Наталья Андреева - Капкан на мечту
– Белый «мерседес».
– Господи! Ничего попроще не могли придумать?
– Но… – развел руками Хорьков. И тут же задал встречный вопрос: – А у вас какая?
– Я приеду на метро. В центре, как всегда, будут пробки, поэтому мне проще машину оставить у театра. Я найду вас на парковке. Встаньте где-нибудь с краю, поближе к переходу, чтобы мне не бегать по всей стоянке и не искать вас. И скажите номер машины.
– Может, записать? – угодливо спросил Юлий.
– Я запомню.
– И почему вы просто не разведетесь? – вздохнул Хорьков, назвав ей номер своей машины. – С вашими талантами… Могли бы и сами на жизнь заработать.
– На жизнь – да, а на квартиру в Москве – вряд ли. Тут даже моих талантов не хватит. А я не намерена после развода жить хуже своего мужа-алкаша. Не кажется ли вам, что это будет несправедливо?
– Может быть.
– Вроде бы мы все обсудили… – она поднялась. – Ну что? До послезавтра?
– Да.
– Удачи мне не пожелаете?
Хорьков вздрогнул. Поморщившись, сказал:
– Как-то это… не по-человечески.
– Ну что ж, обойдусь без напутствий.
«Тряпка, – подумала она, идя к эскалатору. – Но зато он находится под моим влиянием. И я его заставлю убить Схованского».
Теперь уже она ходила по магазинам с конкретной целью. Необходимо купить темный парик и юбку с кофтой, похожие на те, в которых Софья была на фото. Грим и очки с затемненными стеклами у Ульяны уже были. Странно, но она теперь чувствовала себя очень уверенно. Рубикон перейден, бояться надо было раньше. Она боялась только наткнуться на Хорькова, который тоже был здесь, в этом супермаркете, вдруг да передумает? Но Юлий куда-то исчез. Возможно, побежал к своей грозной жене готовить почву для завтрашнего скандала. Хорькову недолго осталось мучиться.
Что касается Розалии Карловны, Ульяна думала о ней не больше, чем об осе, которую надо прихлопнуть, чтобы не мешала есть варенье и не ужалила бы. Ульяна знала, что у нее есть оправдание. Это акт благотворительности, а не убийство. Поэтому никаких угрызений совести она не испытывала.
«Завтра у меня трудный день», – думала она, покупая в театральной кассе билеты и набирая телефон своей единственной подруги. Ульяна прекрасно знала, что та ей не откажет.
– Алло? Оксана? Выручишь меня? Жорик опять запил, а у меня билет в театр пропадает. В Ленком. «Юнона» и «Авось». Давно хотела пойти? Ах, ты видела старый спектакль, с Николаем Караченцовым! – (разумеется, Ульяна это знала, когда покупала билеты!) – Хотела сравнить, понимаю. Послезавтра. Я знаю, что у тебя денежные затруднения. Это мой подарок. Не спорь, ты же не виновата, что у Схованского очередной запой. Хорошо, я жду твоего звонка…
Конечно, Оксана сделает все, чтобы пойти на спектакль, посмотреть который она давно уже мечтает. Сама билет никогда не купит, времени катастрофически не хватает, да и денег жалко. Поход в театр нынче недешево обходится, если в спектакле задействованы звезды. А в Ленкоме звезд хватает. И компанию надо искать, ходить в театр одной как-то не принято. В общем, так оно всегда и получается, спонтанно. Ульяна на то и рассчитывала, когда планировала свое алиби.
Оставался стоматолог. Но это не проблема. Частных клиник в Москве полно, а сейчас лето, затишье. Аншлаги на курортах, а не в больницах. Поэтому Ульяна не сомневалась в том, что заполучит то время, которое захочет, и тот день, который сама назначит.
Розалии Хорьковой оставалось жить еще меньше, чем Жорику Схованскому. Если бы она об этом знала…
Ох, если бы она об этом знала!
Мечта Розалии
В детстве она мечтала о конфетах. Маленькая Роза просто обожала сладости. Уже в пять лет она была не по возрасту рослой и упитанной. Конечно, о ребенке так не говорят: жирный. Это жестоко. Но Роза была именно жирной, и дети дразнили ее «Жиртрестом» или «Колбасой». В общем, прозвищ было много, и все – обидные.
– Что же вы так раскормили девочку? – пеняли Розиной маме. – Сами-то в форме.
