Михаил Черненок - С субботы на воскресенье

— Ни за что! — испугалась Суркова. — Кому это нужно?..

— Уголовному розыску.

— Зачем?

— Видите, у вас, к счастью, все кончилось благополучно, а у других может… — начал Степан Степанович, но Люда не дала ему договорить…

— Пусть другие так не напиваются. Я работаю в кафе и достаточно насмотрелась. Некоторые «динамистки», как мы их называем, специально приходят в «Космос», чтобы повеселиться за счет парней. В воскресенье я вела себя ничем не лучше таких девиц. Откуда имениннику было знать, что я не такая? Понимаете, у меня нет на него зла. Я не хочу мстить.

— Что ж, дело ваше, — вздохнул Стуков и посмотрел на Бирюкова. — Придется, Антон Игнатьевич, нам одним наведаться к Игорю Владимировичу.

— Думаете, отказываюсь из каких-то корыстных соображений?— чуть не со слезами спросила Суркова.

— Нет, так мы не думаем, — ответил Степан Степанович.

— Поверьте, мне очень-очень стыдно за свой поступок. Я ни под каким предлогом не смогу посмотреть в глаза… имениннику.

— Верю и хочу по этому поводу сказать, что чрезмерная стыдливость порядочных людей всегда на руку подлецам. Они-то своих поступков никогда не стыдятся. Напротив, из-за стыдливости потерпевших преступники-наглецы начинают верить в безнаказанность и еще более наглеют.

— Может быть… — Люда неуверенно поднялась. — Извините, но я, пожалуй, пойду?..

— Да, идите, — Стуков улыбнулся. — И не переживайте больше, чем следует. Мы постараемся разобраться, как говорят, своими силами.

— Спасибо.

— Не за что, — с прежней улыбкой сказал Степан Степанович.

Когда Суркова вышла из кабинета, Бирюков будто рассуждая сам с собою, высказал предположение:

— Не уговорил ли ее Айрапетов «замять» дело?..

Стуков вздохнул:

— Нет, Антоша, на мой взгляд, Люда действительно стыдится огласки. Ее надо понять и пожалеть. А вот с Айрапетовым мы должны побеседовать безотлагательно.

…На глухое урчание электрозвонка ответа не последовало. Казалось, в квартире Семенюка-Айрапетова спят непробудным сном. Степан Степанович, переглянувшись с Бирюковым, еще раз продолжительно надавил кнопку. Щелкнул замок соседней двери и из нее выглянула уже знакомая Стукову Вера Павловна.

— У них никого нет дома, — словно обрадовалась она. — Игорь Владимирович сразу после обеда увез Николая Петровича в больницу и с тех пор не появлялся.

Стуков посмотрел на часы — заканчивался десятый час вечера. Вера Павловна поняла его взгляд:

— Игорь Владимирович часто задерживается. То на работе дежурит, то, сами понимаете, дело молодое, холостяцкое… Да вы заходите к нам, подождите. Возможно, Игорь Владимирович вот-вот появится.

Степан Степанович, входя в квартиру, спросил:

— Как ваш внук Гена?

— Бродит, сорванец, где-то на улице, — подавая стулья, огорченно ответила Вера Павловна. — Самым строгим образом наказывала, «Генка, не будь на улице долго!» Нет, неймется парню. Ох, уж это подрастающее поколение…

В аккуратно прибранной комнате царил необычный для городской квартиры крестьянский уют. Так, во всяком случае, показалось Бирюкову. Под потолком светилась простенькая трехрожковая люстра, окно прикрывала штапельная штора в цветочках, на самодельной тумбочке в углу — похожий на игрушечный, с маленьким экранчиком, телевизор.

Поговорив с Верой Павловной о «подрастающем поколении», Стуков перевел разговор к Айрапетову. Вера Павловна долго отнекивалась, уходила в сторону от прямых вопросов, но в конце концов все-таки призналась, что в прошлое воскресенье вечером у Игоря Владимировича «произошел небольшой шумок с нетрезвой молоденькой девушкой, одетой в белый костюмчик и брючки». Девушка еле держалась на ногах, Игорь Владимирович уговаривал ее отдохнуть, однако она не хотела его слушать.

— Между ними была ссора? — спросил Степан Степанович.

— Скорее — недоразумение. Дверь в квартиру Игоря Владимировича открывается вовнутрь, а девушка хотела открыть ее наружу. Застучала. На этот стук выскочили я и другие соседи.

— Дверь не замкнута была?

— Раньше, сами понимаете, не знаю. А когда я толкнула, отворилась легко. Все это видели.

— Айрапетов силой удерживал девушку?

— Ой, нет! Ласково уговаривал, а девушка буянила.

— Вы уж, пожалуйста, правду говорите, — попросил Стуков. — Понимаю, Игорь Владимирович ваш сосед, однако…

Вера Павловна смущенно посмотрела на него:

— Когда я дверь открыла, Игоря Владимировича не было в квартире. Он подошел, когда девушка уже вырвалась на лестничную площадку.

