Марджори Аллингхэм - Тайна Чаши
— А-а… — мистер Кемпион отдал ему деньги, — …как твой автомобильный бизнес?
— Как всегда, — с энтузиазмом заговорил мистер Уокер. — Продал на прошлой неделе одну перекрашенную машину в Норвуде. Брат взял ее в Ньюкасле, привез в гараж. Мы славно потрудились. Номера и все такое. Немножко меня надули, правда. Мошенник, которому я ее продал, вроде приличный джентльмен, домовладелец, всунул мне пару фальшивых бумажек. Нечестные стали люди, только и смотри за ними.
— А вот и Станислаус, — сказал Кемпион.
Эрни торопливо спрятал банкноты и в ожидании уставился на дверь. Почти тотчас появился инспектор Станислаус Оутс, высокий, седеющий мужчина, успевший отрастить заметный живот.
— Привет! У тебя всегда дверь открыта? — Тут он заметил Эрни. — А… Вот уж кого не ждал увидеть!
— Меня уже нет, сэр, — пролепетал Эрни, направляясь к двери. — Я приходил с визитом, как и вы, верно, сэр.
И он хитро поглядел на Кемпиона, который не удержался от смеха.
— Не забудь хорошенько закрыть за собой дверь. И всегда проверяй водяные знаки.
— В чем дело? — подозрительно поинтересовался инспектор Оутс.
Однако угонщик машин уже исчез.
Кемпион представил Валя и налил виски с содовой детективу, который с видимым удовольствием расположился в кресле.
— Что у вас тут делала эта крыса? — спросил он, показывая на дверь, за которой скрылся Эрнест Уокер, и тотчас повернулся к Валю. — Знаете, когда я навещаю нашего общего друга, то обязательно нахожу у него представителей не самого высшего общества…
— Только не Лагг. Его имя священно, — вмешался Кемпион. — Ужасно рад вас видеть, старина. И вы, кстати, очень мне нужны. Не знаете ли вы очень влиятельного и очень богатого преступника, которого зовут «Маргаритка»?
— Он был повешен двадцать седьмого ноября 1928 года в Манчестере, — с важностью проговорил представитель Скотланд-Ярда. — Отвратительный тип. Резал людей на части. Я помню, как его вешали. Шел дождь.
— Нет. Мне нужен более значительный господин. Хотя, сто к одному, он любитель.
— Мне известны пятьдесят семь разновидностей маргаритки, — продолжал мистер Оутс, — если вас интересует псевдоним. Но все они мелкая рыбешка. Очень мелкая. А в чем дело? Или это государственная тайна?
Он рассмеялся, и Валь решил, что ему нравится этот неторопливый человек с сияющими серыми глазами.
— Стараюсь найти короткий путь, — сказал Кемпион, — как противоположность долгому, если вы меня понимаете.
Инспектор долго молчал, потом со вздохом поставил стакан на стол.
— Вы мне нравитесь, но вы играете с огнем и, боюсь, можете обжечь крылья. Какой помощи вы ждете от меня?
— Не беспокойтесь. Я непременно доживу до совершеннолетия моего крестника. Еще девятнадцать лет, правильно? Как его игрушка?
— Великолепно. Берет своего Микки Мауса каждую ночь с собой в постель. Вы понимаете, что я здесь совершенно неофициально? — торопливо спросил он. — Хотя если вы не совсем потеряли след, почему бы вам не передать дело в наши руки? — он помолчал. — Ваша беда в том, что вы наслаждаетесь своей работой, и когда-нибудь это плохо кончится.
Кемпион встал и прошелся по комнате.
— Послушайте, Станислаус, вы не хуже меня знаете, что в девяноста девяти случаях из ста только полиция может защитить человека и его собственность. Однако в сотом случае публичность смертельна, и тут полиция бессильна. Так вот, о чем я хотел с вами поговорить. Видите чемодан? Его надо очень охранять в течение нескольких дней. То, что в нем хранится, сравнительно не очень ценно, но наши противники с долгой дороги намерены это заполучить. Как только это окажется у них в руках, по-настоящему ценное сокровище будет в опасности. Вы меня понимаете?
Инспектор задумался.
— Как официальное лицо, я должен был бы сказать: «Дорогой друг, для таких случаев существуют сейфы в банках… Или отдайте официально Скотланд-Ярду».
— Понятно. А что вы скажете как частное лицо? Как мой друг?
— Что я бы сидел тут и не выходил за дверь, ибо это самое безопасное место. Внизу полицейский участок. На каждом шагу полицейские. Можете нанять еще.
— Прекрасно. А вы что думаете, Валь? Не посидите тут, пока я съезжу в Санктьюари и попытаюсь выяснить, кто такой Маргаритка?
Валь кивнул.
— Я все сделаю, как вы скажете, ведь моя жизнь в ваших руках. Но у вас всего четыре дня. В среду будет второе число.
