Франсуа Бенароя - Охота на президента
- Ну выставь меня за дверь! Между прочим, у меня есть несколько предложений в Лондоне. Не говоря о России... И в таких местах, где аналитиков не отстреливают.
Они смотрели друг на друга с ненавистью, обдумывая прозвучавшие слова. В действительности они нуждались друг в друге. Только как? На рынке банковских служащих, конечно, есть много предложений. Есть масса молодых, только что кончивших элитные учебные заведения, продвинутых, услужливых мальчиков. И никто особенно не ждет Надю в Лондоне. Что касается Петра, то ему Надя безусловно была нужна. Помимо того, что он к ней привык как к женщине. Он видел её в деле и понимал, что она совершала чудеса, особенно когда речь шла о русской клиентуре. Петр нарушил молчание первым:
- Я совсем не хочу выставлять тебя за дверь. Ты будешь выполнять свою работу, за которую я плачу тебе хорошие деньги.
- Но ты только что приобрел сомнительные акции. Как ты хочешь, чтобы я их перепродавала? Они же ничего не стоят. Они абсолютно неликвидны.
- Ни одна русская нефтяная компания ничего не стоит. Говори что хочешь, но продавай эти акции. Делай свою работу.
- Продавать акции "Polar Oil" бесполезно. Эти акции дурно пахнут!
Надя внимательно смотрела на Петра. Его глаза как-то необычно блестели. Именно такой блеск в его глазах она видела в Алалабаде, после того как услышала его разговор с охраной банка.
- Что ты хочешь сказать?
Надя вдруг поняла, почему Петр совершил эту сомнительную сделку. Он купил эти акции по завышенной цене только для того, чтобы передать деньги Костакину. Она поняла, что за этой сделкой скрывается нечто ужасающее, а не невинная перепродажа, каких много. Ясно это осознав, она испуганно пошла на попятную.
- Я ненавижу Костакина. Это настоящая крыса!
- Мне плевать на то, что ты думаешь. Игорь - один из моих очень серьезных и важных клиентов. Мы проведем с ним несколько операций вместе.
Казалось, он колеблется, прежде чем что-то ещё сказать, но все-таки произносит:
- Ты должна извиниться перед ним.
- Я - извиниться перед этим типом? Он же обращается с тобой как с собакой. Стоит тебе отвернуться, он тут же пристает ко мне.
- Сделай, что я тебе говорю.
- Не может быть и речи, и вообще, ему на это наплевать.
- Неправда. Он кавказец. Для него это важно. Он человек чести. Но если ты не хочешь сделать ради него, сделай это для меня.
Надя смотрела на Петра, и глаза её совсем потемнели, стали серыми. Она боялась... Петр внушал ей страх, но она видела, что Костакин внушает страх Петру. Это было очевидно. Она впервые увидела Петра чего-то боящимся. Он юлил, готов был лебезить перед таким гнусным типом, как Костакин. А ведь даже перед Президентом он самодовольно улыбался. Что за шишка этот Игорь?
В дверь постучали.
- Открываю, - сказал обрадованный концу трудного разговора Петр.
В комнату вошел молодой человек лет тридцати в черном костюме-тройке. С виду банковский служащий. Он по-европейски вежливо улыбался.
- Господин Ульянин! Здравствуйте. Как вы поживаете? Как чувствуете себя в Женеве? Я редко навещаю своих клиентов в столь поздний час, но вы дали мне понять, что есть в наших делах некая срочность.
Петр грубо сказал Наде:
- Оставь нас одних. Нам надо поговорить. Иди в соседнюю комнату.
Наде ничего не оставалось, как выйти. Закрыв за ней дверь, Ульянин налил себе мартини и сел на один из диванов в стиле Луи-Филиппа, сделав знак управляющему швейцарского банка последовать его примеру.
- Мне совершенно необходимо осуществить трансферт как можно скорее. Не позднее чем завтра.
- Господин Ульянин, вы знаете, что у нас клиент - это царь и бог. Но для банка тоже существуют законы.
- Постарайтесь разобраться в этом вопросе. И сделайте то, что я прошу. Найдите способ.
- Мы всегда находим способ. Но сделать это меньше чем за сутки, это невозможно.
Петр резко махнул рукой:
- Не верю. Ничего невозможного не бывает. Всегда есть какое-то решение. Вы не единственный банкир в Женеве, имеющий русские вклады. В чем проблема?
- Проблема заключается в следующем: по швейцарским законам нам положено знать причину трансакции и личность того, кто осуществляет трансферт суммы большей чем шестнадцать тысяч долларов. Вы понимаете, в особенности это важно, когда речь идет о семидесяти пяти миллионах долларов. Эта сумма во много раз превышает установленный лимит.
- Так что вас более всего печалит?
