Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство… - Анастасия Щетинина
Консультантом Розы, к которому она ездила в день своей смерти, оказалась Луиза Косан. Гадалка, эзотерическая контора которой расположилась в жилой квартире в Щиповском переулке. За последние два месяца Роза ездила туда как минимум четыре раза. Тем не менее гадалка оказалась чиста. Ни судимостей, ни приводов. Открытое ИП на продажу товаров собственного производства и магазин магического барахла.
Поминки были назначены в три. Он собрал бумаги и снова поехал в «Гранат», надеясь увидеть что-то, что мог упустить.
В саду выключили фонтан, а с террасы убрали гирлянды. В гостиной уже был накрыт стол на двадцать персон. По комнатам молчаливо суетилась прислуга. Гордеев поднялся в башню, но обнаружил там только пустые мольберты и завешанные белой тканью зеркала.
– Скажите, где картины, которые были в этой комнате в мой последний визит? – спросил он у миловидной домработницы.
– Олег Александрович забрал, – пояснила она, – вчера утром он заехал за ними. Я позвала садовника, он помог упаковать их.
– Что ж, спасибо. Как-то странно у вас сегодня пахнет. Что-то горит?
– Ох это… Это гостья, – замялась девушка. – Наталья попросила ее приехать перед поминками. Только, пожалуйста, не говорите об этом Олегу Александровичу. Он этого не одобряет. Она в соседней комнате.
Проследовав на запах дыма, Гордеев зашел в одну из спален. Посреди комнаты стояла невысокая женщина в черном платье в пол. Ее большие карие глаза были усердно накрашены подводкой, а густые темные волосы покрывал туго завязанный на затылке алый платок. В руках она держала дымящийся пучок сухих трав.
– Луиза Георгиевна Косан, я полагаю? У меня есть к вам несколько вопросов.
– Кто вы? – холодно спросила она.
– Вы ясновидящая, вы и скажите. Тушите это и спускайтесь в кабинет. От дыма глаза дерет.
– Не раньше чем я закончу. Если не хотите навредить этой семье.
– Тогда нам придется говорить здесь, – Гордеев распахнул окно, впустив свежий воздух в смог комнаты. – Расскажите, что вы продавали Крылаевой? Обереги? Или вонючую траву? А может, волшебную травку?
– Роза приходила ко мне за помощью.
– И вы ей помогли?
– Не успела. Зло очень часто опережает нас, вам ли этого не знать.
– Два месяца назад, в июне, она приехала к вам в первый раз. Зачем?
– Это был не первый раз. Мы с Розой знали друг друга уже много лет. Гораздо дольше, чем существует мой магазин, если вы об этом. В начале лета она заехала ко мне, потому что дурной сон не отпускал ее. Он повторялся и повторялся из ночи в ночь. Ей снилась кровь, стая черных собак и младенец, брошенный на снег. Она попросила о предсказании.
– И что вы сказали ей?
– Только то, что мне позволили сказать.
– Вы цыганка?
– По отцовской линии.
– И что же вы увидели?
Она замерла, глядя прямо в глаза Гордеева, словно пытаясь подчеркнуть всю серьезность своих слов.
– Гниль. То, что повисло над новой жизнью и съедает само себя. Что-то поселилось в ее доме, что-то, что не знает покоя. Наблюдает, крадется в тени, когда уходит солнце. Оно хочет забрать ее себе. Воздух из ее легких. Дух из ее тела. Оно приходит с ночными кошмарами, его взгляд, как петля, затягивает узел на шее. Они нависнут над ней в последний миг, голубые глаза заберут ее последний вдох.
– Значит, вы напророчили ей смерть. И как она это восприняла?
– Она испугалась, конечно. Но я пообещала, что сделаю все возможное, чтобы помочь ее семье. Что-то обитает в этом доме, что-то, что не знает покоя.
– Кто-то еще знает об этом? – Гордеев внимательно посмотрел на Луизу, стараясь уловить хоть тень лжи, но видел только глубокую уверенность и странное спокойствие.
