Владимир Романовский - Валюта для надежды
Костя присвистнул.
- Не свисти. Я её устанавливал, я её и сниму...
Вика смотрела на них как на помешанных.
- Сейф там огромный, но бестолковый, остался ещё от министерского главка. Для бумаг сейф, а не для баксов. Он их наверняка пока там держит, до дележа. Валюта неучтенная, куда её ещё денешь? Нужен дубликат ключа, вот этим ты, Вика, сейчас и займешься.
- Как? Я не представляю...
- Я сейчас позвоню Маркеле и вызову его в нашу гостиницу на разговор. Скажу, без разговора не полечу. Ни в какой Краснодар. Скажу, есть важная информация. У меня действительно есть кое-что ему сказать. Днем ключ от сейфа он никогда с собой не берет, он у него в верхнем ящике стола, под бумагами. Он просто ставит сейф на сигнализацию и предупреждает дежурного...
- А я, что я? - перебила его Вика.
- Ты возьмешь пластилин и зайдешь к этой новенькой, Лизке. Оставишь заявление на отпуск. Скажешь, срочно надо в Ялту. Пусть потом поищут. Надо, чтобы она тебя на минуту впустила в его кабинет и оставила одну. Найдешь ключ и сделаешь слепки. Обе стороны и профиль. У меня есть приятель, он из заготовки за час выпилит что угодно. Только протри потом ключ, иначе допрет. Пластилин передашь мне на "Тургеневской". Я буду ждать у касс Аэрофлота часов в пять.
- А если... - начала Вика.
- Никаких "если". Я деньгу носом чую. Сегодня или никогда. Сегодня ночью. Иначе они уплывут. И Сарай то же самое говорит.
Сараем Георгий звал Саранцева.
- А если я не избавлюсь от Лизки? Или явится Маркело, в самый неподходящий момент?
- Это твоя проблема... Как хочешь, раскинь мозгой, десятилетку кончила, грамотная. Но имей в виду: это наш единственный шанс. Единственный, ты поняла? Завтра деньги могут уплыть. Костя, посмотри-ка, кто-то в дверь скребется...
Костя вскочил и бросился в прихожую.
- Не дури, - Георгий взял её за плечо. - Пока Мосла нет, я тебе вот что скажу. Хоть в постель с ним ложись, но чтоб слепок к пяти был, ясно? Это из-за твоих красивых глазок я влип в историю, имей в виду. Теперь твоя очередь. Если не сможешь до пяти, предупредишь Мосла, он будет ждать у телефона. А я ему перезвоню.
Вернулся Костя и удивленно посмотрел на Георгия:
- Мерещится? Нет там никого.
Георгий продолжал, теперь уже обращаясь к Косте:
- У них и телекамера на лестнице, и "луч" в коридоре. А в кабинете обычная охранная сигнализация на всех окнах, дверях и на сейфе. Все выведено на пульт дежурного на первом этаже. Ночью перерубить кабель на чердаке - и дело с концом. Питания не будет, пульт у дежурного без света не сработает, а аварийки там нет. Маркело денег пожалел. Десантную "кошку" я достану. Топор у меня в машине и фонарь. Вика, купи веревку, можно бельевую. Сплетешь из неё тройную.
- А сколько? - все ещё не веря в замысел, спросила она.
- Если по двадцать метров, пять мотков. И женские чулки. На всякий случай. Вдруг придется на морды натягивать.
Костя хихикнул.
- А сколько нам достанется? - спросила Вика.
- Половина. Значит, триста. Разделим по-братски: по сто на рыло.
- Выражения у тебя...
Георгий поднялся со стула и потер ладони:
- Представляете, как он будет беситься, а? Да ради такого удовольствия я на луну полезу. Даже за сто баксов. Вика, ты дождешься, когда от меня вернется Маркело. Не сразу уходи. И попросись в отпуск. Скажи, срочно надо. Матери скажешь, что поедешь в Крым, в Ялту. Пусть поищут. А ты, Костя, жми на вокзал, купи на всех билеты в Петербург, на завтра, на дневной. У меня там подруга, ещё с армии, пересидим у нее. Она вам и паспорта, и визу в Польшу сделает. Смотаемся в Европу. С такими бабками не пропадем.
- Я не поеду, - сказала Вика.
- Нельзя оставаться. Они тебя быстро вычислят и так прижмут, что пожалеешь. А потом пришьют.
- За что?
- Из принципа. Они хозяева... пока. Вот так: наворовал - и хозяин жизни. А мы должны уходить в подполье. Это вон Костя может остаться. Он темная лошадка, о нем никто не знает. А нам с тобой жизни здесь не будет...
- Нет, нет, я тоже еду, - вмешался Костя.
- Да не стони ты. - Георгий повернулся к Вике: - Через год вернемся... Закатимся в Петербург, откроем свое дело. Сарай обещал помочь. У него там огромный филиал. Он говорит, официального следствия не будет, оно никому не нужно. В органы они не пойдут. Будут разбираться свои. Пусть попробуют. А свои - это в основном ребята Сарая. У Маркелы одни торгаши, профессионалов нет. И вообще. Сарай обещал прикрыть.
- А зачем ему это все?
