Карина Тихонова - Рапсодия в стиле mort
Парень открыл дверцу водителя, его правая нога исчезла в салоне. («Подними голову! Скорее!»)
Темноволосая голова поднялась плавно, как в замедленной съемке, красивые глаза выстрелили в Арсения дерзким пренебрежительным взглядом. Стоп-кадр.
Арсений увидел над собой встревоженное Дашино лицо.
– С тобой все хорошо?
– Я вспомнил, – хрипло сказал он и сжал виски. – Черт возьми, я все вспомнил!
Следующие несколько минут он, торопясь и давясь словами, рассказывал Даше о незнакомце из самолета. О мужчине, с которым столкнулся тем вечером, выходя из отеля (как раз перед тем, как она упала!). О водителе темно-синей машины, на которой раскатывала женщина-призрак.
– Он темноволосый, высокий, хорошо сложен…
– А еще у него шрам на шее, – договорила Даша. – Вот здесь, да?
Она чиркнула большим пальцем под подбородком, ближе к левому уху.
– Тонкий, белый, почти стершийся, – договорил Арсений, как во сне. (Передатчик работает!) – И виден только тогда, когда он поднимает голову.
Даша уронила руки на колени. Минуту они молчали, испуганные общностью воспоминаний, потом Даша спросила:
– Какой у него парфюм? Ты помнишь, он пользуется туалетной водой?
– Пользуется, – прошептал Арсений, гордясь тем, что подумал об этом раньше, чем она. – У него хороший парфюм. «Джорналс мэн». Дорогая марка.
Еще он подумал, что эту туалетную воду ему наверняка подарила Нина. Арсению она тоже подарила такой флакон три года назад, на сорокапятилетие.
Даша рывком поднялась со скамейки и протянула ему руку.
– Пошли в магазин. Я хочу убедиться, что это тот самый запах.
Они прошли мимо девушки с развернутым журналом. Такса вскочила, чтобы последовать за Дашей, но хозяйка строго приказала:
– Лежать!
Такса тявкнула и улеглась у ее ног, провожая Дашу взглядом.
Парфюмерный магазин нашелся через пятнадцать минут блужданий по окрестностям. Даша вошла первой и сразу направилась к девушке-консультанту. Арсений остался ждать у входа. Он знал, что услышит, когда Даша вернется.
– Да, – кивнула она. – Это тот запах.
– Ты уверена? – спросил Арсений, понимая, что это чистейшая формальность.
Даша посмотрела на него больными тревожными глазами.
– Если бы тебя выкинули из окна четвертого этажа, ты бы запомнил, как пахло от убийцы. На всю оставшуюся жизнь.
Она вышла на улицу.
– Что будем делать? – спросил Арсений, когда сумел ее догнать. Схватил Дашу за локоть. – Умоляю, не ходи так быстро. Я задыхаюсь.
– Извини. – Она огляделась и потянула Арсения к стене дома. – Не знаю, как ты, а я собираюсь уехать. Если получится, сегодня же.
– Не выяснив, кто тебе отправил эту музыку? – поразился Арсений. – Ведь номер определился!
– Плевать мне на это, – прошипела Даша. – Я нутром чую: меньше буду знать – дольше проживу. – Она снова беспокойно огляделась. – Пошли, поищем авиакассу.
Следующий час ушел на оформление билета экономкласса. День вылета – сегодняшний, время вылета – 21 час 45 минут. Регистрация начинается за два часа. Арсений взглянул на запястье.
– Половина второго, – сообщил он.
– Отлично. Успею собраться.
Они вернулись в гостиницу на такси. Арсений достал из кармана все оставшиеся денежные купюры и протянул их Даше.
– Зачем? – не поняла она.
– А как ты до аэропорта доберешься?
Даша неловко вытянула из стопки пятисотрублевую купюру. Меньше не было.
– Спасибо, этого достаточно.
Арсений сердито сунул оставшиеся деньги в карман теплой вязаной кофточки.
– Бери, тебе говорят! До стипендии дожить надо?
– Надо, – ответила Даша, чувствуя, как у нее зачесались глаза. – Спасибо. Прости, если что не так.
Они обнялись прямо возле лифта, не обращая внимания на людей вокруг.
– Хочешь, пойду с тобой? – спросил Арсений.
Даша покачала головой:
– Не стоит. Я скажу Сашке, что ты в курсе событий. Он не посмеет дернуться.
Стеклянная кабина распахнулась перед ними – обманчиво приветливая, отмытая до блеска. Даша вспомнила платиновую блондинку, напряженно смотревшую в потолок, крепко сжимающую поручни.
– А что будет с тобой? – спросила она.
Арсений пожал плечами:
– Ничего. Буду работать, пока сил хватит.
– И оставишь все так…
Даша не договорила. Арсений не ответил, только выразительно глянул на нее и скривил губы. «А сама-то?» Даша смутилась. Если кто-то имеет право упрекать Платонова в трусости, то явно не она.