Да, мама была в форме. Своей внешностью она чрезвычайно гордилась и уделяла ей гораздо больше внимания, чем дочери. Муж, известный хирург, был нарасхват. Все свои силы Карл Моисеевич Выдан отдавал работе, целыми днями он оперировал, оперировал и оперировал… Попасть к нему удавалось только по рекомендации или по звонку сверху. Работать Ольге Ефимовне не было нужды, дом и так всегда был – полная чаша. В вазах в ассортименте лежали дорогие конфеты, в холодильнике – копченая колбаса, икра и прочий дефицит. Сама мадам Выдан строго соблюдала диету. Друзья мужа, врачи, по которым она неустанно ходила, рекомендовали ей воздержаться от жирного, соленого и острого. По просьбе женщины они искали у нее болезни, ведь как же так: муж известный врач, и не воспользоваться элитной медициной?! Болезни находились с трудом, в основном нервные расстройства, которыми прикрывались буйная фантазия мадам Выдан и откровенная симуляция.
Никаких лекарств ей не прописывали, только покой и диету. А также рекомендовали заняться спортом, хотя бы бегом трусцой или модной йогой. Ольга Ефимовна строго выполняла все предписания, а еще не пропускала ни один звонок, когда благодарные пациенты мужа сообщали ей о появившемся в пределах их досягаемости дефиците. И мадам Выдан, забыв про болезни, тут же мчалась за финскими сапогами или чешским сервизом.
Дочь ей мешала. Она требовала слишком много драгоценного времени и внимания к себе, а еще постоянно ныла, выпрашивая сладости. И чтобы отделаться от нее, Ольга Ефимовна торопливо совала Розе вазу с конфетами:
– На! Ешь! Отстань!
И Роза ела. Со временем эта фраза стала рефреном, вплелась в Розину жизнь так, что эту паутину уже невозможно было разорвать. Муха прочно в ней запуталась и теперь покорно следовала судьбе. «На-ешь-отстань». Девочка на глазах толстела, у нее появились совсем не детские болезни, настоящие, не придуманные, к примеру, ожирение, но мать отделывалась привычным «на-ешь-отстань».
Увы, эгоизм, как и прочие черты характера, передается по наследству. Никаких чувств Розалия к матери не испытывала, так же, как и та к ней. Хочешь, чтобы я решала твои проблемы, мама? «На-ешь-отстань». Поскольку мать постоянно была на диете, Розалия отделывалась от нее дорогими подарками и турпутевками. Но по сути это было все то же «на-ешь-остань». Розалия охотно послала бы мать к черту, забыв о ее существовании, но та грозилась, что в таком случае лишит единственную дочь наследства. А наследство было немалое!
– Я найду того, кто обо мне позаботится лучше вас! – постоянно пугала мадам Выдан.
Зять с тоской смотрел на комнаты, заставленные антиквариатом, и, мысленно прикинув стоимость всего этого добра, покорно вез тещу на йогу или в бассейн.
Бедности Розалия никогда не знала. Достаток для нее был так же, как для других людей воздух, которым они дышат: просто есть, и все. Естественная среда обитания. Отец погиб в автокатастрофе накануне того дня, когда Розалии исполнилось двадцать пять. Ехал усталый после очередной операции и, заснув за рулем, врезался в фуру. Он мечтал о внуках, но так их и не дождался. О страшном диагнозе «бесплодие» знаменитый хирург так и не узнал. Иногда Розалия думала: «И слава богу!» Конечно, папа стал бы ей искать врачей, водил бы ее к светилам медицинской науки, уговаривал бы не сдаваться, пробовать еще и еще. Но дело было вовсе не в том, что Розалия не могла забеременеть. В конце концов, однажды ей это удалось. Она не могла выносить ребенка. И все это проклятое «на-ешь-отстань»! Обмен веществ нарушился еще в раннем детстве, а невнимание матери к проблемам дочери усугубило ситуацию.
Что касается мадам Выдан: господи, какие внуки?! Им ведь тоже надо уделять внимание! А как же танец живота? Ежегодная поездка в Карловы Вары на лечение? Автобусный тур по Европе, надо же культурно развиваться! Да и на море съездить не мешает. А к родственникам в Израиль – это просто святое! Нет, на внуков времени нет. Хватит того, что дочь вырастила и воспитала!
Если человек чего-то очень сильно хочет, то его желание материализуется. Он сам вольно или невольно создает обстоятельства, способствующие этому. Мадам Выдан не хотела никаких маленьких детей в доме. Отмучилась, хватит! И дети не появились. Зато появился Юлий. Или, как презрительно называла его мадам Выдан, Хорек.
Муж оставил ей немаленькое наследство: шикарную квартиру в сталинке, драгоценности, деньги, прекрасную коллекцию картин. Деньги были в долларах, и благодарные пациенты Карла Моисеевича помогли его вдове их сохранить во время двух кризисов. Давали дельные советы, как потом находили денежных покупателей на антиквариат. Делиться с дочерью Ольга Ефимовна и не собиралась. Она по-прежнему не желала работать и на оставленное мужем добро рассчитывала безбедно прожить старость.
– Квартиру разменивать не собираюсь! Еще чего! – заявила она молодым сразу после свадьбы.
– Но я тоже имею право на папино наследство… – заикнулась было Розалия.
