Джон Макдональд - Искушение
- Ты меня узнаешь, Джерри?
- Я.., кажется, да. Только не могу сразу...
- Девятьсот сороковой год. Пол Хейссен.
- Господи ты Боже, да! Вот дурень, как я сразу не признал тебя? Входи, Пол!
Я не был с ним особенно накоротке. Я заканчивал учение, а он, тогда второкурсник, сделался лучшим нашим бегуном на средние дистанции. Ему было семнадцать, рост пять футов восемь дюймов, а весил он двести пять фунтов. Никто не мог пройти мимо этого парня, не обратив на него внимания.
Он вошел в гостиную, заполнил собою целиком, от ручки до ручки, широченное кресло. Шляпу он положил донышком книзу на пол.
- Выпьешь чего-нибудь?
- Пива, если найдется.
- Сейчас.
- Посуды не надо. Жестянка или бутылка меня устраивают.
Я принес два пива. Он отпил громадный глоток, вытер рот тыльной стороной ладони и слегка отрыгнул. Выглядел он так, словно ему нужна работа, причем он не стал бы привередничать.
- Чем могу тебе помочь, Пол?
- А, знаешь, это вроде официального визита, что ли. Э.Д. Мэлтон весь день донимал моего шефа этой историей с исчезновением его дочери. И шеф меня послал, чтобы я задал тебе несколько вполне идиотских вопросов.
- Так ты что, в полиции?
- Лейтенант Хейссен. Дел - сверх головы, денег - мизер. В войну я был в военной полиции. Проклятая служба. Я тебя часто видел, Джерри, но заговорить как-то не получалось.
- Что ты хочешь знать?
Он наклонился немного в сторону, достал из кармана дешевый блокнот, шариковую ручку и открыл страницу.
- Она, значит, уехала вчера вечером. В котором примерно часу?
- Между десятью и четырьмя утра. Пожалуй, я приполз домой около четырех. И нашел записку. Меня тут же понесло к ее родителям, я рассказал все Э.Д. Знаешь, я был, между нами, хорош.
Я достал из ящика стола листок и дал ему. Он переписал текст себе в блокнот, при этом он покусывал нижнюю губу. Я протянул ему и мою записку и сказал:
- Когда я уходил - где-то около десяти вечера - я ей тоже оставлял записку.
Он переписал и этот текст, так же тяжеловесно, серьезно, обстоятельно.
- А что это за угроза? - поинтересовался он.
- Она пригрозила, что уйдет от меня.
- Вы что, поцапались?
- Да. - Я не думал, что Э.Д, сообщил в полицию о Лоррейн и Винсе. - Спор вышел из-за нашего гостя. Она была с ним чересчур любезна. Они уехали вместе.
- Откуда тебе это известно?
- Наверняка вообще-то и неизвестно, Пол. Но когда я пришел домой, их обоих и след простыл, и машины не было, и их вещи пропали. Он, видишь ли, пользуется исключительным успехом у женщин. А Лоррейн была в последнее время, как бы это выразиться.., очень беспокойна.
- Беспокойна?
- Она пила больше, чем следует. Флиртовала налево и направо. Откровенно говоря, наш брак постепенно разваливался, и чем дальше, тем хуже.
- Дети?
- Нет.
- А у меня четверо. И еще один на подходе.
- Может, все сложилось бы иначе, будь у нас дети. А так у нее оставалось слишком много свободного времени.
- Хм. Теперь этот Бискай. Сколько ему лет?
- Тридцать семь-тридцать восемь.
- Женат?
- Нет.
- На что он живет?
- Точно тебе не скажу, но вроде бы в Латинской Америке он служил у какого-то промышленника - помощник, пилот и все такое.
- Где вы познакомились?
- На войне. Мы служили в одном батальоне, и он был моим командиром. В апреле он свалился вдруг как снег на голову. Был у нас два дня. Сказал, что вскоре ему предстоит небольшая операция, что-то там с плечом. В то время у меня были неприятности на работе, не сошелся во мнениях с Э.Д.Мэлтоном. Я подыскивал новое место, навещал старых друзей. По пути заехал к нему. У Винса после операции возникли какие-то осложнения, ну я и забрал его к себе.
- А где ты его нашел?
- Он снимал квартиру в Филадельфии.
- Адрес?
- Сейчас, пожалуй, и не вспомню. Улица с древесным каким-то названием. То ли Ореховая, то ли Каштановая... Улица Вязов? Адрес он мне оставлял, и я стараюсь не запоминать то, что записано где-то. Не перегружать память.
- А зачем он адрес оставлял? Знал, что ты захочешь навестить его?
- Нет. У него было ко мне деловое предложение. Оно меня не заинтересовало. Он сказал - если передумаю, могу написать по этому адресу.
- Что за предложение?
- Одна там работенка в Южной Америке. Он не распространялся о подробностях. Винс... Он довольно решительный парень, и у меня сложилось впечатление, что он мог действовать и не всегда легально. А это не по мне.
Он попросил описать Винса, и я это сделал.
- Ты думаешь, у него были судимости?
