Светлана Алешина - Ювелирная работа
Такое положение, в котором оказался Сергей, ставило его в несколько нестандартную житейскую ситуацию. С одной стороны, все его ровесники учились в более старших классах, а его все равно тянуло именно к ним. С другой — в школе он вынужден был общаться со своими одноклассниками, которые были намного его младше. Поэтому Сергей жил одновременно как бы в двух мирах, в двух разных измерениях. Одноклассники всегда вольно или невольно оглядывались на него, как на более зрелого и опытного, у которого к тому же было много друзей, значительно старше их самих.
Словом, Сергей для многих был непререкаемым авторитетом. Он больше других знал о многих вещах, важных в повседневной жизни. И постепенно этот великовозрастный детина превратился в маленького диктатора, который привык к тому, что его слово стало непререкаемо, как закон. И горе было тому, кто осмеливался ослушаться его. Тогда в качестве аргумента он использовал свое физическое превосходство, обусловленное более старшим возрастом.
С тех пор и повелась у Сергея привычка таскать с собой компанию более молодых пацанов, готовых без пререканий выполнить отданный им приказ. А со здоровьем дела и вовсе пошли в гору: Сергей даже стал посещать детскую спортивную школу. Поначалу это была секция бокса, а потом и самбо.
Неизвестно, как бы сложилась спортивная карьера Сергея, но через несколько лет его с треском вышибли из секции за своенравный характер, споры с тренером и разнообразные мальчишеские шалости. Кроме того, Сергей очень часто применял полученные навыки в уличных боях.
К тому времени у него появилась парочка, если можно так выразиться, новых хобби. Во-первых, ему довелось познать удовольствие, получаемое от вина, водки и других алкогольных напитков. Пил Серега самозабвенно: если уж пить — так пить, что называется, до полной потери стыда и совести. И в таком состоянии ему ничего не стоило справить малую нужду прямо на улице.
А еще он полюбил появляться на центральных улицах города в сопровождении, как он выражался, «кодлы соплежуев» и приставать к одиноко гуляющим пацанам или более малочисленным группам себе подобных шалопаев. Под угрозой возможной физической расправы Сергей и его подручные «шакалили» у своих жертв карманную мелочь. Кныш — а именно так Сергея прозвали с самого детства — обычно подсылал к жертве сначала самого маленького «соплежуйчика» из своей кодлы. Тот подходил и как можно более нагло интересовался:
— Деньги есть?
Некоторые пытались разойтись миром, в смысле отдавали наличность или честно отвечали:
— Нет.
— А если проверю? — все так же грозно продолжал шпингалет. — А ну выверни карманы, а ну попрыгай!
И если кто-то отказывался выполнять эти унизительные приказания, то тут-то и появлялся Кныш со своими коллегами. Произведя изымание наличности и одарив напоследок жертву оскорблениями и подзатыльниками, кодла продолжала свою прогулку. Иногда попадались и такие, которые начинали наезжать сами, и, видя, какой перед ними стоит шкет, переспрашивали:
— Что ты сказал? А в глаз не хочешь? А ну вали отсюда! — На пацаненка обрушивался град угроз, порой смельчак отваживался и на рукоприкладство. И тут опять возникал Кныш:
— Ты че маленького обижаешь? Че на наших тянешь? Ты Кныша знаешь? Ты че, не понял? Деньги давай!
Почти ни разу Кныш и его коллеги не встретили мало-мальски достойный отпор. Правда, иногда случались казусы, и они сами становились жертвами более старших любителей незатейливого уличного рэкета.
Кныш в такие моменты вел себя очень осторожно. Он никогда не лез на рожон, если имел дело с физически более сильным противником, дабы не испортить свою внешность, за которой тщательно следил, синяками и шишками. Но со временем подобного рода развлечения наскучили, и интерес к ним прошел сам собой.
От армии Сереге посчастливилось откосить. Не желая торчать несколько лет в институте, после школы он поступил в медицинское училище. Обучаясь профессии медбрата, Кныш устроился на работу по будущей специальности. Работа ему где-то даже понравилась. Особенно прикалывали его ночные дежурства с молодыми медсестрами. Несколько омрачало его настроение, правда, ежедневное высокомерное отношение врачей. Но это все были мелочи. Может быть, работал бы он так себе и работал. Но…
Кныш умудрился вляпаться в одну историю. Как-то он снова засиделся в гостях. Выйдя на улицу, Петров принялся ловить машину. Однако все такси как сквозь землю провалились. Но все же нашлась одна машина, которая держала свой путь мимо одиноко стоящего, слегка замерзшего в ночной прохладе Сергея. Обрадованный Кныш поднял руку, и легковушка с зеленым огоньком притормозила. Он нагнулся к окну и назвал пункт назначения.
