Спецотдел-3 - Андрей Волковский
— Конечно, я тебе верю. Скоро приеду. Что с соседкой? — Егор уже переоделся и теперь, подхватив рюкзак, направился в прихожую.
— А, так пёс к соседке заскочил. Там одинокая тётка живёт. Ну, то есть женщина. Я хотел вернуться, проверить, всё ли с ней в порядке, но меня Калуга за куртку схватил зубами и не пустил. Вроде бы во дворе там никто не кричал, но существа, они же разные бывают…
— Это точно. Ты молодец, Тёма. Мама дома?
— Да, мы как раз к воротам подходим. Я сначала тебе позвонил, потом маме расскажу.
— Хорошо. Вы сидите у себя, ладно? Ты должен стеречь маму, пока я выясняю, что там. Адрес соседки скинешь? Буду через полчаса: быстрее не получится — гололёд.
— Ладно. Как разберёшься, заходи к нам.
— Постараюсь.
Смена закончилась час назад: Макс, Вика и Эд уже разъехались по домам. Аз, который сейчас нужен Егору больше всех, и вовсе с утра уехал в областной отдел. Спеца по редким существам вызвали из-за какой-то здоровенной твари, которую выловили в городской канализации.
Телефон тренькнул: сообщение от Тёмы.
«Ул. 1 Сентября. Дом 31».
Значит, через дом от Иришки.
Егор быстро оделся и уже из подъезда позвонил Азамату.
— Знаешь, что за существо похоже на собаку и имеет тень с тремя хвостами? — без предисловий спросил старший: если б Аз был занят, то не принял бы звонок.
— А собака живая? Или сверхъестественная?
— Точно не знаю.
— Уточнить можешь? Если живая, но одержимая, то это может быть псовец или собачница. Если существо только похоже на живую собаку, тогда это и фамилиар может быть, как у той девочки с розовыми волосами. А если собака светится и прозрачная, то это либо японский дух инуёру, либо, кстати, собачий бог. Ну, в общем, вариантов немало.
— Я проверю и перезвоню. Примерно через полчаса. У тебя там как, всё нормально?
— Ага. Пока данные перепроверяем по способностям этой штуки влиять на материальный мир. Там, знаешь, так интересно получается… а, впрочем, тебе, наверное, не очень интересно, — вздохнул Аз.
— Я перезвоню.
После звонка Азамату Егор связался с диспетчером, сообщил, что едет проверить информацию о возможной опасности, передал координаты, а потом сунул телефон в карман и поспешил к гаражу, стараясь не поскользнуться.
Городские улицы после череды метелей, потеплений и похолоданий превратились в каток: стеклянный лёд покрывал дороги, тротуары, дворы и площади. Как ни странно, погодные закидоны не имели сверхъестественных объяснений. Хотя кое-кто и поговаривал о том, что в тучах, из которых на город то и дело падал снег, наверняка притаился десяток ледяных роёв.
Егор аккуратно вывел машину из гаража и медленно поехал в сторону «Пятого километра». Главные улицы города засыпали песком, а вот далёким от центра дорогам «присыпки» не досталось. Машины двигались еле-еле, стараясь держаться друг от друга на почтительном расстоянии. Редкие пешеходы брели по тротуарам сосредоточенно и очень-очень осторожно.
Ехать через центр бессмысленно: сплошные пробки. Так что Егор поехал в обход и уже через двадцать три минуты добрался до Пятого километра.
Проще всего оставить машину в Иришкином дворе и сходить к соседке пешком. Егор позвонил Тёме: подъезжаю — открывай ворота.
Тиль, Калуга и Барон радостно окружили выбравшегося из машины человека, приветливо размахивая хвостами. У старушки Мамаши разболелись лапы, так что она уже третий день грустно лежала в доме на мягкой полосатой подстилке.
— У соседей вроде бы всё тихо, — отчиталась Иришка. — К нам никто пробраться не пытался. Собаки успокоились.
Тёма кивнул.
Егор, здороваясь с собаками, спросил:
— Ты видел существо или животное?
— Животное, — уверенно ответил Тёма. — Почти такой же пёс, как наши. И следы на снегу оставлял, и, когда дышал, пар было видно. Но смотрел жутко, ну и тень у него многохвостая.
Иришка еле заметно поёжилась, и Егор ободряюще кивнул ей.
— В спецотдел я позвонил. Сейчас проверю, что там. Оставайтесь здесь. Да, соседку как зовут?
— Татьяна Викторовна. Фамилия из головы вылетела… — Иришка нахмурилась, вспоминая. — Простая такая… А, Смирнова!
— Оставайтесь здесь, — повторил Егор и вышел за ворота.
Над тёмной улицей тускло мерцали многочисленные бледные звёзды. Снег скрипел под ногами тревожно, маскировал накаты и мелких почти прозрачных существ, похожих на мокриц, безобидных, но ужасно скользких.
Стоило остановиться у нужных ворот и прислушаться, как над ними включился фонарь. Видимо, датчик.
Здоровенные собачьи следы, отпечатанные в снегу, вели к забору. Рядом пролегала другая цепочка следов: будто пёс, пришедший из леса, убегал теперь в другую сторону, к городу.
А за забором тихо. Подозрительно тихо.
Проверка ничего не дала: знаки показывали, что ни в этом дворе, ни по соседству нет никого опасного.
Егор заглянул в узкую щель между створкой двери и забором: в доме горит свет.
— Татьяна Викторовна! — громко позвал спецотделовец, с силой стуча по створке.
Наконец во дворе послышался шум. Открылась входная дверь и недовольный женский голос произнёс:
— Кого там чёрт принёс… — и вдруг сменился пронзительным криком.
Егор похолодел, с силой дёрнул створку, но она не поддалась. Тогда он приник к щели: хозяйки дома видно не было, жутких существ тоже.
Крик прекратился. Кажется, всё-таки это была ярость, а не ужас.
Послышались торопливые шаги, щель перекрыла фигура подошедшей женщины — створка распахнулась, едва не стукнув Егора, и явила рассерженную особу в накинутом на плечи тёмном пуховике, высоких сапогах и широких армейских штанах. В правой руке рослая темноволосая дама сжимала топор.
— Что это за хрень⁈ — свирепо спросила она, указывая куда-то влево от себя.
Егор, бесцеремонно отодвинув женщину, заглянул во двор.
Вопрос хозяйки очевидно был адресован замершему на снегу телу крупного пса. Или вольеру, перед которым лежало тело. В сетке вольера зияла дыра.
Егор начертил в воздухе опознание. Потом поиск и следом — на всякий случай — изгнание. Знаки, слабо светясь, таяли в холодном воздухе декабря. Никого.
— Это ваша собака? — спросил Егор, подходя к неподвижному псу.
— Ещё чего! Это не Жора! Я вас спрашиваю: где мой Жора⁈ — женщина зашагала рядом, не выпуская топора.
— Стойте там, — велел