- У него свои счеты. Нам-то какая разница?
- А он сам-то тебя не шлепнет? Деньги - себе, концы - в воду. Очень мило выйдет, - заметила Вика.
- Не должен. Да и когда? Просто не сможет. Мы с ним встретимся утром, когда светло. Я передам бабки, и привет... - Георгий щелкнул пальцами и продолжал: - Собираемся в двенадцать ночи за домом. Костя, под куртку надень чего-нибудь тонкое, в чем в трубу полезешь. Вика, оденься по-мужски, гриву спрячь. Ничего, не дрейфь, гвардейцы. Через годик вернемся и тогда
посмотрим...
- А что изменится через год? - безнадежным
тоном спросила Вика.
- Свою фирму создадим, не хуже маркеловской. И тогда уж либо договоримся, либо повоюем на равных. Он силу уважает.
- И что мы с ними там будем делать? - спросила Вика.
- Оптовой торговлей займемся. Да не трясись ты, полно там наших, никто не пропал. Новую жизнь начнем. Языков вот ни хрена не знаем - ни польского, ни немецкого. Темнота. Плохо, но не смертельно. Изучим на месте. Машину жалко, придется бросать, хорошая была тачка, - вздохнул Георгий.
* * *
В кромешной тьме они остановились у задней стены здания. Георгий достал из вещмешка стальную десантную "кошку" с патроном и на ощупь продел сквозь кольцо веревку.
- Держи конец, - прошептал он и отошел от стены.
Костя услышал, как громыхнула "кошка" по кровельному железу, и замер. Все было тихо. Он встал ногами на короткую палку, привязанную к концу, и крепко ухватился за веревку обеими руками. Всю эту процедуру они дважды репетировали дома. Но там не было подъема. Костя тоскливо посмотрел вверх, метров пятнадцать, не меньше, мелькнуло у него.
- Думаешь, зацепилась? - прошептал он.
- Зацепилась, зацепилась, не боись. Даже если только за водосток, тебя он выдержит.
Костя почувствовал, как ноги его оторвались от земли и он медленно поехал вверх. Левой рукой Георгий осторожно выбирал веревку, наматывая её на правую руку. Костя медленно поднимался вдоль стены. У края он не выдержал, перехватился руками за желоб и, подтянувшись, перевалился на крышу. Железо было новое, после ремонта, и скользкое. "Кошка" едва держалась за край желоба. Спокойно мог загреметь, мелькнула мысль. Он отцепил крючковатую "кошку" и на четвереньках мелкими шажками добрался до слухового окна. Здесь можно было выпрямиться. Он попытался открыть дверь на чердак, бесполезно. Забита. Без Жорика не открыть.
- Ну что? - послышался тихий голос Георгия.
- Сейчас закреплю.
Косте удалось нащупать подходящий выступ внизу у двери, это был толстый брусок - порожек, он зацепил за него коготь "кошки" и для верности встал на неё ногой.
- Давай, - прошипел он.
Веревка напряглась как струна, снизу доносилось тяжелое дыхание Георгия. Наконец он перевалился через край и почти без сил растянулся на крыше.
Отдышавшись, Георгий добрался до слухового окна и достал из-за пазухи монтировку. Раздался треск отдираемой доски. Костя похолодел.
- Потише нельзя?
- Можно.
Георгий навалился плечом на дверь, снова раздался треск, и они ввалились на чердак. Костя поднялся и закрыл дверцу.
- Вот где им надо было, козлам, сигнализацию-то ставить, - сказал Георгий и включил фонарь. Пучок света, ударивший из его огромного кулака, заметался под ногами. Он отыскал широкую балку перекрытия и медленно двинулся по ней. Костя осторожно последовал за ним. Пахло пылью и шлаком. По крыше зашуршал дождь. Вика промокнет теперь. Костя представил себе, как она стоит под деревьями среди кустов одна-одинешенька и всматривается в этот проклятый дом.
Наконец Георгий обнаружил стояк, уходящий через перекрытие вниз, на третий этаж.
- Держи, - Георгий втиснул ему в ладонь фонарь, теплый от его руки, вытащил из-за пояса топорик и примерился.
- Кабель перерубим перед тем, как тебе спускаться, - прошептал он, - а пока поищем трубу.
Трубу, а точнее её остатки, разыскали быстро:
Костя просто налетел на неё и с шумом повалился на колени.
- Тихо ты. Ослеп? - Георгий прислушался и достал из-за пазухи короткий ломик. Ходячий инструментальный шкаф, подумал Костя. Труба, прикрытая стальной плитой, слегка возвышалась над полом. Георгий наклонился, расковырял ломиком цемент и просунул его под угол. Костя стоял рядом и светил фонарем. Плита не поддавалась.
- Помочь? - спросил Костя.
- Возьми топор, поддень, - прохрипел Георгий. Наконец удалось просунуть ломик под угол и слегка сдвинуть плиту. Георгий, сняв перчатки, ухватился за край и рванул плиту, как штангу, вверх. Посыпались кирпичи, и плита съехала набок, открыв черную квадратную дыру. Костя наклонился и направил вниз луч света. Перед ним открылся жутковатый черный колодец. Он отшатнулся:
