За пеленой лжи - Евгения Горская
– Не зови меня на «вы»!
– Не буду, – улыбнулась Маша. – Алина, что произошло в больнице?
Алина не казалась похожей на заядлую сплетницу. Наоборот, девушке явно не хотелось обсуждать давнюю историю.
Маша ее понимала, обсуждать чужие проблемы, симпатии и антипатии хорошо и весело, когда речь не идет об убийстве.
– Зачем тебе? – серьезно и грустно спросила Алина. – Юли больше нет, все это в прошлом.
– Я совсем не знала свою сестру, – призналась Маша. – Мне иногда кажется, я коллег своих знаю лучше, чем Юлю. Вроде не так уж редко мы виделись…
– Так часто бывает. Я сама с подругами больше делюсь, чем с родственниками, – Алина поднялась, подошла к стойке, вернулась с двумя чашками кофе и рогаликами.
– Спасибо, – поблагодарила Маша, подвинув к себе чашку. – Расскажи, что случилось в больнице. У Юли был роман?
– Был, – уверенно кивнула Алина. – Она никому об этом не говорила, но все знали. И я знала. У нее был роман с доктором. Вообще-то, Федор Николаич не из тех, кто к медсестрам пристает. Ну, ты понимаешь… Но Юля ему нравилась. И он ей. Это же не скроешь.
Маша отпила кофе, тот был так себе. Она дома лучше варила.
– Да они особо и не скрывали. По территории часто прогуливались, и вообще… Когда Юля дежурила, он к нам в отделение все время заглядывал. – Алина поводила пальцем по чашке и наклонилась к Маше. – Им надо было поаккуратнее быть, Федор Николаевич зять нашего главврача. Думаю, кто-то донес. Короче, Юлю вызвали к главврачу, и все. Она написала заявление об уходе. Это как раз при мне было. Юля вернулась от главврача, собрала вещи, оделась и ушла. – Алина снова потрогала чашку. – Но у нее ведь все хорошо сложилось, правда? Она ведь быстро нашла работу?
У Юли все сложилось плохо, ее больше не было.
– Да, – кивнула Маша. – С работой ей повезло. Федор Николаевич до сих пор в больнице работает?
Зачем она это спросила?.. Юлин роман давно закончился.
– Работает. Он хороший. Его у нас все любят, в смысле, уважают. – Алина помялась. – Мне его жалко. Когда Юля уволилась, он грустный стал, побитый какой-то. Раньше шутил все время, а потом…
– Она уволилась давно, – напомнила Маша.
– Давно, да. Сначала он совсем несчастный был, потом вроде как ожил. Но таким, как прежде, уже не был. Поздоровается – и все. – Алина помолчала, вздохнула. – Ясно, что в семье у него плохо. Когда в семье хорошо, мужики на девушек не смотрят. Правда?
– Правда.
– Жалко мне его. И жену его жалко.
– Ты ее знаешь?
– Нет. Откуда? Так, видела пару раз, она в больницу приходила. Веселая такая, приветливая. Я с ней ни разу даже не разговаривала, но все равно жалко. Когда люди мучаются, хорошего мало. – Алина опять вздохнула. – Плохо у него в семье. Федор Николаич недавно не в свою смену вечером пришел и в ординаторской ночевал. А на следующий день тоже не его смена была. Не его смена, а он домой не уходит. Ясно, что дома у него нелады. Доктора сильно устают, минуты лишней не задерживаются.
– Разные бывают обстоятельства.
– Да какие там обстоятельства! Такие обстоятельства, что домой идти не хочется. Поругался с женой, а деться некуда. Я в сентябре в отпуске была, четвертого на работу вышла и вечером его увидела. Сначала думала, он на минутку зашел, а он ночевать остался. Про отпуск меня не спросил, а раньше спрашивал. Угрюмый был. Но в прошлое воскресенье я с женой его видела, они с сыном в парке гуляли. Значит, помирились. Да, кстати. Я ему вчера сказала, что Юлю убили, и когда похороны будут, сказала.
– Ты на похороны придешь?
– Конечно приду! Мы в последнее время с Юлей мало общались, но раньше-то дружили. Как я могу не прийти!
Когда Маша вернулась домой, мама была не одна, с соседкой Екатериной Борисовной, которую Маша раньше терпеть не могла.
Маша не была уверена, что при похожих обстоятельствах стала бы помогать соседке так же, как та сейчас помогала ее матери. Она просто не догадалась бы это сделать. Сознавать это было грустно и совестно.
* * *
Разобраться в архиве Геннадия она не сможет, это Нина поняла, как только просмотрела файлы, лежащие в папке «Разное». Файлов было много и фирм и фамилий в составленном Геной списке тоже, а ее познания в незнакомом бизнесе равнялись нулю.
Нет, не так, поправила себя Нина. Она не сразу, но разберется, если приложит к этому усилия. Скорее всего, на это уйдет много времени, но ее никто не торопит.
Папку с документами она еще вчера сохранила себе в облако и теперь, вместо того чтобы заниматься договорами фирмы, смотрела на сканы чужих договоров.
Мама позвонила, когда она наконец заставила себя переключиться на проблемы фирмы.
– Нашлась Кира Олеговна, – обрадовала мама. – Только что мне перезвонила. Она была за границей, на звонки не отвечала, жалела деньги на роуминг. Юлия ухаживала за ее братом, а наняла Юлию дочь брата, Кирина племянница. Кира согласна поговорить с Ильей, – мама засмеялась. – На самом деле она об этом мечтает! Ей очень интересно послушать про убийство.
– Мамочка, спасибо!
– Не за что. Послушай, Нина… Интерес Киры мне понятен, мы все немного мисс Марпл. Я не понимаю, почему Илья пытается узнать что-то о Юлии.
– Я тоже хочу узнать.
– Зачем? – неодобрительно спросила мама. – Из любопытства?
– Ты сама недавно напоминала, что мы с Геной прожили много лет. Я хочу знать, почему убили его жену. Кстати, что ты про меня и Юлю сказала Кире?
– Сказала, что Юля была сиделкой при Геннадии. Что я еще должна была сказать!
– Сбрось Кирин телефон, – попросила Нина.
– Ты с Любовью давно разговаривала?
– Пару дней назад.
– Ты им звони, Нина. У них, кроме тебя, никого нет.
– Они мне не очень-то звонили, – напомнила Нина.
Мама на это ничего не ответила. У нее была умная мама.
Когда Нина сказала, что ушла от Гены, потому что с Юлей ему лучше, мама только тяжело вздохнула и заметила:
– Ты не права.
Тогда это показалось невероятной жестокостью. Тогда Нина кипела от унижения и ненависти.
Она не имела права на унижение и ненависть. Ее муж умирал, унижение и ненависть надо было оставить на потом.
– Пока, мам. Спасибо, – попрощалась Нина.
– Пока.
Телефон звякнул через пару секунд. Нина вписала номер Киры Олеговны в электронные контакты и тут же набрала номер.
Женщина звонку обрадовалась. Мама права, мы все немного мисс Марпл, любим лезть в чужие дела.
– Ты меня помнишь, Ниночка? – засмеялась женщина. – Правда, я давно тебя видела, ты