– Нет. Она не смела никому сказать. Семейные портреты часто хранят в себе тайны, не доступные живым.
На верхнем этаже раздался пронзительный, разрывающий тишину женский крик. Гордеев вздрогнул и, не раздумывая, бросился по лестнице вверх. Дверь в спальню Крылаевой была распахнута настежь, и в тусклом свете окна он увидел домработницу, стоящую посреди комнаты. Лицо девушки было искажено ужасом, глаза широко раскрыты, а руки лихорадочно хватались за горло.
– Кто-то… душит… меня… – еле выговорила она, задыхаясь и отчаянно пытаясь вдохнуть. Ее пальцы оставляли красные следы на шее, словно от невидимой удавки.
Гордеев бросился к ней, схватив за плечи, стараясь успокоить.
– Спокойно, спокойно, – говорил он, но его голос был резким, выдавая напряжение. – Здесь никого нет. Дышите глубже, дышите!
Но служанка продолжала бороться с невидимой силой, ее глаза метались по комнате, словно ища источник ужаса.
Гордеев оглядел комнату, но ничего необычного не увидел. Лишь тени от мебели и драпировки, колеблющиеся в блеклом свете.
– Все будет хорошо, – снова произнес он, уже мягче. – Обопритесь о меня, вам нужно на воздух. Принесите воды! – крикнул он официантам, так же сбежавшимся на крики.
Постепенно она начала успокаиваться, ее дыхание выравнивалось. Они спустились в гостиную. Официант протянул влажное полотенце и стакан воды. Дрожащими руками девушка промокнула лицо и шею, продолжая судорожно вдыхать воздух.
– Расскажите, что произошло, – попросил Гордеев.
– Ничего, – осеклась девушка, – должно быть, я просто перенервничала. Мне вдруг стало нехорошо, и я испугалась, простите.
Один за другим во двор начали заезжать автомобили хозяев дома и гостей. Похороны закончились. Теперь вся семья скорбящих была в сборе. Гордеев поспешил на встречу новоприбывшим, незаметно свернув маленькое полотенчико и убрав его во внутренний карман пиджака.
– Нико, добрый день. Я капитан Гордеев, веду следствие по факту гибели вашей матери. Очень рад знакомству! – представился он. – Мы с вами еще не успели пообщаться…
– И сейчас не лучший момент для этого, – буркнул актер, – позвоните моему агенту, если хотите, она назначит вам время.
– Уезжайте, пожалуйста, – попросила Наталья, – оставьте нас.
– Я бы все-таки хотел, чтобы вы уделили мне несколько минут, это касается вашей гостьи, – шепнул Гордеев.
Лицо Натальи вытянулось от удивления, она кивнула и, отправив венценосного брата к гостям, отвела следователя в кабинет.
– Очень прожорливые рыбки, – заметил Гордеев, постучав пальцами по стеклу аквариума, – у моего друга были такие. Им нельзя класть крупный декор. Они его заглатывают, думая, что это добыча, а потом не могу отрыгнуть.
– Откуда вы узнали о Луизе? – выпалила Наталья.
– Я знаю, что вы позвали ее, потому что чувствуете, что в доме творится что-то странное. И я вам верю, – кивнул Гордеев, – только что на моих глазах кто-то, кого я не смог увидеть, чуть не придушил вашу домработницу.
Наталья зажала рот ладонью и обессиленно рухнула на кушетку.
– Что?.. – простонала она, не сводя со следователя застывшего взгляда.
– Я не понимаю, что происходит, Наталья, но я не могу оставить вас с этим одну. Никто из родственников не поверит вам. Вы позволите мне помочь?
– Да, – кивнула она, вытирая слезы.
– Если произойдет что-то странное, опасное, чего нельзя объяснить, сообщите мне об этом сразу, – Гордеев вложил в ее дрожащую руку визитку.
Сев в машину, он