— Кто же ее удерживал?

— Сами понимаете, неудобно выносить сор из избы… Надеюсь, вы никому не передадите, что откровенничаю с вами?

— Почему вас это пугает?

— Нет, я не пугаюсь, но как бы не причинить Игорю Владимировичу беды какой. Словом, девушка была в квартире с Олегом, жена которого, Оля, работает вместе с Игорем Владимировичем.

— Значит, этот Олег и привел девушку на квартиру?

— Вероятно.

— А сам Айрапетов часто приводит женщин?

— Бывает, не скрою. Сами понимаете, парень видный. К тому же зарабатывает хорошо. Невесты так и льнут. Только он не увлекается ими. Большей частью деловые у него встречи. К примеру, Оля — врачиха бывает, о которой я уже упомянула. Черненькая такая, миловидная дамочка. Они с Игорем Владимировичем по науке, как ее… В общем, ученую работу пишут. Подолгу засиживаются. Иной раз Оля с Олегом приходит, с мужем, значит. Вот тот любитель до водочки. Как только заявляется, Игорь Владимирович без разговора усаживает его на кухне и ставит бутылку на стол. Чтобы не мешал, значит, им с Олей работать. Как-то я Олегу сказала: «Чем водку глушить, тоже какой ни есть наукой занялся бы, чтоб от жены не отставать». Он смеется: «Я, теть Вер, артист — мое место в буфете. Некогда науками заниматься. А за женами пусть ослы гонятся. Жены, теть Вер, как цари: приходят и уходят. Мужья остаются». Веселый такой парень, Олег. Косматый, будто поп, и, видать, верующий. На днях в церкви видела, когда свечечку заходила купить. В тамошнем хоре поет. Вот ведь иной раз в жизни случается: жена научные открытия делает, а муж религию признает.

— Фамилию его не знаете? Где работает?

— Фамилию свою он не называл. А вот работает… говорил как-то, что в ресторане «Сибирь». То ли поет там, то ли играет на музыке — точно не скажу, не знаю.

— Ну, а что с Николаем Петровичем случилось?

— После случая с мороженщицей он вроде как поглупел. И так-то человек был нездоров, а тут совсем расстроился, заговариваться самым настоящим образом стал.

— Часто он из дома уезжал?

— Нет, не особенно.

— Куда ездил, не говорил?

— Где-то в районе живет знакомая Игоря Владимировича. Красивенькая, как куколка, девушка. Я, правда, всего один раз ее здесь видела. Вот к ней Николай Петрович и наведывается иногда. Говорит, отдых там сильно хороший.

— В его отсутствие Айрапетов приводит гостей?

— Как вам сказать… — Вера Павловна пожала плечами, вроде и говорить ей откровенно не хотелось и в то же время надо было отвечать на прямо поставленный вопрос. — Бывает иной раз, чего греха таить. Только все по-любовному делается, по-хорошему. Вот разве последний случай с девушкой, сами понимаете, какой-то странный… Исключительный, что ли…

В коридорчике трижды коротко тренькнул звонок. Вера Павловна впустила худощавого подростка и всплеснула руками:

— Генка! Где ты как лоб рассадил?!

— Это Сашка Чернов кирпичем… — шмыгнув на кухню, хмуро ответил подросток.

— Гена, — позвал Степан Степанович.

— Что? — буркнул тот из кухни.

— Иди-ка сюда, мой хороший.

Подросток загремел посудой, будто бы принялся за неотложную кухонную работу. Вера Павловна заглянула к внуку и строго спросила:

— Оглох, что ли?

— Ну, чо?

— Чирей — на плечо! Из милиции за тобой пришли. Будешь дальше бродяжить — в колонию посадят.

Подросток, закрыв ладонью лоб, подошел к дверному проему, исподлобья глянул на милицейские погоны Стукова.

— Кто посылал тебя сегодня в кафе «Космос»? — спросил Степан Степанович.

— Никто.

— Почему обманываешь? — Голос Степана Степановича стал строгим. — Где ты взял золотое кольцо, которое передал в «Космосе» одной девушке?..

— Никто меня туда не посылал, — Генка, набычась, опять кинул взгляд на погоны. — Дядя Игорь Айрапетов попросил отвезти кольцо Люде и рубль нам с Сашкой дал на мороженое.

— Вот такой он, Игорь Владимирович, — подхватила Вера Павловна. — То конфет этим шалопаям напокупает, то мороженым до посинения обкормит. Подумать надо! До кафе сбегал — и рублевку получил. Да Генке на другой конец города добежать легче, чем дураку с горы скатиться. Разве можно ему за это деньги платить?

— Еще о чем тебя дядя Игорь просил? — Стуков нахмурился. — Только, пожалуйста, не обманывай, Гена. Милицию нельзя обманывать, все равно правду узнаем.