Алексей Тарабрин - Паханы
— Одно время воровским куратором у казанских был уголовный авторитет Француз, — рассказывал Петрович. — Кстати, я знал его еще в то время, когда служил на Урале. Там он по моим учетам проходил как особо опасный рецидивист Леонид Дворников. Статьи чисто воровские, в основном кражи в Татарстане…
А позже Петрович присматривал за его деятельностью и в Москве. Так вот, этот тридцативосьмилетний выходец из Казани и его группировка контролировала район Старого Арбата.
Так продолжалось до второй половины 92-го года, когда в конце сентября Француза нашли мертвым на квартире любовницы. На их телах судебно-медицинские эксперты насчитали около двадцати колото-резаных ран. Мотив двойного убийства, по мнению следствия, — сведение счетов, а заодно и устранение свидетеля.
Надо сказать, что рэкет на Старом Арбате был лишь незначительным штрихом в криминальной деятельности Француза. Основной доход московско-казанский авторитет получал от шоу-бизнеса, а также водного туризма. Но этого ему было мало, и он постоянно стремился к расширению подконтрольных владений.
На начало 90-х московская группировка казанцев насчитывала около трехсот боевиков, а при необходимости можно было в любой момент получить подкрепление из Казани и других городов Татарстана. Кстати, по такому сценарию проводилось большинство преступных акций. Наводчики в столице намечали жертвы, а с периферии приезжали исполнители.
Француза похоронили на родине, как и подобало его воровскому рангу, с почестями: на Сухаревском кладбище в Казани собрались представители самых разных татарских кланов, были, конечно, и братки из города на Неве. Все прошло пышно, с помпой, с таким размахом, на какой при жизни простирались интересы безвременно усопшего. А они у него были безмерными.
— Незадолго до смерти Француз стал изучать подходы к торговле энергоносителями, — продолжал Петрович. — Он даже провернул одну сделку по поставке татарской нефти на экспорт. Сорвал с этого огромный куш.
Та осень выдалась жаркой. Москва, 22 сентября. Днем к станции метро «Кузьминки» подъехали около тридцати легковых машин без номерных знаков. Из них выскочили примерно семьдесят крепких ребят в кожанках и спортивных костюмах и стали ломами и арматурными прутами крушить торговые ряды местного азербайджанского рынка, а хозяев товара охаживать бейсбольными битами. Неизвестно, чем бы все завершилось, если бы не вмешательство милиции, которую какой-то доброжелатель, похоже, оповестил заранее.
Санкт-Петербург, 7 октября. Средь бела дня около семидесяти молодых людей спортивного сложения заблокировали все входы и выходы на Торжковском рынке. В ход пошли не только подручные средства, но и огнестрельное оружие. В итоге один кавказец убит и около двадцати ранены. Промчавшись смерчем по территории рынка, налетчики так же организованно скрылись на легковых автомашинах без номеров. Только после этого появились стражи правопорядка, которым осталось лишь зарегистрировать погром и оказать помощь пострадавшим.
К осени 92-го борьба криминалитета за сферы влияния усилилась и вместе с тем осложнилась новым витком славяно-кавказской войны. Эпизоды, подобные вышеописанным, повторялись и в других городах. За всем чувствовалось единое руководство. Так оно и было — криминальный бал заказывали славянские воры в законе, ориентированные на старые традиции и на новый национал-шовинизм.
На этой почве за 92-й год только в Москве произошло около тридцати вооруженных разборок, в которых было убито и ранено более полусотни человек. А в целом по России зарегистрировано 23 тысячи умышленных убийств, почти 7,5 тысячи случаев вымогательства, выявлено свыше 1,5 тысячи ОПГ.
Через год после убийства Француза, к осени 93-го, в криминальном зазеркалье не стало спокойнее. Бои за передел сфер влияния и за подконтрольные территории становились постоянным явлением.
Заручившись поддержкой московских земляков, питерские выходцы из Татарстана поставили своего человека на крупнейшую топливную фирму города. Тамбовские восприняли это как вызов, и в октябре ставленник казанцев был устранен. Произошло это в фойе ресторана «Океан», где семеро тамбовцев изрешетили пулями тело несчастного коммерсанта.
Ответный ход не заставил себя ждать. Не прошло и десяти дней, как на улице Кустодиева был убит Звоник, тамбовский бригадир. Потом обоюдные удары следовали один за другим. Вот расстрельная хроника только за март 94-го года.
