Дэвид Ливайн - Город солнца
— Только не говори мне, что занимаешься расследованием. — От огорчения женщина нахмурилась. — Знаешь же, что для нас ты персона нон грата и все такое.
— Ладно. Понял. Можешь мне сказать, что тут у вас?
Джин посмотрела на дорогу, словно выискивая кого-то среди полицейских.
— Он еще не приехал, — сказал Бер, имея в виду Помероя.
— Пойдем быстро.
Бер пошел вслед за ней к месту, где лежал труп. По дороге Джин разогнала полицейских, криминалистов-фотографов и врачей.
Собственно, назвать это трупом было бы большим преувеличением. Скорее это был скелет, с большеберцовых костей и ребер которого, как старая банановая кожура, свисали коричневые полоски кожи и мышц. Волосы и кожа лица практически отсутствовали. Глаз и носа не было. Нижняя челюсть сильно выдавалась вперед, а зубы были оскалены в немом крике. Останки лежали на правом боку, свернувшись калачиком, поэтому Бер не мог определить его рост, но было видно, что он не выше ста пятидесяти сантиметров. От мысли, что это может быть Джейми Гэбриэл, сыщику стало страшно и в то же время затеплилась надежда, что наконец его нашел.
— Все произошло здесь?
— Не думаю. Поза трупа говорит о том, что его сюда принесли, а проросшая сквозь останки трава — о том, что он находится здесь уже довольно долго.
— Он? — Бер напрягся, ожидая утвердительного ответа.
— Ну да. Белый мужчина. Есть признаки повреждения подъязычной кости, так что можно предположить удушение.
— Возраст?
— Около двадцати.
Бер почувствовал, что снова может дышать.
— Насчет возраста уверена?
Джин очень красноречиво пожала плечами. Этот жест говорил о тысячах часов занятий и большом опыте. И все же случается всякое, никто не застрахован от ошибок.
— А минимально?
— Трудно сказать. Тут еще природа поработала. Ну самое малое — шестнадцать-семнадцать лет.
Джейми Гэбриэлу, живому или мертвому, в следующем году исполнится только пятнадцать.
— Спасибо, Джин.
— Надеюсь, ты узнал что хотел.
— Поеду.
— Давай.
Ни на шаг не приблизившись к разгадке, но нисколько не жалея об этом, Бер еще раз взглянул на останки и пошел к машине.
Когда он уже выезжал из парка, на однополосной дорожке ему навстречу попался «форд-краун-виктория», водитель которого пил кофе из алюминиевого походного стаканчика. Разъезжаясь на узкой дороге, они внимательно посмотрели друг на друга. За рулем «форда» был капитан Померой.
Зашнуровывая кроссовки, Кэрол Гэбриэл мысленно оперировала цифрами. Она занялась печальной статистикой уже давно. Более восьмисот тысяч человек в стране числились пропавшими без вести. Из них от восьмидесяти пяти до девяноста процентов — дети. Ежедневно Национальный центр информации о преступлениях регистрировал до двух тысяч случаев пропажи людей. Большая их часть была связана с семейными проблемами, чаще всего один из разведенных родителей нарушал правила опеки, и практически всегда пропавшие находились. И все же детей среди них было много, и очень часто найти их не удавалось. Из тех, кого не нашли, сорок процентов признавали умершими. И лишь один-единственный пропавший человек занимал мысли Кэрол. С момента пропажи Джейми прошло четыреста пятьдесят шесть дней. Ужасное число, от которого ей становилось не по себе, даже когда она разминалась перед трехкилометровой пробежкой.
Кэрол начала бег в легком темпе, примерно двенадцать километров в час, пятнистый асфальт, казалось, пружинил под ее ногами. Было холодно, и пар клубами вырывался изо рта. Две тысячи — именно столько она расклеила объявлений с фотографией Джейми, описанием его внешности и одежды, в которой он мог быть в то утро. Никто им не позвонил. Ни разу. Несмотря на холод, Кэрол стало жарко, по ее лицу и телу заструился пот. Ей захотелось остановиться, немного отдохнуть и отдышаться, но усилием воли она заставила себя продолжить бег. Утренние пробежки ей никогда не нравились, скорее это Пол так представлял себе отдых и очищение тела и души. Для Кэрол это была тяжелая и неприятная обязанность.
Две трети семей, у которых пропал ребенок, распадаются. Это число она ясно видела перед собой. Чувство невосполнимой потери, постоянное невольное напоминание о горе со стороны окружающих были слишком тяжким грузом для любой такой семьи. Кэрол понимала, что они с Полом — из их числа. И скорее всего обречены на одиночество. После исчезновения Джейми, когда они с Полом испытывали чудовищный шок, паралич, их чувства друг к другу стали постепенно угасать, пока окончательно не сошли на нет.