- Ничего особенного, мсье Ульянин. Как я уже сказал, мы можем найти решение. Но мне нужна фотокопия паспорта получателя ваших семидесяти пяти миллионов долларов. По процедуре я должен сообщить сведения в наш "Money Laundering Reporting Office", то есть агентство борьбы против отмывания денег.
- Сколько вы хотите?
Управляющий банка сделал грустное лицо:
- Извините, не понял?
- Вы хорошо поняли меня. Я вас спросил: какая ваша цена за скорейшее проведение трансакции?
- Господин Ульянин, я очень хотел бы удовлетворить все ваши желания. Но это абсолютно невозможно. Контроль за финансовыми потоками стал неукоснительно безжалостным, особенно после покушения на Международный торговый центр. Даже если я сделаю то, что вы хотите, наш финансовый контролер тотчас узнает о том, что мы забыли сделать.
- И что теперь?
- Теперь нам надо подумать, как лучше обойти это препятствие. Не хочет ли тот человек, которому мы должны были перевести эту сумму, иметь деньги в Швейцарии? Может быть, у него здесь есть счет? Поверьте мне, господин Ульянин, никто в Женеве не переведет денег в Бейрут, не спросив, кому они предназначены.
- Мне нечего скрывать. Я только что купил одну нефтяную компанию, и продавец требует немедленной выплаты.
- Немедленной? Любая выплата может осуществиться в течение суток. Я могу вручить ордер об оплате или...
- Я же говорю, или вы платите сейчас, или я все потеряю...
Надя поняла, что речь шла о "Polar Oil". Услышав последнюю фразу, она даже подскочила. Стоявшая на столе хрустальная ваза соскользнула на пол, но не разбилась. На звук вбежал Петр:
- Шпионишь?
- Да ничего подобного. Ты меня заткнул в эту комнату, сказал, чтобы я не двигалась. Я хожу здесь как обезьяна в клетке. Неудивительно, что я уронила вазу...
- Ладно, поговорим потом. Иди к себе в номер. Я тебя вызову.
- Петя, а тебе не кажется... - попыталась исправить ситуацию Надя.
- Вали отсюда, я сказал.
Надя вышла из комнаты. Петр захлопнул дверь у неё за спиной. Она оказалась в просторном холле роскошного "Hotel des Bergues" у двери президентских апартаментов по пять тысяч шестьсот швейцарских франков за ночь. Куда идти? К себе в номер люкс двумя этажами ниже? Она стояла возле двери апартаментов Петра. Дверь была приоткрыта. До неё доносились обрывки разговора. Петр говорил о приватизации чего-то, но его голос звучал глухо. Многие слова трудно было разобрать:
"Разбить сумму на части... Но... По более высокой цене..."
Надя слегка наклонилась вперед и вдруг почувствовала, как чья-то рука закрыла ей рот. Поняв, что не может двинуться, она ощутила, как её гладят самым непристойным движением, резко разворачивают и сильно прижимают к себе. Это был Игорь. Он прижимал палец к губам, показывая, что она должна молчать. Дыша ей прямо в рот, он сказал:
- Подслушиваешь Петины секреты? Нехорошо.
Ей вспомнился взгляд чеченца-сутенера в одном телевизионном репортаже, хлеставшего по щекам одну из своих проституток. Она вырвалась и бросилась бежать как сумасшедшая по коридору.
26
Куда теперь идти или бежать? На секунду задумавшись, она повернула в сторону моста Монблан и пересекла его быстрым шагом на едином дыхании. Только сейчас она обнаружила, что на ней только костюм, без пальто. Кто ей может сейчас помочь? Олег? Хорошо, что у неё в руках сумка. Порывшись в ней, она нашла мобильник и хотела набрать номер Олега. Но что-то её остановило, и она начала искать уличный телефон-автомат. Было совсем темно. По улице, прорезая темноту, проезжали редкие автомашины. С гор дул холодный ветер. Надя глубоко вдыхала свежий воздух, чтобы отдышаться после бега. Но ей было холодно. Она начала дрожать всем телом.
Наконец она нашла автомат на площади Дю Лак, около въезда в паркинг. Толкнув стеклянную дверь, она плотно затворила её за собой, чтобы чуть-чуть согреться. Номер мобильника Олега она знала наизусть. К счастью, ей удалось дозвониться до него сразу.
- Олег, это ты? Они меня убьют! - закричала она как в истерике. - Я тебе говорила! Мне не надо было ехать в Женеву!
- Надя, что случилось? Где ты?
- В телефоне-автомате на берегу Роны. Возле магазина Картье, ответила она, подняв глаза и оглядевшись вокруг. Витрина была пуста. Драгоценности убрали на ночь. - Тут дико холодно и дует ветер. А я выбежала без пальто. Я не могу вернуться в номер за вещами. Я очень боюсь.
- Успокойся, Надя, - сказал Олег твердым голосом. - Соберись и отвечай на мои вопросы. Ты мне звонишь по своему мобильному или из автомата?
