Дочь ведьмы - Альбина Равилевна Нурисламова
Раздавшийся в ответ голос испугал ее так сильно, что сердце рванулось из груди, подпрыгнув и перекувыркнувшись возле горла.
– Открой мне дверь. Открой, Женя, не упрямься.
– Что вам нужно? – тоненько вскрикнула Женя. – Откуда вам известно мое имя?
Ночная гостья засмеялась – дробно, хрипловато, меленько. Не засмеялась, а захихикала.
– Я про тебя много чего знаю. Открой – поговорим. Не хочу через дверь.
Женя прижалась спиной к стене. Что происходит? Кто эта женщина? Зачем пришла? Нужно взглянуть в глазок еще раз.
Но в прошлый раз Женя ее не увидела, как же…
«Как-как! – язвительно отозвался голос в ее голове. – Неужто не ясно? Она просто присела, вот и не попала в обзор».
Стараясь двигаться бесшумно, Женя опять припала к глазку.
– Видишь меня? – глумливо спросил голос.
Обладательницы его за дверью не было. Площадка была пуста.
Но все же какая-то женщина говорила с Женей!
«Однажды ночью она наведается!» – всплыло в памяти, и Женя Туманова, рациональная, практичная, образованная женщина тридцати восьми лет, задохнулась от выстуживающего нутро страха.
Она и не думала, что способна бояться настолько сильно, нерассуждающе. Когда муж сказал, что хочет развестись, ей тоже стало страшно, но то был страх иного рода: страх одиночества, страх перед дальнейшей жизнью. Страх, помноженный на боль.
Теперь же ее охватил мутный, животный ужас. Так можно бояться только того, чему не найти подходящего объяснения, как ни старайся.
Женя переехала в этот дом три месяца назад. Тихий зеленый дворик, детская площадка, лавочка с неизменными старушками – их, кажется, специально выращивают где-то в теплицах, а потом высаживают перед каждым подъездом. Сам подъезд, кстати, чистый, опрятный; как пояснила риелтор, недавно сделали ремонт, запах краски еще не полностью выветрился.
– Этаж удобный, четвертый. Квартира отличная, заезжай и живи. Соседи сверху, снизу и сбоку – порядочные люди, – говорила риелтор так уверенно, словно каждого знала лично.
Впрочем, Жене не было дела до их порядочности, ей хотелось скорее найти убежище, где она сможет остаться одна, плотно притворив за собой дверь. Это место ей полностью подходило, удивило лишь одно.
– Что за знаки над каждой дверью?
Символы, нанесенные черной краской на свежевыкрашенные стены, напоминали не то руны, не то иероглифы.
– Не обращайте внимания, – легко отмахнулась риелтор, – вероятно, местная традиция.
Женя послушалась, не обратила. Купила квартиру, перевезла вещи.
А вскоре одна из бабулек, что занимали пост на скамейке возле подъезда, возникла перед ее дверью и серьезно сказала, что Жене тоже необходимо нарисовать знак.
– Надо, чтобы хозяйка или хозяин сами это сделали, своей рукой, – заявила старуха. – Краску дам, что начертать, скажу.
– Зачем? – осторожно спросила Женя, полагая, что у старушки поехала крыша.
– Думаешь, я с ума сошла? – проницательно заметила та. – Но посмотри, у всех же они есть. Во всем доме. Все-то сразу разума не лишатся.
Чуть позже Женя убедилась, что старуха не врет: и в этом подъезде, и во всех остальных над каждой дверью красовалась непонятная символика.
– А если я не стану? – спросила Женя. – Не захочу?
– Дело твое, – пожала плечами соседка. – Некоторые не рисовали. Но долго-то не жили. Кто помер, кто в психушку съехал. Нету от нее спасенья. Рано или поздно явится она к тебе среди ночи.
– Кто «она»? Вы мне угрожаете? Запугать хотите? – Женя не верила своим ушам. Вот так божий одуванчик!
– Пугать тебя не я буду, – хмыкнула старуха. – Мое-то какое дело. – Она помолчала. – Так что? Нарисуешь оберег?
Женя растерялась так, что даже рассердилась. Надо же, нашла спокойное место, чтобы зализывать сердечные раны! Дня не прошло, заявилась психичка с диким ритуалом.
– Разумеется, нет, – холодно ответила Женя. – И не советую меня беспокоить, а то полицию вызову. Я, между прочим, в администрации города работаю.
– Как хочешь, – согласилась старуха и пошаркала прочь.
Потом остановилась, поглядела на Женю и прибавила:
– Помяни мое слово, однажды ночью она наведается. Если над дверью нет знака, увидит тебя, найдет дорогу. Привяжется и станет каждую ночь являться, пока ты ее не впустишь.
Женя выкинула слова соседки из головы, но теперь ей вспомнился тот разговор.
«Выходит, та самая «она» нашла ко мне дорогу?»
– Не держи меня за дверью, открой, – проговорило неведомое создание.
– Уходите! – Голос Жени дрогнул. – Я мужа сейчас разбужу.
Ночная гостья снова захихикала.
– Врешь! Нет у тебя никакого мужа. Одна ты там, дрожишь от страха, жмешься под дверью, а мысли скачут, как пугливые зайцы!
– Предупреждаю, я звоню в полицию! – пискнула Женя.
Опять издевательский смех, а следом – град ударов. Колотили сразу везде: по верхней части двери, возле пола, с боков. Дверь сотрясалась и, кажется, готова была слететь с петель. Грохот стоял жуткий, а одновременно с этим – еще и звон, на кнопку звонка давили, не переставая.
«Почему соседи не выходят? Не слышат?» – в панике думала оглохшая Женя. А потом сообразила: если и слышат, не выйдут. Никто не выйдет, все побоятся.
Какофония прекратилась столь же внезапно, как и началась. Все смолкло, и тишина была оглушающей, как и звуки.
– Отпирай, – прошелестело за дверью. – Думаешь, отсидишься? Каждую ночь приходить стану.
Женя тяжело дышала.
«Я сейчас в обморок грохнусь».
– Подойди, поверни ключ, дверца и откроется, – это звучало вкрадчиво, мягко. – Бесполезно прятаться, я вижу тебя. Стоишь, трясешься, руки к горлу прижала. Халат в цветочек, ночнушка синяя, а хотела розовую купить. Не купила, думала, не по возрасту. А та, другая, насчет возраста не беспокоится. И насчет лишнего веса. Она о себе всегда хорошо думает, королевой себя считает. И он тоже, вслед за ней. Бережет ее, а тебя не берег. Ты ему – всю себя, а он тебе – малую малость. Врал, смеялся. Обидели они тебя. – Существо за дверью поскреблось, подергало ручку. – Правильно ты сделала, что от меня не открестилась. Боишься меня, а не надо. Лучше мы ее напугаем! Поганая бабенка. Разве она заслужила? Мужа твоего увела – и жить будет счастливо, еще и деток ему родит.
Жене почему-то стало казаться совершенно естественным, что это создание видит ее сквозь дверь, знает такие подробности ее жизни, о которых Женя и родной матери не сказала.
– Я многое могу. И ее со свету сжить, и его. А могу его вернуть, если пожелаешь.
– Как? – вырвалось у Жени, и она подошла вплотную к двери.
– Это уж моя забота. Ты только дверь открой. Впусти меня.
Происходящее было нереальным. Вся Женина жизнь, весь ее опыт говорили, что такого случиться не может. Книги, фильмы, страшилки из Интернета – вот где место подобным вещам!
Ну