Кэрол остановилась. В висках глухо стучало. Дышалось с трудом. Ноги отказывались ей подчиняться. Заниматься разводом у нее тоже не было сил. Кэрол не представляла, откуда она возьмет силы хотя бы для обсуждения этого вопроса. Она стояла, согнувшись под прямым углом, а тишину вокруг нарушало лишь ее хриплое дыхание да шум холодного ветра.
Бер поставил пакеты с покупками на кухонный стол и занялся приготовлением завтрака. Он состоял из шести яиц, ломтиков поджаренного на открытом огне бекона, четырех пшеничных тостов и литра апельсинового сока. Пока ел, Фрэнк пытался понять, как происшествие в парке может повлиять на дальнейший ход расследования. Он уже говорил родителям мальчика, что максимум, на что они могут рассчитывать, это узнать обстоятельства его гибели. И все же, чувствуя дикую усталость после бессонной ночи, он искренне радовался, что останки, найденные сегодня утром, не Джейми.
Бер постоял под обжигающе горячим душем, завел будильник и лег в постель. Будильник разбудит его в три часа дня, если он, конечно, столько проспит, а затем надо снова наведаться в «Голден леди» — побеседовать с Тэдом или его коллегами по работе. Бер закрыл глаза в надежде, что сон придет быстро и не принесет с собой темную тень прошлого, и потряс головой, пытаясь вытеснить из сознания увиденное в парке, чтобы не зацикливаться на том, как может выглядеть сейчас его сын, лежащий в гробу красного дерева на кладбище Сент-Джон.
Бер проснулся раньше, чем зазвонил будильник, — разбудили его посторонние звуки. В его доме кто-то был. Фрэнк спал без снов и кошмаров, поэтому чувствовал себя отдохнувшим. Звуки — легкий стук и тихий кашель — доносились из гостиной. Бер откинул простыню, опустил ноги на пол, открыл ящик тумбочки и сдвинул в сторону стопку бумаг, под которыми лежал увесистый «бульдог» сорок четвертого калибра фирмы «Чартер Армс». Работая в полиции, он пользовался оружием тридцать восьмого калибра, затем перешел на калибр девять миллиметров из-за большей емкости магазина. Он неплохо разбирался в оружии. Сейчас он предпочитал калибр побольше. В барабане небольшого револьвера всего пять патронов, но большая часть перестрелок заканчивается уже после двух выстрелов. Если же он не может добиться нужного результата двумя выстрелами, то вполне заслуживает пули в лоб. Бер сжал рукоятку и осторожно заглянул в гостиную.
Их было двое. Белые. Обоим по тридцать с небольшим. Невысокого роста, крепкие, в свободных пуловерах и мешковатых джинсах. Растительность на лице тоже как у близнецов — бородки клинышком и усы. Они явно умели действовать без лишнего шума, не прилагая для этого особых усилий. Один из них, с короткой стрижкой, восседал за столом Бера и смотрел на монитор компьютера, время от времени щелкая мышкой. Другой — на стуле перед телевизором, а на коленях у него лежали папки с делами, которые вел Берк. Правда, папки он не просматривал и откровенно скучал.
Бер вышел вперед и, направив револьвер на того, что сидел на стуле, обратился к тому, кто лазил в его компьютере:
— Что вы здесь делаете и кто вас послал? — Говорил он спокойно, в полной уверенности, что они вооружены. Вообще-то это оказалось лишним, ведь даже за сотню метров в них можно было признать полицейских.
Тот, что за столом, заложил руки за голову и потянулся, как будто этот разговор происходил в полицейском участке.
— Меня зовут Най, а это Фрили, — указал он подбородком на партнера. — Хорошо поспали?
Фрили хмыкнул.
— Лицензия на него, конечно же, есть? — Най кивнул на револьвер Бера.
«Ослы в штатском», — подумал сыщик и опустил «бульдог», не ответив, однако, на вопрос.
— Вы что, дверь взломали? — спросил Бер, удивляясь, как это он не слышал.
— Да нет, просто аккуратно открыли. — Фрили улыбнулся.
Партнер покосился на него и сказал:
— С вашим замком все в порядке. Фрили умеет с ними обращаться.
Бер кивнул, оценив их профессионализм.
— Слушайте, я знаю, что Померой видел меня утром в Игл-Крик, но вполне можно было обойтись и звонком.
Теперь была очередь Ная смеяться. Бер хорошо знал, как работает Померой. Коррумпирован он или нет, доказать было невозможно, да и не в этом было дело. У него всегда имелось под рукой две-три группы совершенно безбашенных сотрудников — парней, готовых выполнить любое распоряжение капитана полиции, на благо управления разумеется. Они могли кого надо предупредить, а кого-то и побить, подбросить вещдоки или сделать так, чтобы они, наоборот, исчезли. Что ж, это такая же неотъемлемая часть американской правоохранительной системы, как флаг США, нашитый на рукав полицейской формы.
