Андрей Дышев - Тот, кто скрывается во мне
— Сядешь в общей комнате со слесарями, — с ходу объявил он.
— За что ж такая честь? — поинтересовался я.
— Это я тебе потом объясню, — ответил директор. — Иди и работай. И отныне без моего разрешения из фирмы — ни на шаг.
«Ага, — подумал я. — Жаба начала мучить. Наверняка вскрыл письмо и прочитал договор».
— Мне бы письмо получить.
— Какое письмо? — вскинул брови директор.
— Которое пришло на мое имя, — сдержанно пояснил я. — Из Франции.
— Не было никаких писем… Все, топай! Я сейчас уезжаю!
— Письмо отдай, — уже не улыбаясь, попросил я и протянул руку.
Директор даже привстал с кресла. Его глаза округлились. Опираясь на кулаки, он втянул голову в плечи, приняв тем самым бойцовскую стойку.
— Ты что? Совсем мозгами поехал? Я же тебе русским языком сказал: нет у меня никакого письма!
«Неужели он его разорвал и выкинул?» — в ужасе подумал я и почувствовал, что начинаю терять над собой контроль. Опустившись на стул, я водрузил ноги на стол и заявил:
— Пока не отдашь письмо, я отсюда никуда не уйду.
— Вот так, значит? — явно с дурными намерениями произнес директор и нажал кнопку селекторной связи: — Зоя! Срочно вызови ко мне Бидуна!
Бидун был личным водителем директора и его телохранителем. Отчетливо осознавая, что двухметровый мужик весом в полтора центнера запросто вышвырнет меня из кабинета и письма мне уже не увидеть как своих ушей, я перешел к решительным действиям. Вскочив со стула, я кинулся на директора и вцепился в его галстук.
— Письмо!! — крикнул я.
Директор не растерялся и, схватив гранитный письменный прибор, швырнул его мне в голову. Я увернулся, и прибор грохнулся в дверь. Хорошо, что Бидун не зашел в это время, иначе стал бы инвалидом.
— Шиш ты получишь, а не письмо, — кряхтел директор, крепко ухватив мой чуб.
Мы замерли в мертвом клинче. Широкий директорский стол разделял нас.
— Ты об этом пожалеешь, — угрожал я, чувствуя, как под моей рукой отрывается пуговица с директорской рубашки.
— Еще посмотрим, кто из нас больше пожалеет, — ответил директор, еще сильнее сжимая мои волосы.
Слезы побежали по моим щекам. Спасая себя от преждевременного облысения, я сгреб какие-то бумаги и швырнул их в лицо директору. В ответ директор запустил в меня чашкой с кофейной гущей на дне.
— Это ты все от зависти, — стонал я. — Ты не можешь смириться с тем, что я больше тебя зарабатываю.
— Хочешь зарабатывать больше — вон из фирмы! — порекомендовал директор.
— С удовольствием, — пробормотал я.
— Тогда считай, что ты уволен!
— Из твоего «Мышдурнасоса» я уйду с песней!
— Ах, вот ты как заговорил!
— Да! — закричал я то ли от эмоций, то ли от боли. — Мне стыдно с тобой работать! Ты распродаешь богатства великой Российской империи! Ты пиявка, сосущая кровь у умирающей акулы! Изучи устройство насоса для ассенизатора!
— Мне больше не о чем с тобой разговаривать, — признался директор.
— Отдай письмо!
— Да нет у меня никаких писем! — крикнул директор. — У Зои все письма!
Мы медленно отпускали друг друга. Конечно, директор не хотел, чтобы Бидун застал его в таком виде, и предпочитал расстаться со мной мирно. Я был не прочь сохранить на своей голове остатки волос. Мы стремительно остывали. Наконец мы отпустили друг друга. Директор немедленно принялся поправлять воротник рубашки и галстук. Тут в кабинет втиснулся водитель.
— Проводи его, — приказал директор Бидуну, не желая встречаться со мной взглядом.
— Что вы, что вы! — замахал я руками. — Не надо себя утруждать!
Я энергичной походкой вышел из кабинета и, разгоняя по коридору ветер, приблизился к Зое.
— Ой! — сказала она и захлопала лживыми глазками. — Так быстро?
— Где письмо? — хрипло произнес я.
— Ты знаешь, я все перепутала! Оказывается, это было письмо не тебе, а нашему сторожу, и не из Франции, а из Мухосранска… А что с твоей головой? Почему волосы дыбом встали?
Я вышел из фирмы, как из бани. Не в том смысле, что мне устроили головомойку, а в том, что чувствовал себя легким и чистым, как облачко. «Ну вот, — подумал я. — Еще один мешок с плеч долой!» К первому мешку я без зазрения совести причислил Настю.
