Карьера требует жертв - Марина Серова
Олег смотрит на меня, я одобрительно киваю. Он отдает Кристине телефон, и она сразу же набирает номер.
Мы ждем. Гудок, еще гудок, наконец на той стороне берут трубку, и девушка начинает разговор:
– Да, босс, простите, я… – кто-то явно недоволен тем, что его контакт не взял трубку, – просто я была в душе… Я не пила, честно. Да нет, я… Хорошо. Поняла, больше не повторится, телефон буду брать с собой в душ. Что? Завтра? Хорошо, буду в восемь. Да, до связи, – Кристина кладет трубку.
– Что, чуть не огребла? – спрашиваю я. – И кто же твой наниматель?
– Я очень надеюсь, что не совершаю ошибку. Я слежу за Глебом по приказу его отца Александра Василевского. Он жив.
Откровенно шокированная таким поворотом событий, я нажимаю на диктофоне кнопку «стоп».
Глава 4
– Значит, он инсценировал свою смерть? – Олег задает Кристине этот вопрос, явно довольный тем, что его догадка подтвердилась.
– Получается, что так, – отвечает девушка. – Я не знаю всех деталей, но…
– Ты можешь говорить открыто, мы договорились доверять друг другу, – в разговор вмешиваюсь я. – Поверь мне, Глеб Василевский – хороший человек. Зачем его отцу следить за ним?
– Женя, я расскажу тебе все, что знаю. Во-первых, потому, что хочу тебе верить. А во-вторых, потому, что работа на Александра все больше кажется мне неправильным решением. В общем, после Ворошиловки я осталась у разбитого корыта. Я окончила этот чертов вуз с горем пополам, и если тебя и других крутых девочек куда-то принимали, то мне работа в силовых структурах не светила. Отец понял, что его старания были напрасны, и окончательно отвернулся от меня. Все это время я только и делала, что пыталась стать той, кем он хотел меня видеть. Я тренировалась до изнеможения, перебивалась случайными заработками, а потом снова тренировалась. В конце концов я стала настоящим «специалистом широкого профиля», но за стенами Ворошиловки. Я стала тобой, Женя.
Я позвонила отцу, чтобы рассказать, чего достигла. «Папа, это я – Кристина. Я стала той дочерью, которой ты можешь гордиться». После паузы в несколько секунд он ответил: «У меня больше нет дочери». И повесил трубку. Я много и беспробудно пила, пока однажды, в один из коротких моментов протрезвления, не увидела объявление на столбе – «требуются специалисты широкого профиля». Черт возьми, я была уверена, что это – оно. Я знала, что автору объявления нужен человек вроде нас с тобой, Женя. Это объявление должно было привлечь внимание только спеца, потому как на нем не было номера телефона или адреса, по которому обращаться. Только надпись.
Я сорвала его, обсмотрела вдоль и поперек, а потом догадалась посветить ультрафиолетовой лампой и увидела номер, написанный невидимыми чернилами. Я позвонила, пообщалась с человеком, изменяющим свой голос с помощью программы, рассказала немного о себе и приехала на встречу.
Так я познакомилась с Александром Василевским. Сначала я не знала, кто это – понимала только, что этот человек не хочет светиться. Но потом, естественно, пробила информацию о нем. Он говорил мне просто следить за его сыном Глебом и не попадаться на глаза ему и его… телохранителю Пруссу. Мне нужно было составлять маршрут Василевского-младшего, отмечать наиболее посещаемые им места. Я не задавала лишних вопросов, да и потом – мне отлично платили. Однажды я чуть не выдала себя – Прусс и Глеб заметили меня. Телохранитель даже побежал за «Вольво», но я скрылась быстрее, чем он догнал меня, а когда он сел в свою машину, стоявшую поодаль, гнаться было не за кем.
Сан Саныч предупредил, чтобы таких оплошностей больше не было. А потом сказал залечь на дно – видимо, понимал, что Глеб будет начеку и наймет кого-то. И позвонил только сейчас – назначил встречу на восемь часов утра, а уже около часу ночи.
– Не знаешь, каким может быть его поручение?
– Опять слежка, скорее всего. Я передавала ему фотки сына и Прусса, на них не было ничего примечательного, я не знаю, что задумал этот безумный старик.
– Нужно рассказать Глебу. Его отец жив, и он следит за ним. Мы поедем все вместе прямо сейчас, к восьми утра успеешь.
– Стоп, стоп, Женя. Поехать к Василевскому-младшему? На это я не подписывалась. Я согласна, что Сан Саныч что-то мутит, но раскрываться Глебу… Нет, я не могу. Я не хочу…
– Да что с тобой? Говоришь, что веришь мне, и не понимаешь, что сейчас мы можем закрыть дело? Глебу и его отцу нужно поговорить. Я понятия не имею, почему старик следит за сыном, как и то, почему он подстроил свою смерть. Судя по рассказам, он любил его, если сейчас он составляет его маршрут, чтобы потом взорвать машину или совершить вооруженное нападение, то Глеб должен об этом знать. Только он сможет узнать от отца правду.
– Женя, я не хочу ехать в поместье Василевского по одной очень важной причине. Василий Прусс – мой отец.
В комнате повисло молчание. Я посмотрела на Олега, и его реакция говорила сама за себя – парень истерично расхохотался. Потом смеяться начала я.
– Что смешного я сказала? – гневно спросила Кристина.
Наверное, вспомнила насмешки в Ворошиловке, нужно срочно извиниться.
– Извини. Просто мы с Олегом, его зовут Олег, кстати, изрядно устали от тайных родителей. Черт подери, Вася Прусс. Я знала, что он мутный человек. Одно могу сказать точно – тебе с отцом не повезло – так же, как мне. Фух, прости за такую реакцию, день был тяжелый.
– Тайные родители? Вы о ком?
– О-о-о, Кристина, – слово взял Олег, – понимаешь ли, Валентина Прохорова – мать Глеба, которая отказалась от него ради карьеры. А за смех извини, просто наши с Женей мысли синхронизировались – с этим делом я сойду с ума.
Кристина удивилась такому повороту событий, но у нее, кажется, не было сил демонстрировать слишком сильное недоумение. Понимая, что ситуацию нужно как-то разрядить, я спросила:
– У тебя есть алкоголь?
Мы сидим на кухне и пьем холодное пиво.
