Татьяна Луганцева - Прерванный полет Карлсона
– Да? – недоверчиво посмотрела на нее Лола.
– Точно говорю! У тебя, образно говоря, «снесло крышу». Не ожидала этого от тебя, – честно призналась Мария.
– Почему? Я что, не человек, что ли? – обиделась Лолита.
– Ты всегда была так цинична, даже бесчувственна и уж обязательно расчетлива в отношениях с мужчинами. А тут я вижу перед собой потерянную, растерянную девчонку, кусающую губу и не знающую, как удержать мужчину. И кто же смог тебя преобразить?! Удивительно! Обычный мужчина, бизнесмен среднего класса! Ничего особенного!
– Леонид необыкновенный, – возразила Лолита. – Он военный, в нем есть стержень! Он настоящий, понимаешь?
– Хорошо, в нем есть стержень! Но это не повод так терять голову!
– Сама не знаю, как это произошло, почему я потеряла над собой контроль. Может, из-за того, что мы встретились в экстремальной для меня ситуации? – размышляла Лолита.
– Все может быть, но на тебя смотреть страшно! Ты как-то соберись. Рядом с тобой всегда очень красивые, видные мужчины, простаков ты не любишь. Что тебя в нем так привлекло? Разберись. Зная твой стервозный характер, осмелюсь предположить, что он тебя посмел отвергнуть?
– Опять ты за свое! Он не простой, он самый настоящий, – не унималась Лолита.
– Хорошо, пусть он уникальный. Чего ты хочешь?! Он женат? – пыталась разобраться подруга.
– Он живет с женщиной, себя явно не считает свободным, – шмыгнула носом Лола.
– Тебя раньше это не останавливало, ты не боялась отношений с женатыми мужчинами, – произнесла подруга.
– Похоже, у него очень хорошая, добрая женщина, и он сам порядочнее всех, с кем я раньше встречалась, – снова шмыгнула носом Лолита.
– Тебя это смущает? – удивилась Маша.
– Нет. Но я не хочу причинять ему боль. Ты же меня знаешь, я никогда не смогу быть такой, как она. Я не подарок, а его женщина просто удивительна. И она его любит. Ему будет со мной хуже.
– Но ты очень интересный человек, Лола, безумно красивая и сексуальная женщина. И если он настоящий мужчина, то не может этого не видеть, – заявила подруга.
– Может, и видит, только мне с того что? – Лолита чуть не плакала.
– Ваш десерт, – поставила перед ними клубнику со сливками официантка. – Кофе повторить?
– А давайте еще по одному, – согласилась Мария. – Мне опять с молоком и двумя кусочками сахара.
– А мне черный, – сказала Лолита, приступая к поглощению десерта. – А если честно, я не все тебе рассказала.
– Вот и я чувствую: не все так гладко. Как-то совсем на тебя непохоже.
– Он сам на меня не ведется. Маша, Леонид очень порядочный мужчина, верный до невозможности. Именно о таком я мечтала. Но он верен не мне, а другой женщине! Я хочу быть с ним. Я в своем репертуаре: меня душит жаба, что так повезло другой, а не мне.
– Лола, опомнись, ты сама себя загнала в угол. Хочешь быть с мужчиной, потому что он, видите ли, порядочный! Впервые тебе такой встретился! Ты сходишь с ума! А кинься он к тебе в объятия – сразу бы фыркнула, что он как все, и потеряла бы к нему интерес. И выхода из этой ситуации нет. Или он всего один – оставь мужика в покое! Что ты творишь?! У тебя жуть с финансами, отобрали все, кроме антикварной лавки, ты вместо того, чтобы восстановить нажитое, продолжаешь продавать свое добро и думать о любви! Какая сейчас любовь?!
– Уж где накрыло, – вздохнула Лола.
– Вот уж поистине, кого-то любовь спасает, облагораживает, помогает, делает сильнее, а к тебе пришла просто нешуточной страстью, словно специально подтолкнуть в пропасть! Вот уж не повезло. – Мария энергично размешивала сахар в чашке.
– Зато узнала, каково это…
– Что? Любить безответно? Не дай бог никому, – покачала головой подруга.
– Все равно умру счастливой, что узнала это чувство.
– Ты правда соберись с мозгами-то! Займись финансовыми делами.
Лолита грустно кивнула:
– Я ничего не понимаю в этом. Я ведь даже не бывала в антикварном магазине. А тут пришла. Странное ощущение… Чего там только не выставлено! И серебряные украшения старинные, и серебряная кухонная утварь, и картины, и фарфор наш и зарубежный, какие-то канделябры, часы каминные и с гирями, скульптуры, статуэтки, веера, пуговицы и даже каминные спички в коробке с серебряными уголками ручной работы! Есть еще и подсобное помещение. Работает там женщина лет под сто, по крайней мере она так выглядит. Плохо видит, плохо слышит, мне приходилось все время орать. Плохо понимает, что делать после смерти Аркадия Сергеевича. Конечно, дело свое знает, вещи оценивает профессионально и продает как положено… То есть можно ей доверять. Но эта самая Серафима Максимовна сильно сдала в последнее время, особенно после ухода любимого хозяина. – Лола вздохнула, вспоминая свой визит в антикварную лавку.
