Мэри Кларк - Возьми мое сердце
28
— Вот так удивил! — воскликнула Изабелла Гарсия.
Она и ее супруг Сэл сидели в своей маленькой гостиной на Восточной Двенадцатом улице Манхэттена. Изабелла, поглощенная просмотром передачи «В судебных кулуарах», была крайне изумлена: ведущий Майкл Гордон признался гостям, что отныне не верит в причастность Грега Олдрича к убийству жены. Однако замешательство не помешало Изабелле сказать мужу, что если хорошенько подумать, то в словах Гордона есть здравый смысл.
Сэл в то время потягивал пиво и читал спортивную страничку. Телевидение его совершенно не интересовало, если не считать новостей, а также бейсбольных и футбольных матчей, к тому же он обладал редким даром мысленно отключать звук и изображение во время чтения.
Вчера, когда Белл пыталась привлечь его внимание к кадрам, на которых воришка Джимми Истон давал показания, Сэл удостоил его лишь мимолетным взглядом, но даже краткого мгновения хватило, чтобы понять: этого парня он где-то уже видел. Сэлу так и не удалось вспомнить, где именно, впрочем, ему до него не было никакого дела.
Зная наперед, что после окончания передачи Белл непременно захочет поговорить, Сэл покорно отложил газету. Обычно после просмотра «Кулуаров» его супруга озвучивала свое мнение о событиях, происходивших в тот день в зале суда. К сожалению, ее мамаша как раз была в круизе по Карибскому морю вместе с подружками, тоже вдовами, и ежевечерние длительные беседы матери и дочери по телефону на время прекратились.
— Должна заметить, Грег выглядел молодцом, — начала Белл. — В нем есть какое-то обаяние. Вообще, уму непостижимо, почему Натали его бросила... Если бы она была нашей дочерью, я бы усадила ее рядом и процитировала бы одного очень умного человека: «Еще никто на смертном одре не пожалел о том, что слишком мало времени проводил в рабочем кабинете».
— Она трудилась на сцене, а не в кабинете, — возразил Сэл.
«Можно подумать, от Белл зависит, каков будет вердикт суда», — со смешанным чувством иронии и раздражения подумал он, глядя на женщину, которая уже тридцать пять лет была ему подругой жизни. Белл не первый десяток лет подкрашивала волосы, поэтому и свои шестьдесят оставалась такой же жгучей брюнеткой, как и в их первую встречу. С тех пор она пополнела, но в меру, а уголки ее рта задорно загибались вверх, потому что Белл была улыбчивой. Сэл периодически напоминал себе, что должен благодарить Господа за мягкий нрав супруги: его брату, например, досталась в жены настоящая мегера.
— Сцена, кабинет — какая разница, — отмахнулась Белл. — А Кейти — прелесть, а не девочка! Обожаю, когда Майкл показывает ее в своей передаче.
Сэл подумал, что у его жены есть привычка отзываться о людях так, будто она с ними тесно дружит или дружила когда-то. Иногда, слушая ее рассуждения, он не сразу понимал, что речь идет вовсе не об их близких знакомых. Майкла Гордона, ведущего «Судебных кулуаров», она называла не иначе как Майк, Натали Райнс — обязательно Натали, и, разумеется, сам обвиняемый в убийстве заслужил ее нежную симпатию и простое имя Грег.
К без двадцати десять словесный поток Белл еще не иссяк. Она вовсю заливалась, как же хорошо, что Сюзи, та домработница, оказалась такой любопытной и заглянула в дом к актрисе — проверить на всякий случай, все ли там ладно.
— Не знаю, хватило бы у меня духу, чтобы пойти туда, если бы я была на ее месте, — прижалась Белл.
«Я тебя умоляю», — мысленно ответил ей Сэл. Закрытая дверь всегда была для его жены лучшим приглашением посмотреть, что за ней торится. Он решительно поднялся.
— Ты совершенно точно попыталась бы помочь, если бы так случилось, — устало заверил Сэл. — Мне пора на боковую. У нас с самого утра — заказ на переезд. Повезем вещи со Стейтен-Айленда на Перл-Ривер.
Через четверть часа, когда Сэл уже лежал в постели, ему вновь пришло на ум имя Джимми Истона. «Ничего удивительного, что этот парень показался мне знакомым, — понял Сэл. — Пару лет назад он подрабатывал у нас на подхвате. Так, проходимец... Нанялся и скоро исчез».
29
В субботу утром Зак подсматривал сквозь жалюзи за завтраком Эмили, как обычно. На часах было полдевятого. «Сегодня она спала на два часа дольше, — подумал он. — Вчера уже в полседьмого выехала из дома, а сегодня даже вторую чашечку кофе выпила, пока читала газету». Собачка Эмили, Бесс, пристроилась у хозяйки на коленях. Зак ее ненавидел: он завидовал их тесной близости.
