Горький шоколад 2. Из пепла - Ульяна Жигалова
Увидев, что они идут на берег к задней калитке, их догнал охранник, забрал из рук сумки, и пошел рядом. Дети радостно с визгом неслись по песку к воде. Купание превратилось в забавную борьбу, переодеть в плавки и купальник, побежать наперегонки, потом по очереди прыгать из рук мамы в воду, потом вытащить, вытереть, переодеть, дать воды, яблоко, мяч, поручить охраннику Косте, и наконец то пойти поплавать.
Дэн ходил на это пляж уже неделю, все бесполезно. Он слышал за забором детские голоса, выезжали машины, возвращались. Но увидеть женщину не получалось. Он видел мельком детей, темные волосы и глаза, мельком в окнах силуэт женщины со светлыми волосами. Вадим чувствовал себя глупо, но ничего не мог поделать с собой. В понедельник он должен был лететь домой. И не знал, что делать, потому что не хотел уезжать. Даже если еще месяц придется ждать.
В это утро Ольга притащилась за ним, устраивалась на шезлонге, мазалась кремом, просила намазать спину, и все говорила, говорила. Дэн лег на живот, и сделал вид что спит. Делал-делал, да и задремал по-настоящему. Разбудил его удар мокрым холодным мячом по разогретой коже спины, он. Поблизости баловались какие-то дети, Ольга начала ругаться на их отца.
– Señor, dame mi pelota…, – раздался детский голос рядом, Дэн потряс головой и протер глаза, и заледенел прямо под палящим в этом раю солнцем. На него смотрел его брат, Данилка. Только теперь ему снова было пять, он был загорелым как индеец, и говорил на испанском.
– Что ты хочешь, мальчик?
– О, дядья русский! Можно мне мой мяч? И я не мальчьик, я девочка! – Дэн только сейчас заметил, что держит мяч в руках, когда он его поднял, не помнил. Белые шорты и маечка, каштановые волосы до плеч, может и девочка. Но откуда такое сходство? В груди заболело, земля шатнулась под ногами.
– Как тебя зовут, девочка?
– Даниэла, мама говорит Данька! – Ребёнок забрал мяч и побежал к своим. Там был еще один малыш, так же в шортах и футболке, он не был похож на девочку, но и его лицо тоже было до боли знакомым.
– Терпеть не могу таких балованых детей! У них здесь дети вообще избалованы, ты заметил? – Ольга ворчливо стала собрать вещи. – Пойдем в отель, солнце высоко, можно сгореть.
Дэн не обращал на нее внимание, и она тоже замолчала, следя взглядом за ним. Вот к детям подошла женщина, и остановилась к ним спиной. Более полного телосложения, чем Оксана Валеева, та была ниточкой, а эта чуть круглее, с формами. Женщина накинула на себя легкое платье-рубашку, вытерла волосы, и позвала детей. На русском! Таким знакомым голосом!
– Ну что, бежим завтракать? – И сама побежала первой. Дети с криком побежали ее догонять. Мужчина забрал сумки и полотенца, и пошел следом.
– Оксана. – Прошептал Дэн. – Оксана!! – Крик не получился, так, сдавленный возглас, но его услышали.
Женщина обернулась, но ему уже это было не нужно, он и так ее узнал. Ксения остановилась, ее ноги стали ватными, бледность залила лицо, она задвинула подбежавших детей за спину, и ждала его с расширившимися от ужаса глазами. Охранник замер, не зная, что делать.
Дэн подошел к ней и протянул руку к волосам, дотронуться, убедиться, что жива и это не фантом его разгоряченного ума, женщина отшатнулась, когда он прошептал:
– Оксана. Ты жива…
– Ты что, дядья? Мою мами зовут Милана! – Это из-за спины матери вылезла девчонка.
– Сеньора Вальдес, этот человек к вам пристает? – Все-таки вступил в разговор охранник, сдвигаясь так, чтобы прикрыть собой всю троицу. Дэн взглянул ему в лицо, ну да, старый знакомый. Прекрасно понимает русскую речь, оказывается. Ксения, так и стояла, прижав руки к груди и молчала.
– Уйди, ты плохой дядья! Ты пугаешь мами! – К сестре присоединился брат, возмущенно стуча кулачками по ногам Дэна. Его глаза горели возмущением, и теперь Дэн понял, на кого он похож. Еще бы, он это лицо сорок лет видит в зеркале.
– Это … мои… дети? – Выдавил он, и веря и не веря своим глазам.
– Это – мои дети. – С ударением на «мои», резко ответила Ксения, и круто повернувшись, пошла к дому. А Дэн в отчаянии рухнул на колени, в песок. Там, в двух шагах, от него по песку уходила самая любимая единственная женщина, его счастье, его жизнь, мать его детей, которых она сохранила вопреки ему! И он ничего, ничего с этим не мог поделать! Дэн оперся кулаками о песок, пытаясь выровнять дыхание и переждать боль в груди… Вокруг бегала и что-то шипела Ольга, тянула его куда-то, он тяжело поднялся и пошел за ней, не разбирая дороги.
А в окне второго этажа, глотал горячие слезы и сжимал кулаки обожженный человек, и проклинал себя за то, что не пристрелил этого мажора, тогда в Сочи. А сейчас он придет, и играючи отнимет у него и тот призрак семьи, что ему удалось выгрызть у судьбы.
Глава 12. Месть обиженной женщины
Взбешенная Ольга примчалась в номер гостинцы намного раньше мужа, пила холодную воду, держала руки под ледяной струей, дышала под счет, но картина, как ее муж падает на колени перед этой… этой шлюхой… которая даже сдохнуть не смогла достойно! И неужели она тогда была беременна? Откуда эти дети? Ах, какая же Ольга была дура, что сделала аборт, сейчас Дэн бы любил своего ребёнка, а не бегал за неизвестно чьими!
Она кривила душой перед самой собой, сходство малыша с Дэном было бесспорным, Ольга помнила его двадцатилетним, это был его сын, даже экспертизу делать не надо. Ну как же так, как так! Она сама привезла Дэна в Испанию, а здесь оказалась эта мерзкая сучка! Она встала перед зеркалом – ну что, что ему еще надо? Да она не вылазит из салонов красоты и фитнеса! Она выглядит безупречно, уж гораздо лучше этой Оксаны! Ни грамма целлюлита, ни одной морщинки, безупречная грудь юной девушки. Забота, внимание… Вон, двоюродная сестра Маринка, никогда за собой не следила, а выскочила замуж за своего Шульца, и катается как сыр в масле. Живет в Германии, нарожала уже двоих, одного за другим, оплыла как баба деревенская. А этот её лысый Шульц носится с ней как с принцессой. Почему, ну почему везёт всем вокруг, только не ей? Чем она заслужила такую жизнь?
Послышался звук открываемой двери, она тотчас же вязла себя в руки, и пошла на встречу мужу.
– Милый, ну что ты
