Михаил Палев - Копье Дракулы
После ухода Ирины за столиком воцарилось тягостное молчание: никто из мужчин не знал, как приступить к делу. Наконец Константин, как наиболее заинтересованная сторона, проявил инициативу.
– Восхитительная женщина! – с придыханием произнес он, проглатывая порцию виски.
– Да! – с готовностью откликнулся Владимир и тут же принялся прощупывать почву:
– Жена?
– Нет, что ты! – замахал руками Константин. – Познакомились перед отъездом. Даже не подруга, а попутчица.
– Ага, понятно, – кивнул Владимир, на глазах оживляясь, и заказал бутылку французского коньяка. Это был ясный сигнал, и Константин перешел к откровенному разъяснению положения вещей.
– Скажу честно, я в несколько затруднительном положении, – начал он, вдохновенно конструируя версию событий, которая окажется не унизительной для него и великодушной для Владимира. – Только приехал, как начала названивать супруга.
Никакой супруги у Константина отродясь не было, но это был совершенно необходимый элемент выхода из сложного положения.
– Да уж! Они всегда звонят не вовремя! – поддакнул профессиональный холостяк Владимир.
– Более того, она что-то заподозрила и, того и гляди, сюда припрется, – сокрушенно сообщил Константин. Владимир сочувственно кивнул в ответ и щедрой рукой наполнил коньяком бокалы. Глотнув янтарной жидкости и узрев на этикетке магические буквы ХО, Константин ощутил прилив вдохновения и перешел к заключительной части истории:
– Короче, мне срочно надо лететь в Москву, но не знаю, как об этом сказать Ирке. И бросить просто так ее не могу! Понимаешь?
– Понимаю! – сочувственно откликнулся Владимир, предлагая роскошную сигару Константину. Окутавшись ароматным дымом, Константин вопросительно взглянул на Владимира и задал вопрос в лоб:
– А ты не возьмешь на себя заботу об Ирине? Я вижу, что она тебе нравится. Мне так неудобно ее внезапно бросить: она достойная женщина!
– Раз уж так сложились обстоятельства, то ничего не поделаешь! – философски заметил Владимир. – Не разрушать же семью, в конце концов! А как же дети? Имущество наконец? Имущество, кстати, хрен так просто поделишь! Когда я разводился в последний раз…
Константин обеспокоился – рассказ о дележе совместно нажитого имущества мог занять не один час, а Ирка могла вернуться с минуты на минуту. Поэтому он пресек порыв Владимира вопросом в лоб:
– Так ты готов позаботиться об Ирине? Скажи прямо и твердо: она мне небезразлична и я должен быть уверен, что ей будет хорошо! И еще я обещал купить ей здесь шубу…
Константин сокрушенно вздохнул, но Владимир великодушно заверил:
– Не бери в голову! Я ей шубу хоть завтра куплю! Но… как все это реализовать? Как сделать так, чтобы она от тебя ушла ко мне?
Однако план действий у Константина уже сложился.
– Да очень просто! – заявил он. – Улечу первым же рейсом в Москву, а ее билет спущу в унитаз. И куда она, на хрен, денется? Знакомого шейха у нее здесь нет!
– Ага! – промычал Владимр, окутавшись дымом сигары. План ему явно понравился своей эффектной простотой. Они выпили за успешное решение вопроса.
– Тогда я пошел! – радостно сообщил Константин, полагая вопрос решенным.
– А ты уверен, что я тебе ничего не должен? – спросил Владимир. Эк его Ирка зацепила!
– Абсолютно ничего! – заверил Константин, вставая из-за стола. Но недопитую бутылку коньяка все-таки забрал. Не из жадности, разумеется: кто же добровольно расстанется с недопитой бутылкой французского коньяка «Хеннесси ХО»?!
– То есть ты передал Ирину в надежные руки маевца? – не удержался я.
– Взял пример с тебя! – не остался в долгу Константин.
– Главное, что наша совесть чиста, – примирительно заметил я. – Женщина не поставлена перед суровой необходимостью зарабатывать себе на жизнь. Кстати, при желании мы можем даже вычислить ее следующего избранника.
– В смысле? – не понял Константин.
– С каждым разом Ирина выбирает себе человека из выпускников МАИ со все более и более высоким жизненным статусом, – пояснил я. – Так что достаточно взять свежий «Форбс» и найти там среди богатейших людей планеты выпускника МАИ. Можно не сомневаться, что Ирина вскоре доберется до него!
* * *Связи Таврова делали свое дело: очень скоро он пригласил меня к себе в офис на встречу со следователем, занимавшимся убийством Шергина.
Следователь оказался мужчиной лет тридцати пяти располагающей внешности. Если органы до сих пор практикуют старую как мир методику «доброго и злого следователей», то этот, безусловно, наилучшим образом подходил на роль доброго: белозубая добродушная улыбка, участливый взгляд широко раскрытых глаз – такой обычно бывает у близоруких людей, стесняющихся носить очки.
– Советник юстиции Бредников Александр Александрович, – представился он приятным баритоном. Я вспомнил, что советник юстиции соответствует по табели о рангах званию майора. Вполне нормальный уровень: сразу вспоминается легендарный майор Пронин.
– Александр Александрович привез любопытные материалы по делу Георгеску, присланные румынской полицией, – пояснил Тавров.
Бредников раскрыл свой ноутбук и принялся демонстрировать фотокопии различных документов.