Эмили отправилась наверх одеваться, и Зак почувствовал привычное разочарование оттого, что не мог ни видеть, ни слышать ее. Двадцать минут он не отходил от окна, пока не заметил, что соседка уже садится в машину. Начало октября выдалось теплым, и Эмили была в джинсах и свитере. Обычно, когда она работала в выходной, то выбирала более строгий наряд. Зак не сомневался, что Эмили собирается изучать материалы дела в своем кабинете.
Весь день до ее возвращения был у него расписан. С деревьев опадали первые листья, и Зак целое утро их подгребал и собирал в кучи, а затем засовывал в пластиковые мешки и оставлял за оградой, чтобы их подобрал мусоровоз.
Зак был уверен, что Эмили теперь появится только к вечеру. Пообедав, он поехал в местный питомник и приобрел там кое-какие осенние растения. Его слабостью были желтые хризантемы. Зак планировал обсадить ими дорожку от подъездной аллеи до крыльца, хотя ему предстояло совсем недолго любоваться их прелестью.
Сложив рассаду в тележку, он поймал себя на грустной мысли, что нельзя ничего купить дня Эмили. Хризантемы очень украсили бы ее участок... Но она так занята на службе, что у нее и на себя-то времени не остается, не то, что на садик. Конечно, Зак догадывался, что, прояви он к ней такого рода внимание, она, несомненно, поймет его превратно. И тогда...
«Но сейчас это совершенно неважно, — подумал он, расплачиваясь в кассе. — Ей тоже недолго осталось любоваться цветами!» Он все еще злился на себя за то, что сглупил в тот вечер, несколько недель назад, когда Эмили застала его на своей веранде. Это разрушило их наметившуюся дружбу, и теперь она его совершенно избегала.
Зато он радовался, что догадался захватить из нижнего ящика ее комода нарядную ночную сорочку. Зак мог не опасаться, что Эмили вдруг хватится: у нее в комоде таких сорочек хранилось не меньше восьми, а заглянув в корзину для белья, он выяснил, что хозяйка предпочитает спать в длинной футболке.
Недолгий путь домой Зак провел в paзмышлениях. Когда Эмили окончательно отвергла его, он начал потихоньку готовиться к отъезду из Нью-Джерси. Оставалось только покончить с ней...
Арендную плату за дом Зак вносил помесячно и уже предупредил владельцев, что освободит дом к первому ноября. На работе он также поставил администрацию в известность, что уволится в конце октября. Он объяснил это тем, что его престарелая мать, живущая во Флориде, тяжело заболела и нуждается в уходе.
Зак понимал: после убийства Эмили ему придется исчезнуть, непременно до того, как обнаружат ее тело. Он знал наперед, что копы сразу начнут опрашивать соседей, которые наверняка не раз видели его на прогулке с ее собачкой. К тому же Эмили в беседе с родными или знакомыми могла обмолвиться о странном соседе, который не внушает ей доверия.
Зак был готов побиться об заклад, что и об этом станет известно полиции.
Он вспомнил, как Шарлотта, третья из его жен, вышвырнула его из его собственного дома, а потом проболталась своему новому дружку, что Зак — не как все нормальные люди и что она его побаивается. «И правильно делала, что побаивалась, моя сладкая, — усмехнулся он про себя. — Жаль только, что мне не хватило времени разделаться и со своим бывшим закадычным приятелем, твоим хахалем...»
Всего Зак купил двадцать шесть кустиков хризантем и остаток дня с удовольствием посвятил их посадке. Как он и предполагал, Эмили вернулась домой около пяти. Выйдя из машины, она приветливо помахала ему, но сразу же заторопилась в дом.
Он успел заметить, что соседка устала и чем-то подавлена. Зак почти не сомневался, что вечером она останется дома и сама займется готовкой ужина — по крайней мере, он на это очень надеялся. Однако в двадцать минут седьмого сквозь открытое боковое окно до него донесся гул мотора. Зак подскочил к окну и увидел на аллее удаляющийся капот машины Эмили, а в заднее стекло разглядел на ней шелковую блузку, жемчужное ожерелье и массивные серьги.
«Навела марафет, — с горечью констатировал Зак. — Вероятно, договорилась поужинать с друзьями... Хорошо хоть, никто за ней не заехал, значит, это не совсем любовное свидание». Зак ощутил нарастающее озлобление «Не хочу, чтобы в ее жизни был кто-то другой! Никого не потерплю!»
Его расстройство уже достигло предела. Зак знал, что за минуту может выломать раму в любом из ее окон и затаиться в доме до ее появления. Сигнализация не в счет: она у Эмили простая и дешевая. Такую систему очень легко обезвредить снаружи.
