Александр Каневский - Проклятия по контракту
— О чём вы беседовали?
— В общем, говорил он, я слушал. Сказал, что улетает отдыхать, что подцепил потрясающую красотку, увёл от мужа и забирает её с собой.
Понимая о какой красотке говорил Мерлин, Борис невольно сжал зубы и процедил:
— А куда он её собирался увозить?
— Сказал, что ещё не решил, но когда уже они будут на месте, сообщит. И ещё сказал, что на этот раз улетает надолго и разрешил пользоваться своей виллой, напомнил, где спрятаны ключи… Вот мы и пользуемся — грех хате простаивать!
Он рассмеялся, ему подхихикнули остальные гости.
— Откуда у него такой домище? — поинтересовался капитан Рябой.
— От советской власти, — сообщил Прыгов и, видя, что тот не понимает, разъяснил. — Когда-то здесь была государственная дача, в ней жил большой партийный босс. На её строительство денег не жалели: ведь коммунисты ненавидели частную собственность, поэтому строили себе дачи и квартиры за счёт государства… — Все снова засмеялись. Очевидно, в этой компании Прыгов был главным весельчаком, поэтому окружающие поспешно реагировали на каждую его шутку. — После перестройки этот партайгеноссе бросился в бизнес, прогорел и продал дом нашему Владленчику…
Пока Борис разговаривал с Прыговым, капитан записывал фамилии и координаты всех присутствующих.
— Вы хотите назначить мне свидание? — игриво поинтересовалась одна из девиц.
Вместо Рябого ответил Борис.
— Мы хотим сообщить вам, что ваш друг, Мерлин Владлен Лаврентьевич, находится в розыске. Поэтому, если что-то о нём знаете, вы обязаны сообщить следствию. — Он обвёл взглядом присутствующих. Все растерянно молчали. — Если станет известно, что кто-то его покрывает, то о последствиях вам расскажет господин адвокат.
Он указал на Прыгова. Тот сразу посерьёзнел.
— Мы его с прошлой субботы не видели, а о телефонном разговоре я вам доложил… А по каким статьям его обвиняют? Надеюсь, по гражданским?
— Должен вас огорчить: по уголовным. И посему, и его офис и его дом будут опечатаны. Вам придётся прервать эту вечеринку.
Раздался общий стон всей компании. Прыгов отвёл Бориса в сторону.
— Товарищ майор! Я к вам обращаюсь не как адвокат к следователю, а как мужчина к мужчине: не ломайте нам праздник! Мы уже выпили, расслабились, мужики настроились, девочки разогреты… Подарите нам прощальную ночь в этом доме!.. Нас сейчас прогнать — всё равно, что остановить коней на скаку, перед самым финишем!..
Борис невольно рассмеялся.
— Красивый образ!.. Ладно, как мужик, я вас понимаю, пойду на нарушение правил. Оставайтесь, я предупрежу охрану. Но чтобы утром никого из вас здесь уже не было!
— Ура — а — а! — закричала вся компания, которая внимательно прислушивалась к переговорам.
— Выпить не предлагаю — вы при исполнении. — Прыгов потряс руку Борису, потом Рябому. — Спасибо! Спасибо за понимание!.. Алиночка, проводи гостей!
Алина довела их до входных дверей, пропустила вперёд капитана, а Бориса придержала за руку.
— Вы меня очень осуждаете?
— За что?.. У вас же есть своя железная логика: конец Света, надо успеть пожить… Кстати, вы в курсе, что Кононов после покушения стал инвалидом: врачи сохранили ему только одну ногу — вторую пришлось ампутировать, до колена.
— Я знаю. Но я буду с ним, я его не брошу!.. — произнесла она тоном преданной жены. Но не выдержала и рассмеялась. — Ему же, кроме ноги, больше ничего не ампутировали?
— Бог миловал, — успокоил её Борис. — Продолжайте хранить ему верность.
Когда они дошли до ворот, услышали очередной тост Прыгова:
— Так выпьем за наших женщин, которые с каждой рюмкой становятся всё красивей!..
Утром, когда Борис и Тина собирались садиться в машину, чтобы ехать в Управление, у Тины зазвонил мобильник. Казенный женский голос сообщил:
— Это Яна, секретарь из офиса Мерлина… — Тина сделала знак Борису и поспешно включила громкую связь.
— Я слушаю вас.
— …Владлен Лаврентьевич просил, — тем же казенным голосом продолжала секретарша, — чтобы вы получили письмо. Он отправил его вам на главпочтамт, до востребования.
— Почему же вы мне об этом сообщаете только сегодня?
— Потому что он велел мне три дня подождать. А я честно выполняю все его просьбы и, в отличие от других, не кручу ему голову. Вам всё ясно?
— Всё. Спасибо, — ответила Тина и отключила мобильник. — Жалко её: она, бедненькая, ревнует.
