Академия идеального преступления - Марина Серова
«А ведь действительно, эта Генриетта говорила о карте Константина Чернохвостикова. А еще о том, что она ставит в пример Чернохвостикова тем, кто приходит к ним в “Академию”».
– Ладно, Изабелла. Предупредите Генриетту Михайловну, что за ней сейчас заедут, – попросила я.
– Да, конечно!
Я нажала на отбой.
– Ну что, Володь, поехали за диетологом «Академии»? – я посмотрела на Кирьянова.
– Поехали, – кивнул Владимир.
– Хотя… ты знаешь что? Ты поезжай сейчас за Вахромеевой в «Академию», а я здесь вас подожду, – сказала я.
– А что так? Почему не хочешь поехать вместе со мной в «Академию»? – удивился Владимир.
– Да понимаешь, я уже «засветилась» перед Генриеттой: сказала, что хочу привести к ней свою якобы сестру, которая увлекается нездоровой пищей. Эту легенду я сочинила специально для того, чтобы выведать у нее сведения о Константине Чернохвостикове. Но Вахромеева что-то не очень откровенничала со мной, так что узнала я всего ничего. А теперь, если она увидит меня рядом с тобой, вся моя легенда раскроется, – объяснила я.
– Ну ладно, – кивнул Владимир.
Пока ждали Кирьянова с Вахромеевой, Влас Иванович напоил меня крепким чаем, и мы поболтали ни о чем.
Кирьянов и Генриетта Вахромеева приехали минут через десять. Я увидела в окно, как Владимир открыл дверцу салона и помог выйти диетологу. Я осталась в комнате, в которой мы только что разговаривали с Терешковым. Это было помещение, в котором судмедэксперты проводили время, свободное от их прямых обязанностей, а Влас Иванович отправился встречать Владимира и Генриетту.
Сначала они все прошли в коридор, который вел непосредственно в морг. По пути Кирьянов, Вахромеева и Влас Иванович перебросились несколькими фразами.
– Вот, Влас Иванович, это Генриетта Михайловна, – представил Вахромееву Владимир. – Она является диетологом спортивного центра, совладельцем которого был предположительно тот мужчина, который находится сейчас у вас.
– Владимир Сергеевич, я предпочитаю говорить о Константине Владимировиче в настоящем времени, а не в прошедшем, – с раздражением сказала Вахромеева.
– Да, конечно, Генриетта Михайловна, прошу прощения, – неловко кашлянул Кирьянов, – издержки профессии.
– Пройдемте, – пригласил их Влас Иванович.
Вскоре они скрылись в основном помещении морга, а я решила подойти к залу поближе настолько, насколько это было возможно, чтобы меня не заметила Вахромеева. Сквозь неплотно прикрытую дверь, которая вела в зал, я увидела, как Влас Иванович приблизился к одному из контейнеров, в которых находились трупы, и выдвинул его. Затем привычным движением судмедэксперт снял покрывало.
– Ох, – вскрикнула Генриетта Михайловна.
– Генриетта Михайловна, вы узнали этого мужчину? – спросил Владимир.
– Да, – едва слышно ответила Вахромеева и кивнула.
– Посмотрите еще раз, внимательнее, – попросил Кирьянов.
Диетолог подошла поближе, наклонилась и еще раз посмотрела на лежащего перед ней мужчину.
– Это Константин Владимирович Чернохвостиков, – сказала Вахромеева. – Но я не понимаю… он что же… что с ним случилось?
– Он умер от истощения и обезвоживания, – сказал Терешков. – Судя по всему, этого мужчину держали довольно продолжительное время без пищи и воды.
– Но как такое возможно? И сколько времени прошло с тех пор, как…
Генриетта Михайловна остановилась, не договорив. Видимо, женщина была ошеломлена услышанным.
– Вы хотели спросить, когда он умер? – догадался Терешков.
Вахромеева молча кивнула.
– Несколько дней назад, – ответил Терешков.
– Несколько дней назад… – растерянно повторила Генриетта Михайловна. – Но как же так? Ведь Константин Владимирович должен был прилететь с Кубы, он там отдыхал. Я сама посоветовала ему поехать именно туда. А вы говорите, что его держали без пищи и воды…
Вахромеева никак не могла прийти в себя.
– Генриетта Михайловна, это акт опознания. Подпишите вот здесь, – Кирьянов подал Вахромеевой лист бумаги.
– Да, конечно, сейчас…
Женщина подписала документы и спросила:
– А где Константин Владимирович находился… все это время?
– Ну, это вопрос не ко мне, – Влас Иванович развел руками.
– То есть я хотела спросить: где нашли Константина Владимировича? – поправилась Вахромеева.
– А, вы про это. На Кумысной поляне, – ответил Терешков.
– Кстати, вы знали, что у мужчины была аневризма грудной аорты? – спросил Влас Иванович Вахромееву.
– Нет… правда, Константин Владимирович никогда не жаловался на свое здоровье… Простите, я сейчас… все еще не могу поверить, что… так вы считаете, что аневризма послужила причиной смерти? – спросила Генриетта Михайловна.
– На мой взгляд, фатальную роль сыграло обезвоживание организма. Ну и общий стресс, вызванный условиями, в которых он находился, – ответил Влас Иванович.
– И все-таки… я не нахожу объяснения случившемуся. Как же так? Константин Владимирович так усиленно занимался спортом, так следил за своим здоровьем. Конечно, в нашем центре не было возможностей детально обследоваться, но электрокардиограммы он делал, и не один раз. Да у него в карте здоровья все было отмечено, – сказала Генриетта Михайловна.
– Электрокардиограмма – вещь, конечно, хорошая. Но на ней не обнаружишь аневризму. В данном случае информативны только компьютерная томография или магнитно-резонансная, – повторил Влас Иванович то, что ранее сказал мне. – Или же вскрытие, простите за цинизм, – добавил судмедэксперт.
– Влас Иванович, мы вам больше не нужны? – спросил Владимир.
– Нет, можете быть свободны, – сказал Терешков.
– Идемте, Генриетта Михайловна, спасибо, что согласились приехать, – сказал Кирьянов.
– Ну что вы? За что спасибо? Это мой долг, – сказала женщина.
Владимир проводил Вахромееву и вернулся к нам с Терешковым.
– Ну что, Тань? Дело о пропаже человека переквалифицируется в дело об убийстве, – сказал Кирьянов.
– Да, в связи с изменением обстоятельств, – кивнула я.
– И что ты думаешь делать дальше? – поинтересовался Владимир.
– Знаешь, Володь, что я подумала: прежде всего необходимо выяснить, куда именно поехал Чернохвостиков. Ведь на Кубе-то он так и не появился. Тогда зачем же он всем сказал, что летит именно туда?
– А может быть, он и с самого начала не собирался туда лететь? Или же собирался, но что-то или кто-то помешал ему? – спросил Влас Иванович и тут же добавил: – Нет, я, конечно, только скромный патологоанатом и ни в коей мере не собираюсь отбирать у вас сыщицкий хлеб. Так что великодушно прошу меня простить.
– Ну что вы, Влас Иванович! – почти в один голос воскликнули мы с Владимиром.
– Вы, наоборот, помогли нам: подали хорошую идею. Точнее, мысль. И вообще, спасибо вам за все. Если бы не вы, то как знать, сколько бы мы еще искали Чернохвостикова, – сказала я.
– В самом деле, Володь, ведь другой судмедэксперт мог бы и не обратить внимания на Чернохвостикова, тем более что