На Лолиту Серафима Максимовна смотрела исключительно как на Ангела Смерти, предрекающего конец света, словно с ее появлением на их антикварной лавке точно можно поставить большой и жирный крест.
– Научите меня разбираться в антиквариате, – попросила ее Лолита.
– Да чему я тебя, милочка, научу? Некоторые за целую жизнь не достигают высот в этом деле. Уж какой специалист был Аркадий Сергеевич! Вот у кого учиться надо было, пока жив был, царство ему небесное! А вы хотите, чтобы я вам за пять минут всё объяснила? Возраст у меня критический. Сама скоро к хозяину-то на встречу отправлюсь. Вот уж там я ему, старому лису, все выскажу про то, что не подготовил себе достойную смену!
– Но хоть азы… – Лола умоляюще смотрела на нее.
– Азы могу, но это долго, – сменила абсолютный гнев на незначительную милость Серафима Максимовна.
– А мне, знаете, спешить некуда. Другой работы у меня нет, я сюда буду каждый день приходить, – пообещала Лолита.
– Буду только рада, одной тоскливо. – Серафима Максимовна наконец улыбнулась новоиспеченной хозяйке.
Две недели подряд Лолита приезжала в антикварный магазин. Серафима Максимовна потихоньку вводила ее в курс дела. Начали они с серебряной посуды, потому что Серафиме показалось, это самым простым.
Серафима Максимовна предложила Лолите почитать специальную литературу, которую Аркадий Сергеевич собирал всю жизнь.
– В основном серебро можно разделить на русское и зарубежное, также по стилям, возрасту, – стала просвещать Лолиту Серафима Максимовна. – Начало девятнадцатого века, середина, конец… Восемнадцатый, семнадцатый века. Бывает серебро вычурное, всё в розочках, ангелочках. Это стиль барокко. Бывает строгое, с четкими линиями. Называется модерн. Чтобы подробно узнать о серебре, о странах-производителях, времени создания, о мастерах, личных клеймах, надо проштудировать гору книг. Клеймо мастера может сказать многое, и смотреть на него надо через лупу. Иногда даже клеймо бывает поддельное, но тебе сейчас в этом не разобраться, конечно.
– Я не запомнила, – выдохнула Лолита с округлившимися глазами.
– С первого раза и не запомнишь. Тут практика большая нужна, учителя опытные. А еще желательно, чтобы хорошая память была и желание, – строго глянула на новую хозяйку Серафима Максимовна.
– Поймали. Желания у меня нет. И никогда не было. Поэтому отец и не приводил меня сюда, он тоже это понимал, – вздохнула Лолита.
– Садись, болезная. – Серафима Максимовна взяла ее под руку и увела в подсобку.
– Почему болезная? – удивленно спросила Лола, озираясь. В подсобке было темно, затхло, тесно.
– Выглядишь плохо. Я видела тебя раньше, так это просто был фейерверк какой-то. Ничего, что на «ты»?
– Конечно, вы мне в матери годитесь.
– Да какие матери, в бабки я тебе гожусь, в бабки, – отмахнулась Серафима Максимовна. – Пару месяцев назад ты такая цветущая была… извини. С наглой улыбкой, уверенной походкой. А сейчас что-то поблекла, глаза потухли, выглядишь потерянной. Тебя подкосил арест Олега? Прости, земля слухами полнится. Да и связана я с вашей семьей, всю жизнь работаю на вас.
– Не надо все время извиняться. Все хорошо. Олег оказался мерзавцем и подлецом. Обманул меня. Разорил. И мне, если честно, все равно, что с ним будет. Конечно, я переживаю за свою разрушенную жизнь. Только не говорите, что легкомысленная певичка получила то, что и должна была в итоге получить.
– Я тебя не осуждаю. Понимаю, что тебе хоть и хорошо за тридцать, но ты особа инфантильная. Тебя так подготовили родители к жизни. Когда их не стало и богатый муж оказался сволочью, ты зашаталась, как одинокая осинка под ветром, – надвинула на переносицу очки Серафима Максимовна.
– Вы не только в серебре разбираетесь, но и в душе тоже, – отметила Лолита.
Серафима Максимовна налила ей душистого чаю в очень красивую чашку, явно из экспонатов, положила из литровой банки в розетку варенье.
– Сама варила. Земляничное, для дорогих гостей, – пояснила она. – Угощайся.
– Спасибо.
Серафима Максимовна присела напротив и подперла морщинистую щеку рукой.