Кабинка остановилась, стеклянные двери распахнулись с вымотавшим душу перезвоном.
– Я позвоню, – пообещал Арсений.
Даша кивнула и, не оглядываясь, пошла по красной ковровой дорожке. Позади прозвенели хрустальные колокольчики, и лифт поехал наверх.
Перед дверью Даша остановилась и прислушалась. Тишина. Сашка в номере, так сказала дежурная. Вот только не сказала, один ли он там. Входить было страшно, оставлять вещи – глупо. Тем более, что одно платьице принадлежит не ей, а Маше Суворовой. Это соображение ее вдохновило. Даша сжала пальцы и несколько раз резко стукнула. Зашлепали задники любимых Сашкиных тапочек.
Даша ожидала чего угодно: допроса (и где ты, подруга, шлялась всю ночь?!), скандала (и как это понимать?!), претензий (не могла позвонить, что ли?!), фальшивого облегчения (слава богу, с тобой все в порядке!), но ничего такого не произошло. Сашка открыл дверь и сразу же ушел в комнату. Что ж, тем лучше.
Даша вошла в ванную и собрала со стеклянной полочки всю свою косметику. Бросила ее на покрывало, достала из-под кровати спортивную сумку и принялась укладываться. Сашка сидел в кресле и делал вид, что читает книгу. Даша на всякий случай старалась не поворачиваться к нему спиной.
Через пятнадцать минут Сашка захлопнул книгу.
– В котором часу рейс?
– Неважно, – ответила Даша. – Я уезжаю, а ты остаешься.
Она заглянула в гардероб, проверила, не забыла ли чего. Вроде нет. Сашка следил за ней прищуренными внимательными глазами.
– Так и расстанемся? – спросил он, наконец.
Даша застегнула сумку и села на кровать.
– Как «так»?
– Без объяснений.
– Если хочешь, объясняйся, – предложила Даша. Она говорила настолько спокойно, что сама поразилась. – Например, каким образом мне в еду попал этот проклятый амфетамин? Почему ты ушел сразу после того, как я поплыла? Ты же видел, что-то не так, почему не остался со мной, не вызвал врача, а? – Она подалась вперед, ловя его взгляд.
Сашка не отвел глаза, но и не ответил.
– Или, например, какую услугу ты оказал тому человеку, который был здесь позавчера? Наверное, не маленькую, иначе тебе не отвалили бы столько денег! И почему ты любым путем должен задержать меня в этом проклятом городе еще на месяц?
Сашка дернулся, но Даша остановила его брезгливым движением бровей:
– Умоляю, не теряй даром времени! Я слышала ваш разговор. Не весь, к сожалению, кое-что осталось за кадром, но мне хватило, чтобы не верить ни единому твоему слову! – Она откинулась назад, уперлась руками в кровать и фыркнула: – «Юрка Самойлов»!.. «Джипешник»!.. – посмотрела на Сашку и добавила: – Сволочь!
Она так хотела, чтобы Сашка сказал хоть одно слово! Пускай даже соврет, если нельзя иначе, но хоть что-то! Однако Сашка молчал, не сводя с нее глаз, и Даша видела их острый прицельный блеск. Он что-то обдумывает.
– Я рассказала все, что случилось, одному человеку, – предупредила она на всякий случай. – Он должен позвонить. Если я не отвечу…
Даша не договорила. Встала с кровати и отправилась в ванную.
Уже встав под душ, она услышала, как щелкнул замок на двери.
– Нет! – крикнула Даша изо всех сил и, как была, раздетая, метнулась в комнату. Остановилась, тяжело дыша, и огляделась.
Никого. Пусто и тихо. Только едва слышно тикают часы на туалетном столике перед зеркалом.
Она прошлепала мокрыми ногами назад, в прихожую, и достала из сумочки вторую магнитную карточку. Сашка не знает, что она на всякий пожарный попросила ее у администратора. Интересно, что Сашка придумал на этот раз? Решил запереть ее в номере? Сомнительно. Во-первых, здесь есть телефон, а значит, связь с внешним миром. А во-вторых, Платонов обязательно позвонит и проверит, все ли в порядке.
Даша сняла трубку и услышала длинный гудок. Вздохнула от облегчения и вернула на рычаг. Все нормально. Сашка ушел потому, что находиться в одном помещении с человеком, которого предал, невыносимо. До ее отъезда они вряд ли увидятся, однако следует принять меры предосторожности.
Даша схватила банный халат и выдернула пояс. Обмотала плотную махровую полоску вокруг круглой дверной ручки, второй конец так же прочно закрепила на ручке ванной комнаты. Дверь в коридор распахивается наружу, дверь санузла – внутрь. Если кто-то попытается войти в номер, пояс не даст этого сделать. Конечно, его можно порвать, но это уже возня, шум и время. Даше осталось продержаться совсем немного. Еще пара часов – и можно распрощаться с этой комнатой, этим отелем, этим городом и кошмарными воспоминаниями. Дай бог, чтобы удалось…