10-го. В ванной собственной квартиры обнаружен труп директора АО «Барбара».
12-го. На рабочем месте расстрелян директор овощного рынка у метро «Проспект Большевиков».
14-го. Ударом тяжелого предмета по голове убит бывший сотрудник правоохранительных органов, занимавшийся строительством и продажей дачных домиков.
20-го. В номере плавучей гостиницы «Командор» с финкой в сердце найден член тамбовской ОПГ.
21-го. На автостоянке по улице Шаврова, д. 7, с огнестрельными ранениями обнаружен труп замдиректора ИЧП «Юра».
30-го. На лестничной площадке в подъезде собственного дома застрелен из пистолета ТТ директор ООО «Викорд».
31-го. В фойе дома по Северному проспекту неизвестный преступник расстрелял директора А О «Союзтранссервис».
Но самый эффективный удар противник нанес тамбовцам в полдень 1 июня. Тогда на улице Турку возле дома 29 было совершено покушение на Владимира Кумарина. События развивались так. Тамбовский Кум и его телохранитель шли к своему «мерседесу». Как только они поравнялись с припаркованной у обочины пятой моделью «жигулей», оттуда был открыт кинжальный огонь из автомата. Киллер выпустил по «мерседесу» весь магазин, а это тридцать патронов, и скрылся. Позже эксперты насчитали в корпусе «мерседеса» двадцать восемь пробоин.
Судьба была благосклонна к Куму: большую часть смертельного боезапаса принял на себя телохранитель, который тут же скончался, Тамбовский Кум был серьезно ранен, но остался жив. «Скорая» доставила его в больницу.
Узнав об этом, тамбовские оцепили здание, опасаясь, что киллер попытается’ добить их тяжело раненного лидера.
Братки, собравшиеся в больнице, мешали персоналу работать. Администрация обратилась в милицию. Прибыл спецназ. Было задержано более пятидесяти тамбовских боевиков, у многих изъято оружие. Это стало еще одним ударом по группировке — лидер в тяжелом состоянии в больнице, а наиболее активные члены по обвинению в незаконном ношении оружия под стражей. Тамбовские были вынуждены надолго уйти в тень.
Только в середине лета Кумарину удалось выйти из больницы, и братва переправила его на заграничные курорты для поправки здоровья.
Но расстрельный сезон на этом в городе на Неве не закончился. Борьба за криминальные доходы не прекращалась ни на один день. Она лишь затихала временами, но потом вспыхивала с новой силой.
Кумарин оказался заложником битвы за большие деньги, которые были связаны с рынком энергоносителей. К этому жирному куску тянулись все, но преуспели казанские и тамбовские. Последние даже на этой платформе объединялись с малышевскими. В ответ основной противник очень тонко провел ряд интриг, которые раскололи временных партнеров.
Позже не повезло и казанским. В 1995 году они застрелили сотрудника РУБОПа Владимира Троценко. В ответ милицией был проведен комплекс крупномасштабных мероприятий, в результате которых было задержано несколько десятков боевиков и бригадиров, которые и отправились в места не столь отдаленные за наркотики и оружие — так сказать, по дежурным милицейским статьям в Уголовном кодексе РФ.
В качестве информации к размышлению:
Уже ближе к концу 90-х мне попалась любопытная газетная заметка. В ней сообщалось, что наиболее серьезной криминальной силой в Санкт-Петербурге стала тамбовская ОПГ. Встречая 2000 год, тамбовские лидеры, имена которых известны всему Северо-Западному региону, а это Владимир Кумарин, Валерий Ледовских и Александр Ефимов, контролируют игорный, гостиничный, продовольственный, банковский бизнес, держат руку на пульсе оборота энергоносителей. Их считают вполне респектабельными бизнесменами, и, возможно, недалек тот день, когда в списках для голосования в Госдуму, другие законодательные или властные структуры можно будет встретить и эти фамилии…
ИМПЕРАТОР ИЗ «ПУЛКОВСКОЙ»
— Тамбовцев и казанцев ты прописал неплохо, а малышевцы остались как-то в стороне. А они заслуживают большего, особенно их лидер. Знаешь, как его одно время звали в Питере? Император из «Пулковской», — Петрович хитро подмигнул, закончив читать мой опус о Тамбовском Куме.
— И за что такая честь?
— Было за что…