— Я в парк, — коротко бросил в ответ шофер.
— Ну ладно тебе, шеф. Может, все-таки подвезешь? Что же, мне на улице ночевать, что ли? — стал его упрашивать припозднившийся молодой человек.
— Кого я в такое время обратно возьму? Даже и не знаю, — стал набивать себе цену таксист.
Кныш, видя такое его замешательство, уже открыл дверь и уселся рядом, на переднее сиденье.
— Два счетчика заплатишь? Тогда поеду, — вдруг заявил шофер.
И тут Кныш просто озверел. По-видимому, взыграла по пьяному делу былая обида на таксистов. Он вынул из кармана нож с выкидным лезвием, который по случаю купил у знакомого, и безапелляционно приказал:
— Поехали, тебе говорят!
И тут, как по мановению волшебной палочки, откуда ни возьмись, загорелись фары милицейской машины, освещая своим лучезарным светом и Сергея, и нож в руке перед лицом водителя. И усердный страж порядка принялся грозно орать в мегафон на всю улицу.
Короче, на этот раз гражданину Петрову весьма сильно не повезло. Не помогли и усилия родителей.
Тюрьма для Кныша стала настоящей школой жизни, где он научился многим полезным вещам. Например, играть в карты на уровне гроссмейстера мирового класса. Ну, а помимо карточных фокусов, научился лучше разбираться в людях. И это во многом определило его дальнейший жизненный путь со всеми своими вехами и этапами.
Чего потом Кныш не перепробовал! Одно время вместе со своим корешом, умелым мастером, продавал всякие безделушки. Они ходили по квартирам и дворам, отлавливая доверчивых лохов.
— Здравствуйте, добрый день, — говорил Кныш. — Вас беспокоит канадская фирма «Юнион». Мы предлагаем всем желающим, в том числе и вам, приобрести кулоны и кольца из уникального сплава, содержащего настоящее чилийское серебро. Эти изделия помогут вам избавиться от стрессов, снять усталость, восстановить правильный обмен веществ в вашем организме, а также улучшить ваше биополе. Сегодня, по случаю юбилея нашей фирмы, вы можете получить любое из понравившихся вам изделий за полцены.
Конечно, никакого серебра там и в помине не было, и уникальность безделушек могла быть лишь плодом разыгравшегося воображения чересчур доверчивых граждан. Кныш сам удивлялся тому, сколько находилось желающих поверить в тот бред, который он нес. Но потом стали одолевать конкуренты.
И Кныш решил заняться квартирами. Нет, он не обворовывал их, он эти самые квартиры продавал, таскаясь целыми днями по пивным ларькам и корешась с местными алкоголиками. Дальше все было очень просто.
Сергей, после тщательной разведки, проводимой путем разговоров и всяческих расспросов, выискивал какого-нибудь забулдыгу-алкаша, у которого не было ни родных, ни близких. После чего начинал набиваться к нему в друзья. Попадая в дом к такому другу, Кныш заводил примерно следующий разговор:
— Хорошая у тебя квартира, как я погляжу. За такую можно получить приличные деньги. Ты не думал ее продать? У меня как раз есть подходящий человек. Можно все устроить.
— Ты чего? А я где буду жить? — удивлялся новый знакомый столь непродуманному, на его взгляд, предложению.
Кныш, не моргнув глазом, продолжал говорить с жаром убеждения:
— Да за те деньги, которые ты за нее получишь, запросто купишь что-нибудь намного дешевле, да у тебя еще останется солидный, вполне приличный капитал. А на такую сумму можно гулять до конца жизни. Лафа! — При этих словах он мечтательно вскидывал глаза к потолку.
Доверчивый ханурик начинал прикидывать, сколько бутылок живительной влаги можно приобрести на оставшиеся после такой удачной операции деньги. А Кныш все более входил в раж ораторского искусства:
— Ты подумай, какого кайфа лишаешься! Я же тебе как своему корефану говорю. Был бы кто-нибудь другой, мне наплевать. А тебя я уважаю…
В конце концов после массированного лицемерного навала Кныша ханурик соглашался. Сергей переселял его в снятую на несколько месяцев квартиру, забирал документы, оформлял доверенность. А потом, получив деньги с покупателя, исчезал, прихватив их с собой.
И все бы ничего, но у одного из его подопечных вдруг внезапно обнаружилась двоюродная сестра, которая, надо полагать, сама положила глаз на заветные квадратные метры. Разразился скандал, и незадачливый посредник-риэлтер погорел, попав в поле зрения компетентных органов. И схлопотал бедолага Кныш три с половиной года.
