пятнадцать лет.
– Пятнадцать лет. Ужасный возраст.
– Понимаю.
– Я не об этом. Когда мне было пятнадцать, я была отчаянно несчастная. Я не могла выйти замуж за того человека.
– Кто это был?
– Дай слово, что не будешь смеяться надо мной. Это был Кларк Гейбл. Я все продумала. Он должен был приехать в Техас на съемки фильма о нефтяных скважинах. Я собиралась прийти на съемочную площадку в надежде, что он увидит меня, улыбнется своей характерной вопросительной улыбкой, приостановит работу и подойдет ко мне. Затем он знаком подзовет кого-нибудь, и тот примчится к нему, а он укажет на меня и произнесет следующую фразу: «Это новая исполнительница главной роли. Устройте с ней контракт».
– А у меня был очень напряженный и волнующий роман с Сильвией Сидни. Она любила свернуться клубочком у меня на коленях, точно как котенок, и повторять, что ей безразлично то, что я вешу на десять кэгэ больше нормы. Так кто над кем смеется?
– Извини, дорогой.
– Потом, конечно, был роман с Джоун Беннетт, затем кратковременное увлечение Идой Люпино. И наконец, Джин Харлоу. Джин любила подъезжать и ждать меня у моего ангара в своем роскошном «Пирсэрроу» с откидным верхом. Когда я приземлялся на своем изрешеченном пулями самолете после боя, записав на свой счет еще три сбитых немца, я направлялся к ее машине. Мне невероятно везло, потому что перед каждым вылетом я обвязывал свою руку ее черным чулком. Обычно она привозила с собой шампанское в ведерке со льдом, и мы посещали все увеселительные заведения Парижа. Мы здорово смотрелись, платиновая блондинка и высокий летчик-ветеран, в чьих глазах отражались те места, где он побывал, в сочетании с отчаянной бравадой.
– Серьезно?
– Она ушла от меня к английскому майору. Вылетая на следующее задание, я забыл повязать черный чулок. Германский ас вынырнул из-за туч. И когда мой горящий самолет пошел вниз, я отсалютовал ему, признавая его превосходство, а он в ответ помахал крыльями, отдавая дань уважения сбитому им противнику.
– О, Боже!
– О, не смейся, мне очень больно вспоминать об этом.
– Боже, как я хочу, чтобы мы все были вместе. И как я не хочу, чтобы наступило воскресенье, когда ты уедешь, а мне придется выдавливать из себя улыбку, провожая тебя.
– Не думай об этом.
– Не мог?
– Пожалуй, мне нужно развлечься.
– Хм-м, пожалуй.
Как было договорено ранее, перед обедом они забрали Джеми из лагеря. Он был худым, коричневым от загара и тщательно умытым и причесанным. Они проехали вдоль озера еще три мили до Миннаталлы и забрали Нэнси. От нее пышило здоровьем, глаза ее светились.
Затем они двинулись в маленький городок Олдермонт, в тридцати милях к востоку. Там в местном отеле Сэм заказал праздничный обед в честь Нэнси. Хозяйка отвела им отдельный кабинет, чтобы их никто не беспокоил.
Нэнси трещала без умолку. В этом году лагерь был просто чудо. Ее выбрали помощником председателя общественного комитета, а председателем был Томми Кент, так что они часто встречались. Том – просто молодец. Мистер Менард сделал из Томми личного помощника. Одна рыжая девочка отравилась диким виноградом, и ее отослали домой. Другая девочка упала с лошади и вывихнула плечо, однако она осталась в лагере. У них была новая, быстроходная лодка. И они по очереди катались на ней. Томми постоянно был рулевым.
Когда Нэнси истощилась, настал черед Джеми. К нему в комнату поселили одного умного мальчика, с которым он подрался, и только мистер Менард растащил их, хотя Джеми к тому времени дважды успел послать своего соперника в нокдаун. Он также прошел школу молодого бойца. Убил палкой змею. Смастерил лук из лимонного дерева; зачистив его осколками стекла и натянув тетиву, смазал ее пчелиным воском.
После обеда Сэм вышел из-за стола и вытащил из машины подарки. Нэнси была довольна всем. Были, как и всегда, скромные утешительные подарки – один для Джеми, другой – для Баки. Так у них было заведено, чтобы никто из детей не обижался.