— Не переживай: она терпела всех его предыдущих любовниц — вытерпит и тебя… Поехали за письмом!
Они примчались на главпочтамт, но письма не было. Их успокоили, что бывают задержки с доставкой, может прийти сегодня днём, а может даже завтра.
— Вы что, развозите почту на волах? — возмутился Борис.
— Наведывайтесь! — посоветовала им девушка в окошке, над которым красовалась табличка «От А до В».
Ругая последними словами всё Министерство связи, от министра до почтальона, и «весь наш ненавязчивый сервис», Борис усадил Тину в машину, и они поехали в Управление.
У кабинета их уже поджидал капитан Рябой.
— Машина Мерлина найдена на стоянке в аэропорту Домодедово, — доложил он. — Я ещё раз перелопатил всех оттуда улетевших и улетающих — его нет в списках.
Борис открыл дверь и пригласил его и Тину в кабинет.
— Садитесь, сосредоточьтесь и давайте думать, что это значит: либо он затаился в Москве и готовит липовые документы для отлёта, либо успел удрать пока мы чухались и закрывали аэропорты и вокзалы.
— До ареста Лиса он ещё не знал, что мы у него на хвосте. Узнал утром, а в четыре дня уже прощался… — вслух рассуждал капитан Рябой. — Новый паспорт за полдня не сделать — значит, успел ускользнуть по старому документу. А машину специально оставил в Домодедово, чтобы вести нас по неверному следу.
— При такой спешке гнать машину аж в Домодедово, терять столько времени? — усомнилась Тина.
— А если не терять? — Борис подскочил на стуле от пришедшей догадки. — Если это ему по дороге?
— Куда? — удивлённо спросила Тина.
— В аэропорт Остафьево! — Борис подбежал к карте, висящей на стене. — Вот!.. Рядом с Подольском. Хитро придумал, стервец!.. Оставил свою машину в Домодедово, вскочил в такси и за двадцать минут домчал до Остафьево — это рядом… — Повернулся к Рябому. — Рейсы из Остафьево мы не проверяли?
— Нет, — виновато ответил Рябой. — Кто мог подумать — это же военный аэропорт.
— И давно уже и гражданский, и транспортный, и… — Борис остановился от неожиданной догадки. — Там же есть и частные рейсы!.. Он мог по интернету заказать самолёт, по карточке оплатить, приехать и сразу вскочить на борт… — Рванулся к дверям. — Я к полковнику. Пусть даст команду просветить все рейсы Остафьево: и плановые, и чартерные, и частные… — Выбежал и через секунду вернулся. — Немедленно узнать и проверить его банковский счёт: когда последний раз пользовался кредиткой и сколько снял наличных — думаю, что все! — И снова нырнул в коридор.
Пахомов оказался прав: в среду утром Мерлин снял со своего счёта все наличные деньги, девяносто тысяч долларов. Карточкой не пользовался — очевидно, не хотел оставлять следы и за билет заплатил наличными. Лукоперецу уже доложили, что в среду, в шестнадцать часов двадцать минут из аэропорта Остафьево на Херсон стартовал самолёт ЯК-40, оплаченный его пассажиром господином Мерлиным Владленом Лаврентьевичем.
— В четыре часа он звонил своей секретарше и нашей Тине, очевидно, звонил уже из самолёта… Но почему Херсон?.. Он же обещал показать тебе приморские страны?.. Не верь мужчинам, Тиночка!
— Я и не верю, — ответила Тина с каким-то оттенком в голосе, который не предвещал ничего хорошего.
Борис сделал вид, что не заметил (Потом разберусь!) и скомандовал:
— Едем на Главпочтамт, может, из письма что-то прояснится. А ты, Вовчик, постарайся выяснить, есть ли у него на счетах деньги, в каких странах и в каких банках… А они у него явно где-то есть!.. Конечно, не в Херсоне.
…В машине Тина сидела молча, на вопросы отвечала односложно: да, нет, нормально. Борис припарковал свой «Форд» за несколько кварталов до почтамта.
— Давай пройдёмся.
Они зашагали по тротуару.
— Ну, раскалывайся: в чём дело?
— А ты не догадываешься?
— Нет.
— Конечно: для тебя это нормально.
— Ну, скажи, наконец, что я такое криминальное совершил?
— Ты не сказал, что там, в доме Мерлина, будет Алина.
— Клянусь, я не знал, для меня это было неожиданностью.
— Я тебе не верю. Ты от меня это скрыл. Поэтому и не взял меня.
— Повторяю: я даже не предполагал, что она может там очутиться.
— Не ври, я тебя всё равно не слушаю. — Тина нервно отбросила его руку. — Я не хочу разговариваю с тобой!.. Не хочу слышать твоего вранья!.. Понимаешь?.. Я вообще больше не буду с тобой разговаривать!.. Никогда!.. Ты понял?
