Наталья Андреева - Три ступеньки в небо
– Да?
Каждый раз, как он слышал ее голос, сердце екало. Пока еще ничего не решено, это все равно что играть в рулетку: красное или черное? Прогонит или приласкает? «Да», – соблаговолила телефонная трубка. Сегодня Женьке Орлову выпало счастье.
– Аля, это я, – хрипло сказал он.
– Я знаю, что ты, – она, кажется, улыбнулась. Красное!
– У меня плохие новости. Или хорошие?
– Что случилось? – заволновалась она.
– Сашка сбежал из больницы.
– Он что, вышел из комы?!!
– Да. Спокойно.
– Женя, но это же чудо! Я сейчас приеду.
– Я же тебе сказал: он сбежал из больницы. Никуда не надо ехать. Сиди, жди меня. Через пять минут я буду. Подробности при встрече.
Он дал отбой и вытер вспотевший лоб. Пять минут на то, чтобы она переварила полученную информацию. Ситуация усложняется. Ей опять предстоит делать выбор. Странно, но он чувствовал себя спокойно. Еще, как говорится, не вечер. Туманов вышел из комы, и – спасибо ему! Потому что конкурировать с покойником гораздо труднее, чем с живым, ведь живой живет, следовательно, совершает какую-то деятельность. Это значит, он делает ошибки. А если в голове у него каша, как сейчас у Туманова, ошибок он делает гораздо больше, чем обычные люди в нормальном своем состоянии. Сашка дал ему три года форы. Целых три года! За это время проделана огромная работа. Аля… Точнее Алина… Это уже не та женщина, которая млела рядом с синеглазым весельчаком, обещавшим сделать ее счастливой. Туманов соврал. Он «осчастливил» ее тремя годами слез и страданий, и она должна его за это ненавидеть.
Итак, все сначала. С чистого листа. Перезагрузка памяти.
– Любимая, я мчусь к тебе! У тебя пять минут, чтобы принять душ, причесаться и накраситься! Я верю, ты справишься!
* * *– Алло, мама?
– Господи, кто это?
– Мама, это я.
– Саша…
– Мама… не бросай трубку! Черт!
Он еще раз набрал номер.
– Мама, я звоню из больницы. То есть я стою у больницы и звоню тебе. Не пугайся, все хорошо.
– Саша…
– Я сейчас приеду. Черт! У меня же денег ни копейки! Я возьму такси, доеду до дома и позвоню тебе снизу. Ты спустишься с деньгами и заплатишь таксисту. Мама, с тобой все в порядке?
– Саша…
– Да жив я, жив! Только не надо плакать!
– Саша…
– Я иду ловить такси. Мама, я могу повесить трубку? С тобой все в порядке? Я скоро буду дома.
– Саша…
– Да черт меня возьми! Мама! Ответь!
– Да, да, да. Я успокоилась.
– Вот и хорошо. Отец дома?
– Где же ему быть? – всхлип. – А может… Он сейчас спустится! Он приедет за тобой! Где ты? Ах да…
– Не надо никуда ехать. У меня очень мало времени, мама, а сказать надо много.
– Саша, о чем ты?
– Боюсь, что меня будут искать, – развеселился вдруг он, – а я хочу от них спрятаться.
– Но почему, Сашенька? Что случилось?
– Это я у тебя хочу узнать: что случилось? Я скоро буду, – сказал он и дал отбой. Потом спохватился и еще раз набрал номер домашнего телефона: – Мама, я забыл сказать: пожалуйста, никому не звони. Я тебя очень прошу. Ни Женьке, ни… Никому, поняла? Сиди, жди меня.
– Хорошо. Господи, сынок… Сыно-ок…
Вызов небесам
– Женя! – Аля бросилась ему на шею, едва он вошел в прихожую.
– Все хорошо, родная. Ну? Посмотри на меня!
Она подняла заплаканное лицо и посмотрела на него огромными испуганными глазами.
– Как же так? – Орлов почувствовал себя виноватым под осуждающим взглядом этих глаз. – Ты же сказал, что он… Врачи…
Аля не выдержала и расплакалась.
– Все ошибаются, – как можно мягче сказал он и погладил ее по спине, по дрожащим худым плечам. – Его лечащий врач, этот, как его? Земнухов сказал, что случай уникальный.
– Боже мой! Ведь мы же могли его убить!
– Аля, от ошибок врачей никто не застрахован.
– Но это же наша! Понимаешь? Наша с тобой ошибка! А вовсе не врачей!
– Успокойся. Аля, я тебя прошу… Да, все немного поменялось, но это не конец света. И твоей вины здесь уж точно нет. Аля? Ты меня слышишь? Эй? – он заставил ее поднять голову и заглянул в огромные несчастные глаза. Ему стало не по себе. – Тебе надо выпить успокоительного.
Она дала увести себя в комнату, села в кресло и молча ждала, когда он принесет таблетку и стакан воды. Потом откинулась на спинку, закрыла глаза и затихла. Пауза была ему на руку. Он думал. С чего бы начать? Начать зарабатывать очки в свою пользу.
Все заново. Первый раунд. «В красном углу великий и ужасный… Туманов Александрррр!!!!!!»
