Александра Маринина - Последний рассвет
Ромочка! Уже второй раз за сегодняшний день его называют этим милым «маминым» именем. Первой была девушка Дуня, оценщица из ломбарда. Дуня… Евдокия… Существо крошечного роста, которое так искренне предложило свою помощь, потому что убийство человека – это самое плохое, что только может быть, и все должны взяться за руки и дружно искать убийцу.
Почему-то при мысли о Дуне Роману Дзюбе стало легче. И даже Генкино поведение уже не казалось таким оскорбительным.
Глава 4
Даже когда существует риск, что совершенное преступление получит громкий общественный резонанс и о ходе оперативно-следственных мероприятий придется постоянно докладывать «на самый верх», все равно из каких-нибудь щелей да вылезет разгильдяйство. Наука называет это человеческим фактором.
Запросы в Московскую городскую телефонную сеть и в компанию сотовой связи, обслуживавшую мобильный телефон Евгении Панкрашиной, были составлены дежурным следователем, возбудившим уголовное дело по факту убийства, еще в среду, в первые же часы после обнаружения трупа. И вот наступила пятница, и совершенно неожиданно выяснилось, что ноги документам никто не приделал, как лежали они в папке – так и лежат по сей момент, и ни у кого отчего-то не ёкнуло. Следователь Рыженко накричала на Дзюбу и велела немедленно везти запросы по месту назначения, а пока будут готовить ответы, предпринять все возможное, чтобы наверстать упущенное время.
Развезя запросы и вдоволь поунижавшись перед телефонными компаниями с просьбами сделать побыстрее, Роман отправился прямиком к Игорю Панкрашину домой. Он искренне не понимал, почему нельзя просто распечатать с компьютера сразу же нужную информацию и отдать правоохранительным органам? Почему надо строить из себя бог весть что и нудно получать на запросе следователя множество виз и разрешений у разных чиновников внутри компании? И ведь некоторым удается отвезти запрос и тут же вернуться с ответом. А некоторым, самым опытным и ушлым полицейским и следователям, бывает достаточно сделать всего лишь телефонный звонок – и вся требуемая информация тут же выдается на-гора. Но Роман Дзюба ни к ушлым, ни к опытным явно не относился.
Зато он столь же явно относился к тем, кого завистливо называют везунчиками.
– Разумеется, у меня есть все отчеты телефонной компании с детализацией всех звонков, – сразу же ответил Игорь Николаевич Панкрашин.
Сегодня он выглядел намного лучше, было видно, что лечили его правильно.
Он открыл дверцу высокого книжного шкафа и достал толстую папку с наклейкой на корешке «Мобильные телефоны», протянул ее Дзюбе и пояснил:
– Женин номер оформлен на мое имя, я за него плачу, и я же каждый месяц получаю детализацию звонков. У меня предусмотрена такая услуга в договоре.
«Ну, понятно, – подумал Роман. – Ты же у нас стремишься все контролировать».
Панкрашин словно подслушал его мысли:
– Я стараюсь контролировать все расходы, в том числе и эти. Не люблю, когда часами треплются по мобильному телефону. Я слишком хорошо помню, как трудно зарабатываются деньги, и не намерен пускать их на ветер. Есть городской телефон с безлимитным тарифом – вот и болтай по нему сколько угодно, хоть весь день. Кроме того, пару раз были случаи, когда гастарбайтеры, в основном из стран Юго-Восточной Азии, практиковали подключение к номеру и всем своим немалым коллективом общались с семьями, а мы потом получали невероятные счета. И это тоже нужно проверять. Я и Ниночкин мобильник контролирую таким же образом. И если вижу в счете слишком большую сумму за какой-то разговор, сразу спрашиваю, чей это номер. Если известно, чей – просто делаю строгое внушение, а уж если неизвестно, то иду в телефонную компанию разбираться. Скандалить приходится, но без этого не обойтись, иначе вообще всякое ворье на шею сядет.
– Я могу это забрать? – все еще не веря в собственную удачу, спросил Роман.
– Конечно, берите все, что нужно. Если нужны еще какие-то документы – вы только скажите, я все найду. И если помощь какая-то нужна, чтобы найти того, кто Женю… – Панкрашин запнулся. – Только скажите, я все организую.
– А счета за городской телефон вы сохраняете?
– Счета где-то у Жени должны лежать, она платит… платила за все коммунальные услуги и за телефон, это была ее епархия, там мне проверять нечего. Пойдемте поищем вместе.
Он завел Романа в просторную спальню, где рядом с беленьким дамским комодиком стоял такой же беленький секретер с множеством ящиков и полок. Все документы у Евгении Васильевны хранились в безупречном порядке, в надписанных папочках и файлах, как и у ее мужа: вероятно, сказывались навык и опыт работы делопроизводителем, и счета за городской телефон нашлись буквально в первую же минуту.