– Тут оригиналы на румынском, но они в основных моментах уже переведены на русский, – пояснил Бредников. – Я расскажу в общих чертах. Если что-то обратит ваше внимание, то остановимся подробнее. Итак, доктор Ион Георгеску был обнаружен утром в своем доме женщиной, которая делала уборку в его холостяцкой квартире.
Бредников открыл фотографии с лежащим на полу телом. На фотографии с лицом покойного я сразу узнал Георгеску: тот снимок, что передал мне Тавров и который я показывал Стилрэту, оказался довольно свежим.
– Следствие пришло к выводу, что Георгеску выстрелил себе в висок из пистолета. Пуля калибра семь и шестьдесят две сотых миллиметра, вызвавшая смерть Георгеску, соответствует найденной гильзе; баллистическая экспертиза однозначно показала, что пуля выпущена из пистолета, найденного рядом с телом Георгеску. Но тут и начинаются странности. Во-первых, обратите внимание на пистолет: это очень странный пистолет китайского производства с несъемным глушителем и специальным устройством, позволяющим производить выстрел без отхода затвора.
– То есть не слышен не только звук выстрела, но и лязганье подвижных металлических частей пистолета, обычно неизбежное при выбрасывании гильзы? – уточнил я.
– Вот именно, – подтвердил Бредников. – Это так называемый «тип 67», использовавшийся китайцами при спецоперациях. Прямо скажем, не самое обычное оружие для самообороны или сведения счетов с жизнью.
– Наверное, Георгеску был необычайно деликатный человек и опасался побеспокоить соседей стрельбой среди ночи, – предположил я.
Бредников вежливо улыбнулся, оценив шутку. Вдохновленный его одобрением, я продолжил:
– Каким образом у ученого-историка оказалось оружие китайского спецназа? Очевидно, что он не мог его приобрести легально!
– Румынский следователь обратил на это внимание, но начальство почему-то не оценило его рвения. В принципе Георгеску вполне мог приобрести его по случаю у какого-нибудь бывшего сотрудника «секуритате» – румынской службы безопасности времен Чаушеску, так что это еще понятно. Непонятно вот что: никто не обследовал правую руку Георгеску на наличие следов продуктов сгорания пороха. Таким образом, вопрос: стрелял он сам или кто-то выстрелил ему в голову с близкого расстояния – остался открытым. Далее следователя насторожило, что в бумажнике Георгеску обнаружена достаточно крупная сумма наличными, но его недорогой мобильный телефон исчез. Следующий немаловажный момент: следователь обнаружил, что в ноутбуке Георгеску отсутствует жесткий диск, что само по себе необычно.
– То есть все материалы, с которыми работал Георгеску, бесследно исчезли? – спросил я, не скрывая досады.
– Не совсем так, – отозвался Бредников. – В кармане пиджака Георгеску была обнаружена провалившаяся за подкладку флешка. И на ней содержались довольно любопытные материалы. Недовольный формальным закрытием дела следователь счел себя уязвленным в профессиональным плане и охотно переслал мне содержимое флешки и все материалы по делу, едва я только намекнул, что убийство Георгеску в Бухаресте и убийство Шергина в Москве могут быть взаимосвязаны.
Да, уязвленное самолюбие профессионала может привести к должностным преступлениям – таких примеров немало.
– Среди материалов, содержавшихся на флешке, я обратил внимание на некое подобие генеалогического древа. Любопытно, что, судя по фамилиям, оно составлено не для какого-нибудь древнего дворянского румынского рода, а для цыганского семейства. Георгеску явно искал потомков этого рода. И, похоже, он нашел что искал. Последней в этом генеалогическом древе указана некая Анна Ла Зинкако, тысяча восемьсот девяносто третьего года рождения. Георгеску настолько заинтересовался этой цыганкой, что сумел найти ее следы аж в Москве! На флешке есть составленная на нее в вордовском формате справка. Вот ее перевод: «В 1919 году Анна Ла Зинкако и ее муж Рист Ла Зинкако оказались в Москве вместе с группой румынских цыган. Рист Ла Зинкако после переселения в Москву взял фамилию Михай, трудился в артели «Румынский иностранец» и скончался от двустороннего воспаления легких в 1930 году. Согласно справке архивов НКВД сын Риста и Анны Михай (Ла Зинкако) Тома Ристович Михай, 1909 года рождения, уроженец города Фокштань (Румыния); неграмотный, беспартийный, медник-лудильщик, работавший в артели «Югославец» и проживавший в городе Москве по адресу: Авиационный переулок, дом 3, квартира 4, приговорен Особым Совещанием Народного Комиссариата Внутренних Дел (НКВД) СССР 4 июня 1935 года к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере за контрреволюционную агитацию. Отбывал заключение в Соловецкой тюрьме особого назначения (СЛОН). 25 ноября 1937 года Особым Трибуналом Управления НКВД по Ленинградской области приговорен к высшей мере наказания (расстрелу). Приговор приведен в исполнение 8 декабря 1937 года. Судьба Анны Михай (Ла Зинкако) с 1935 года неизвестна, согласно записи в домовой книге от 2 сентября 1935 года Анна Михай выписана из квартиры в Авиационном переулке без объяснения причин. Вместе с ней была выписана ее дочь Михай Елизавета Ристовна, 1925 года рождения, уроженка города Москвы. Судьба Елизаветы Михай также неизвестна».