— Четыре так четыре. Станислаус, вы не обеспечите его охраной?
— О чем речь! — Инспектор взялся за телефон, и через десять минут все было улажено. — Ну вот и все. Правда, вам придется заплатить. Но деньги ведь не главное сейчас? Кстати, мы имеем негласный приказ оказывать вам всяческое содействие.
Кемпион пристально посмотрел на него, как бы приказывая замолчать, и инспектор его понял.
— Я пошутил.
Он с любопытством взглянул на Валя, но тот ничего не заметил.
— Прекрасно, — сказал мистер Кемпион. — Я прослежу, чтобы все было, как надо, и завтра утром поеду в Санктьюари. Валь, здесь есть все, что вам может понадобиться. Надеюсь, ваш отец ничего не скажет?
— О, нет, — улыбнулся Валь. — Очень странно, но как только он услышал о вас, так сразу захотел с вами познакомиться. И все же я ничего не понимаю.
— Поймете, — сказал инспектор, вставая рядом со своим другом. — Будьте осторожны. Четыре дня — не такой уж короткий срок, чтобы не успеть расправиться с признанным экспертом «Les Inconnus». Кроме того, мне бы очень не хотелось видеть вас повешенным.
Кемпион терпеливо выслушал напутствие и протянул инспектору руку.
— Вы очень добры, сэр.
Его взгляд за толстыми стеклами очков был тверд и решителен.
Глава пятнадцатая
Фарисейская поляна
Когда около десяти часов утра мистер Кемпион подъехал к «Башне», его встретила Пенни, которая бросилась к нему через газон, не обращая внимания на растрепавшиеся волосы.
Кемпион остановил машину и торопливо вышел из нее, поняв, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
— Хорошо, что вы приехали! — прошептала она. — С Лаггом плохо.
Мистер Кемпион снял очки.
— Шутите.
— Нет. — У Пенни от обиды потемнели глаза — Лагг в постели. У него удар. Я не стала пока звать доктора, потому что вы сами сказали, что будете утром.
Кемпион не сводил с нее изумленного взгляда.
— Лагг в постели? Удар?
Пенни была растеряна и не очень расположена к разговорам, но взяла себя в руки и стала рассказывать:
— Это случилось на рассвете. Меня разбудил ужасный крик под окном. Я выглянула наружу и увидела Лагга, который прыгал и рычал на лужайке. Я побежала к нему, но меня опередил Бранч. Его комната над моей. Никто не мог с ним ничего поделать. — Она помолчала. — Наверное, вы удивитесь, но мне показалось, что он в истерике.
Кемпион надел очки.
— Удивительно! Надеюсь, он не нашел ключ от винного погреба?
— Нет, совсем не то. Неужели вы не понимаете? Он был на Фарисейской поляне и видел то, что видела тетя Ди.
До Кемпиона не сразу дошел смысл сказанного ею, а когда дошел, он молча сел обратно в машину и уставился ничего не видящим взглядом прямо перед собой.
— Моя шляпа, — произнес он наконец. — Если хотите, вот правильный путь. Я ведь только хотел чем-то занять его и думать не думал ни о какой опасности.
Он включил стартер, и машина медленно двинулась с места. Девушка шла рядом.
— Альберт, вы ведь не приказывали ему идти туда ночью? Иначе вы виноваты в том, что с ним случилось. Вы не поверили мне. Вы забыли, как умерла тетя Ди.
— Зачем сравнивать вашу тетю Диану и моего друга Мегерсфонтейна Лагга? Но я не снимаю с себя ответственность. Сейчас пойду к нему. А что говорит Бранч?
— Бранч растерялся. Да оставьте вы машину и идите наверх.
Кемпион стремительно взбежал по узкой лестнице на этаж, где жили слуги. С его лица все еще не сошло выражение крайнего изумления. Первым он увидел Бранча, который стоял на страже возле комнаты Лагга. Дворецкий дрожал всем телом и с такой радостью встретил Кемпиона, что тому стало его жалко.
— Ох, сэр, какое счастье, что вы приехали. Что мне делать? Если он будет кричать, то у нас тут ни одного слуги не останется к вечеру
— Что случилось? — спросил Кемпион.
— Наверняка ходил на Фарисейскую поляну, сэр, — проговорил он с явным суффолкским выговором, который почти совсем не был заметен в обычное время.
Войдя в темную комнату, Кемпион услышал приглушенный стон, доносившийся с кровати. Ничего не говоря, он подошел к окну, отодвинул занавеску и впустил солнечный свет, после чего повернулся и в упор взглянул на несчастное существо, прятавшееся в кровати.
— Какого черта?
Мистер Лагг взял себя в руки, что, по всей видимости, далось ему нелегко.
— Я забылся, — произнес он, наконец.