Работа опера, конечно же, тяжелая и нервная, что и говорить. Но в ней есть одно неоспоримое достоинство: иногда можно находиться там, где тебе нужно, и тогда, когда это нужно, несмотря на рабочее время, и при этом не ставить в известность начальство. Появившись утром у себя в отделе, а потом получив выволочку и задание от следователя, Роман отчетливо понимал, что дальше может делать, что угодно. Но в конце дня выдать результат.
И он поехал домой. Можно было, конечно, со всеми этими бумагами и в отдел вернуться, сесть в кабинете, но разве там дадут спокойно работать? Опера ходят туда-сюда, телефон беспрестанно звонит, а если что-то срочное на территории – так еще и выдернуть могут за милую душу, на очередное место происшествия отправить.
Дома было тихо, родители на работе и придут еще не скоро. И в холодильнике полно еды, что немаловажно. Считается, конечно, что такую работу надо делать в конторе, но… Детализация звонков, которую присылают абоненту, отличается от той детализации, которую выдают по запросу правоохранительных органов. И отличается одной существенной деталью: если абоненту присылается просто перечень номеров телефонов, с которыми происходили соединения за отчетный период, с указанием длительности разговора и его стоимости, то по официальному запросу рядом с каждым номером стоит и имя того, на кого данный номер оформлен, и его паспортные данные. И предполагается, что оперативник, имеющий на руках только детализацию абонента, без имен, должен запрашивать сведения по каждому номеру в специальной службе или искать эти сведения в служебной базе данных. Но если так работать, то вообще никогда ничего не раскроешь, зато штаны до дыр в кабинете просидишь. Все нужные базы давно уже были у Романа Дзюбы в личном пользовании. И хотя никто открыто на эту тему не распространялся, Дзюба был уверен, что базы эти есть не у него одного.
Он запасся солидным количеством крекеров, печенья и нарезанного квадратиками сыра и уселся в своей комнате за стол. Включил компьютер, расчистил место для бумаг и принялся за работу. К сожалению, в счетах за городской телефон детализации не было, стояло только указание на услуги внутризоновой связи и первые три цифры номера, то есть код. Остальные семь цифр заменялись крестиками. По соединениям же с городскими номерами вообще никакой информации не предоставлялось.
«Ну и ладно, – решил Дзюба, засовывая в рот два крекера с проложенным между ними сырным квадратиком. – Будем работать с тем, что есть».
Ему нужно найти любовника убитой Панкрашиной, к которому она ездила на свидания, прикрываясь визитами к подружкам, и который помог ей приобрести неизвестно где дорогое украшение. И он его найдет, что бы там ни думал и ни говорил Гена Колосенцев.
Он изучал номер за номером, искал информацию в компьютере, звонил, снова искал в компьютере, снова звонил и… с сожалением вычеркивал очередную строчку в документе. Мужчин среди абонентов Евгении Панкрашиной оказалось совсем немного, и ни один из них в любовники не годился, во всяком случае на взгляд самого Дзюбы. Старший сын, младший сын, зять, отец старшей невестки, отец младшей невестки, отец зятя, водитель Шилов, стоматолог, Георгий Владиленович Анищенко, заместитель Игоря Панкрашина, еще несколько давних знакомых мужа… Ничего подозрительного.
На роль любовника не подходил никто.
Кроме все того же водителя Шилова. Который либо точно знал про любовника, либо сам им и являлся.
И Дзюба поехал в гараж бизнес-центра.
Вернулся в отдел он часам к восьми вечера, усталый и расстроенный. Разговор с Шиловым ничего не дал. Как Дзюба ни старался, как ни пытался формулировать свои вопросы с максимальным коварством, но водитель твердо стоял на своем: если Евгения Васильевна приезжала в гости к подругам, он потом забирал ее и отвозил домой. Иногда по дороге заезжали на рынок или в магазин. Никаких поездок от подруги куда-то, потом снова к той же подруге, а потом домой не было никогда. В конце концов Дзюба не поленился и сделал выписки из журнала въездов-выездов: все передвижения Шилова на служебной машине за три последних месяца. Если обнаружится хоть одна нестыковка, можно будет взять и более длительный период. В конце концов, адреса подруг есть, адрес гаража и адрес Панкрашиной тоже известны, и вполне можно прикинуть маршруты и посчитать. Ох ты господи, боже мой! И кто сказал, что опера ноги кормят? Опера кормит чугунная задница. Роман представил себе, сколько времени ему придется провести за письменным столом со всеми этими изысканиями, и ему стало плохо. Аж замутило.