- Затрудняюсь ответить.
- Ладно, отпечатки пальцев так и так найдутся в Вашингтоне, у военных. Там проверят. Если на него объявлен розыск, то это был бы хороший повод задержать твою жену.
- Не думаю, чтобы она этого хотела.
- Да, но ее отец этого хочет. Теперь насчет машины... Я подробно описал "порше", назвал номер.
- Он записан на ее имя?
- Да. Бумаги у нее с собой, так что она его может продать в любое время.
- Ты хоть приблизительно можешь сказать, куда они могли бы податься?
- Не имею представления. Почему-то у меня такое чувство, что они могли удрать за границу. Ему, кажется, Южная Америка по нраву. Он наморщил лоб.
- Ты доволен, что она уехала?
- В каком-то смысле - да. С ней становилось все труднее. Выпивка и все такое. Я уже подумывал о разводе. Но и привык, конечно, не все так просто. В чем-то мне ее будет не хватать.
- Замужняя женщина заводит шуры-муры с лучшим другом своего законного супруга. Старая история. Из-за этого поубивали немало народу.
- Я не склонен к насилию. Он усмехнулся.
- Бывал и склонен. Когда-то.
- Как ты думаешь, Пол, что дальше будет?
- Да не знаю я. Любая женщина имеет право ехать куда хочет. Детей у нее нет - значит, и бросить она их не может. Машину она взяла свою, а не твою, так что и с этой стороны к ней не подступишься. Но вот проверить этого молодчика мы можем, а если найдутся основания задержать его, то и к ней подход найдется. И тогда она, надо думать, вернется домой. Папаша затребует ее к себе. А ты? Ты, как я понимаю, не затребуешь?
- Я - нет.
- Ну, у тебя еще будет время поразмыслить.
- Вряд ли передумаю.
- Где ты нашел ее записку?
- В спальне.
- Где и как она лежала? Можно взглянуть?
- Что ты спрашиваешь! Пошли.
Мы поднялись наверх. Я прислонил листок к зеркалу на туалетном столике. Он бросался в глаза, не заметить его, войдя в комнату, было нельзя.
Он осмотрелся; медленными, тяжелыми шагами обмерил комнату, присвистнул.
- Хорошо живешь!
- Для двоих тут слишком просторно.
- Какие твои планы? Останешься здесь?
- Думаю, что да. На какое-то время. Он открыл гардероб и сказал:
- Чего это она так много платьев оставила?
- У нее их предостаточно. Все она не смогла бы забрать при всем желании. Покупала дюжинами.
- А где был этот... Бискай? В какой комнате? Я показал ему комнату для гостей.
- Как он себя чувствовал? В каком был состоянии?
- Рука на перевязи, прихрамывал, - сказал я. - Но мог передвигаться.
- А откуда хромота?
- Кажется, и на бедре ему что-то вырезали.
- Кажется? А точно ты не знаешь?
- Пол, теперь ты смахиваешь на полицейского, какими нас в детстве пугали. Винс не был из тех, кто любил о себе рассказывать.
- Хм. Друг его принимает у себя, а он в благодарность уводит его жену. Говнюк он, по-моему.
- Н-ну, правду говоря, я не ожидал от него такого. И ты бы не ожидал. По нему не скажешь. Мы сошли вниз. Он взял шляпу, откашлялся и сказал:
- Мистер Мэлтон предоставил нам пару хороших фотографий. Если мы что-нибудь откопаем на этого твоего друга, нам не составит труда разыскать и такую приметную машину и такую приметную дамочку. Я ее видел пару раз. Только не знал, кто она такая, пока сегодня не увидел ее фото. Она прямо как кинозвезда. Эта, как ее... Элизабет Тейлор.
- Говорят, что так.
- Ну, приятно было снова тебя повидать, Джерри. Может, выпьем еще как-нибудь вместе пивка.
- Да, это бы не мешало.
- До следующего!
Он вышел, уселся в свою машину и помахал мне. Долгий вздох облегчения высвободил наконец из моих легких воздух, копившийся в течение часа. Хорошо все получилось. Лучше некуда. Осложнений теперь не должно быть. История с Филадельфией малость подкачала, но, кажется, у него она подозрений не вызвала. И записку он оставил. Текст переписан. Я вспомнил, что по составу чернил можно определить, когда сделана запись. Взяв обе записки, я порвал их, пошел, бросил в унитаз и спустил воду. И тут вдруг спохватился: нет никаких доказательств, что почерк на записке не подделан, что это ее почерк.
Глава 10
Вечером после визита Пола Хейссена я опять был в летнем доме Мэлтонов над озером. Черный кейс лежал на своем месте. Я забросил его в машину и поспешил домой. Доехал без приключений.
Вернувшись, я спрятал кейс в подвале, под дровами, предварительно затолкав туда и свою долю. Мне нравилось, как тесно, как монолитно выглядела опять эта громадная куча денег. Туго перевязанные пачки прижимались друг к другу почти любовно, им явно не хотелось разлучаться. У меня даже пульс становился чаще при взгляде на них, дыхание укорачивалось.