Ну а в синем Женька Орлов, так, погулять вышел. «Что ж, держись, Алекс. Хочешь дистанционный бой? Ушел в тень? Это и есть твоя ошибка».
– Я хотел, чтобы ты знала, – медленно начал Орлов. – Прежнего Сашки больше нет.
– Как это нет? – она открыла глаза, и его словно током ударило.
– Он вернулся с того света. А там, родная, много интересного. Как оказалось, – усмехнулся он.
– Что это значит?
– Он все три года думал, что ты умерла. Погибла в автокатастрофе.
– Я?!
– И возможно, продолжает так думать.
– Я ему сейчас позвоню, – она встала. – Где мой мобильный телефон?
– Куда ты собралась звонить? – сердито спросил Орлов. – Его мобильник, номер которого ты знала, умер три года назад.
– Домой. Я позвоню ему домой.
– А это мысль. Хорошо. Звони.
Он сам нашел телефон и протянул его Але:
– Звони.
Она дрожащим пальцем стала нажимать на кнопки. Какое-то время они молча слушали длинные гудки, потом Аля растерянно сказала:
– Не отвечает.
– Это значит, что либо их нет дома, либо они не хотят брать трубку.
– Надо ехать! Я сейчас оденусь.
– Куда ехать?
– К нему!
– Аля, ты что, не понимаешь? Он ЗНАЕТ, что мы любим друг друга. Что мы уже назначили дату свадьбы.
– А тебе не кажется, что надо все отменить?
– Отменить?! Господи помилуй, да из-за чего?!
– Раз он жив, то я… То он… Мы…
– Ты хочешь сказать, что тут же меня разлюбишь и вернешься к своему Туманову? Или ты меня никогда не любила?
– Ты знаешь… – она отвела глаза. – То, что было у нас с ним и у нас с тобой… Это разное.
– Понимаю: с ним ты спала, а со мной еще нет.
– Прекрати! – она не ударила, скорее коснулась ладонью его щеки, но сомнений быть не могло: это пощечина.
– Ого! – он машинально потер щеку и рассмеялся.
– Ты смеешься?!
– Просто я понял, что у меня есть шанс. Раз я могу вызвать у тебя такие сильные чувства. От любви до ненависти один шаг, равно как и в обратную сторону.
– Женя, как ты не понимаешь! Я была с тобой только потому, что не могла быть с ним! Я любила его! Когда он чуть не погиб в аварии, я плакала день и ночь, за три года я потеряла всякую надежду, что он очнется. А ты все время был рядом. Ты был такой… – она судорожно сглотнула. – Ты купил мне эту квартиру, чтобы я могла каждый день ходить в больницу, пытался как-то меня отвлечь, даже возил отдыхать. Снял мне отдельный номер и старался по пустякам не беспокоить. Не требовал того, чего я не могла тебе дать. Ты улыбаешься?
– Ты сказала: любила.
– Я оговорилась.
– Аля, ты очень хорошая. Быть может, даже слишком хорошая. То, что с тобой случилось, вполне нормально. Не надо делать из этого трагедию. Когда-то у тебя был замечательный парень, у вас была любовь, с парнем произошло несчастье, и ты полюбила другого. Ты не сделала ничего плохого. Но сейчас ты из чувства долга, которое я лично считаю атавизмом, хочешь из нас троих в принципе нормальных людей, не считая Сашкиного заскока насчет того, что я злой джинн, сделать несчастных. Ты хочешь вернуться к нему, но… Кому это надо? Тебе? Тебе не надо, я в этом уверен. Ты себя прекрасно чувствовала рядом со мной все эти годы, была одна помеха: Туманов, который лежал в коме. Чувство вины мешало тебе быть счастливой. Теперь этого нет, он здоров, и тебе ничего больше не мешает. Ему? Не уверен, что ему это надо. Сашке дай бог в себе разобраться. Я не хочу сказать, что он псих, но за эти три года он смирился с потерей. Он знает, что тебя у него больше нет. Мне? Мне тем более не надо, чтобы все вернулось на круги своя. Я вполне доволен тем, что есть. Я генеральный директор крупной компании, у меня красавица невеста, шикарная квартира, классная спортивная тачка, я востребован, я преуспеваю.
– Все это ты украл у него, – тихо сказала Аля.
– Э, я вижу, ты совсем расклеилась! Хорошо, одевайся, поедем.
– Куда?
– К нему. Я уверен, что он дома. Куда ему деваться? Я хотел как лучше, но раз другого способа нет… Ты увидишь все собственными глазами.
– Едем!
– Ты мужественная девочка. Только не забудь, что и мое терпение не беспредельно.
– Если ты меня бросишь, я не обижусь. Ты обязательно встретишь кого-нибудь… – она с усилием проглотила застрявший в горле ком, – кто тебя полюбит. Ты обязательно будешь счастлив.
– Вот за что я тебя люблю, – Орлов тяжело вздохнул. – Ты никогда не жила для себя, только для других. Для тебя ежедневно приносить себя в жертву так же естественно, как для всех остальных дышать. Даже сейчас ты думаешь о том, как сделать хорошо МНЕ. Только, милая, мне хорошо рядом с тобой. А без тебя плохо. Это понятно?