Глава 15
Крутое пике
Не желая отпускать удачу, которую, как мне казалось, я крепко держал за хвост, я немедленно разыскал по справочнику адрес дилера «Рено». Вполне возможно, что француженка, не слишком владея русским, все напутала и отправила договор прямиком на адрес дилера.
Я долго петлял по центральным улочкам, пока наконец нашел офис дилера. Дальше порога пройти мне не удалось, и здесь же меня ждало потрясение.
— «Льезон глобаль сьянтифик»? — переспросил охранник и пожал плечами. — Первый раз о таком слышу. Здесь нет представителя журнала. Тут вообще нет никаких представителей, кроме «Рено».
Пятьдесят тысяч долларов, которые я уже мысленно положил в свой карман, почему-то никак не хотели материализоваться. Я не мог понять: почему так получилось с французами? Может быть, я имею дело с обыкновенными «кидалами», которые решили опубликовать статью и при этом ничего не заплатить?
От этой мысли мне стало дурно. Как же теперь наскрести семьдесят тысяч баксов? Не слишком ли я поторопился, порвав с фирмой?
— Серега, — сказал я, позвонив директору. — Я погорячился.
— Забудь этот номер, — ответил директор. — Он тебе больше не пригодится. У меня на тебя стойкая аллергия.
— Я больше так не буду, — пообещал я. — Это все на нервной почве. Мне срочно надо пятьдесят тысяч баксов…
— Я ничем не смогу тебе помочь, — оборвал меня на полуслове директор.
Примирения не получилось. Тут еще насыпал соль на раны мой «друг», позвонивший с педантичной точностью.
— Значит, ты не хочешь сознаться, что не писал диссертацию? — спросил он. — Будешь ждать, когда Чемоданов тебя публично развенчает?
— Я тебе советую разговаривать со мной лежа, лицом вверх, — сказал я усталым голосом. — Чтобы вставная челюсть не выпала.
Я вернулся к машине, сел за руль и позвонил Календулову.
— На мое имя по электронной почте никаких писем или предложений не поступало? — спросил я.
— Увы, увы, — ответил Календулов и стал кашлять. — Извините, я простужен.
— Берите больничный, — посоветовал я. — Все равно торопиться некуда. Защита подождет.
— Вы так считаете?
— Да на кой хрен она вообще мне сдалась! — произнес я с бесстыжим цинизмом. — Меня постигло глубочайшее разочарование на ниве науки.
Кинув телефон на соседнее сиденье, я взялся за ключ зажигания. Кажется, я созрел для того, чтобы немедленно ехать в академию на встречу с Чемодановым и кинуться ему в ноги. Я даже не подозревал, что ради денег способен так унизиться. Вот только где взять недостающие пятьдесят тысяч? Допустим, я продам машину за пятнадцать. За тридцать можно сплавить старую квартиру. Десять у меня есть. Итого пятьдесят пять. Не хватает пятнадцати.
Я стал перебирать в уме знакомых, которые могли бы дать мне взаймы. К сожалению, все знакомые так или иначе были связаны с фирмой, из которой меня сегодня турнули. После такого скандального увольнения никто мне даже рубля в долг не даст.
«Хватит с него и пятидесяти пяти, — решил я, трогаясь с места. — Огромные деньги! Принципиальной разницы нет. Как половина Вселенной или четверть ее — все равно не охватишь».
Я был уверен, что дело в шляпе. Хотя было только четыре часа, я немедля поехал в академию. Надо было встретить Чемоданова еще на улице и сразу же посадить его в машину, чтобы он не успел начать свой идиотский митинг.
Пока ехал и торчал в пробках, решил, что в качестве аванса выплачу Чемоданову десять тысяч. Как закончит работу — еще пятнадцать. А там видно будет. Может, он уйдет в такой глубокий запой, что начисто забудет об оставшихся деньгах.
В половине пятого я припарковался у главного входа, вышел из машины и сразу же заглянул в фойе. Чемоданова не было. Успокоившись, я стал прохаживаться туда-сюда, контролируя все подходы. Ждать пришлось недолго. Минут через десять я заметил в толпе бордовый пуховик. Этот искатель правды опять напялил на себя обноски. А где же его дубленка? Пропил?
Я пошел ему навстречу, изо всех сил стараясь приветливо улыбаться. Он не видел меня до тех пор, пока я не хлопнул его по плечу:
— Витя, привет!
Он вздрогнул, посмотрел на меня слезящимися от ветра глазами и приподнял нос.
— Здравствуй, — холодно произнес он.
Я тотчас взял его под руку и повел к машине.
— У меня к тебе деловой разговор, — сказал я.
Чемоданов вяло сопротивлялся, демонстрируя неподкупную гордость. От него разило то ли портвейном, то ли дешевым одеколоном.
— Не о чем нам с тобой разговаривать, — ответил он. — Отпусти руку. Меня ждут в Академии наук.
