Владимиp Югов - Загадка мадам Лю
"Червячок" ныне зависит еще не от Бога. От показаний и Веры и контр-адмиральши. Собрал показания без пяти минут капитан Васильев. Тот самый, который учился в девятом классе (подполковнику врал, что в восьмом или седьмом) с Ледиком и Ириной. Уже тогда этот Васильев был пинкертоном: проследил как девятиклассница Ирина, дочь бывшего начальника шахты, отдалась добровольно теперешнему начальнику шахты Соболеву, как там было в деталях (описываются же и стоны, и причитания, и эти "больно" и "хорошо")... И он тогда, этот ныне без пяти минут капитан, пригласил Ирину домой - интеллигентная семья, музыка и разные штучки дома, сделанные руками пэтэушников для своего директора. Васильев, не знавший никогда Бога, надеялся на себя, человека. Предложил мягкую постель - "родители уехали на три дня", сказал Ирине. "Ты же отдалась? Почему и мне нельзя?" Они там подрались из-за того, что... Одним словом, без пяти минут капитан потом несколько раз пытался исправить положение - показать себя настоящим мужчиной. Ирина уже имела Ледика, который матросил и спал то с Верой, то с контр-адмиральшей. А Васильев выпрашивал хотя бы одну ночь. Он и искал потом в дневнике у Ирины: как значится в ее связях? Нулем? Или что-то хотя бы отмечено в качестве положительного?
"Червячок"... Такой же, как я. Мечущийся среди последних двух убийств, поводом для которых была обыкновенная похоть мужиков, и не совсем порядочное поведение женщин, познавших в период гласности опубликованные приемы секса... Кто-то пытался мне, червяку, вбить в мозги: "Не лезь со своей моралью. Ты - кто? Жалкий мужичишко, который не мог по-настоящему удовлетворить женщину. Она ушла от тебя к другому. Как шла по рукам в курортные выезды Светлана. Как шла по рукам Ирина, у которой на три года отняли партнера".
Что же, пришла Лю. Все видящая, все понимающая. Она сказала тогда: "Все виновато у вас теперь. И все оправдываемо". Я не внял ее словам. Подумаешь! Сказано! Чего нового-то в этом? Или мы не знаем! Я, в желании обогатиться, полез под кровать за рукописью. Я же так старательно написал сто страниц об убийстве Светланы! Рукопись была вытравлена. Почему она сделала это? Да потому что я никогда в жизни до этого не обращался с такой легкостью к смерти и убийству человека. Я после всего сказал себе: ты раньше так не поступал. Ты учился у классиков. И "Хаджи-Мурат" был твоим мерилом, когда ты поднимал свой меч на убийцу и убитого. Здесь все было у тебя от Бога. Теперь же ты, после кинорынка, черного праздника взбесившегося насилия, решил судить человека направо и налево, убивая своим несовершенным судом тысячи простых людей, очень любящих жизнь и друг друга.
...Но - Ледик... Червячок, зависящий от исхода борьбы "воров в законе"... Один - отступник среди них. И подполковник Струев это вычислил. Потом, месяц спустя, когда остыла в сознании трагедия, что разыгралась в поселке, он обрисовал мне, что там было и как было.
..."Вор в законе", тот, что "положил глаз на Ирину" и предал своих, устроившись на шахте проходчиком, сумел тогда, когда я случайно натолкнулся на их кодло, уйти живым. Они сказали ему: Ирина убита ими. Это, выходит, их "подарочек" славному проходчику. Теперь любовь потухнет в его горячем сердце, заблудший сын вернется домой, в лоно другой любви и морали... Есть еще одна акция, - сказали славному проходчику, - некто Соболев, в свое время пустивший в путь по опасной стезе эту ныне покойницу. Но Соболев откупился честно, щедро заплатил за то, чтобы его больше не беспокоили. Он сделал, между прочим, все, о чем его просили. "Воры в законе" пришли тогда, когда Соболев сидел один на один с Ириной. Соболев и "продал" ее на круг. И она добровольно попробовала не сопротивляться. Соболеву она сказала:
- Мразь!
А одному из "воров в законе" отказала.
"Всем, а тебе - нет". Загадка - смеялись они над славным проходчиком. - Она поступила и с ним, нашим Коленькой, - они кивнули на одного из них, - как с тобой. "Всем, а тебе - нет"...
И это решило ее судьбу. Он дождался, когда она прошла по кругу. И ударил ее ножом. А потом заставил бить Соболева. Или он, Соболев, или его, Соболева...
И Соболев бил ее ножом...
Славный был проходчик, но обиженный. Сумел положить двоих и уйти. Славный был проходчик, но обойденный. Сумел найти Соболева и убить его...
Этот славный проходчик вычислил и меня. Я знаю, я догадался параллельно со следователем Струевым и с Лю - кто убил Соболева. Я догадался потом, кто убил старуху. Это ведь она "подготовила" внучку для Соболева. Это она хотела развести его с женой и пристроить внучку "в надежные руки". Этот славный проходчик заставил "бабушку" расколоться. Он не взял ни золота, ни серебра. Убивать он ее не хотел. Просто ударил в шею. Удар не рассчитал. Она задохнулась от такого удара...
Вера приехала вечерним поездом и пришла к подполковнику уже поздненько. Он был в кабинете один. Вера оказалась двадцатидвухлетней девицей в джинсовом одеянии. На ней была аккуратная белая кофточка, в дороге могла замараться, но она была при аккуратном галстучке. Знала ли Вера обо всем? Или только узнав о главном - смерти жены человека, которого она, видимо, любила, приехала? Почему же тогда написала такое письмо против Ледика?
Так и знал подполковник - не писала, оказывается, никакого письма Вера. "Что вы, что вы!" Она сходила перед этим в морг, видела тело не Ирины (уже давно состоялись похороны), а ее бабушки. Неужели вы думаете, что это Ледик убил Ирину? Нет, нет и нет! Ледик не мог убить!
Подполковник стал разъяснять: мог или не мог, но у него нет оснований и отпускать его... Он говорил с ней, как с дочерью. Правда, - подполковник устало стал рыться в бумагах, - мне думается есть одно обстоятельство... Я должен вас предупредить... Вы писали матери Леонида?
- Она писала вначале мне. Предупреждала, чтобы я не смела... И... вот...
- Я это знаю. Недостойная невеста?
- Наверное, так.
- Вы хотите пойти на свидание?
- Да.
- Но мать Леонида против этого.
- Она не смеет мне отказать. Нет такого закона. Ее письмо, за которое может ухватиться следствие, я уничтожила к тому же. Ей нечего бояться. Я и не скажу, что мать везде и всюду вмешивалась, ломая его жизнь.
- Но разве он был прав, вожжаясь... - Подполковник, произнеся это слово, закашлялся, но потом, взглянув открыто ей в глаза, продолжил, - и с вами, и с контр-адмиральшей?
- Но ведь мать тогда вмешалась! Она развела его с Ириной преждевременно! И он почувствовал себя свободным! Он переживал, ибо любил Ирину. Он не мог потому убить ее... Я протестую, что вы держите его там, в тюрьме! Вы сломаете его!
11. РАЗВЯЗКА
Они его мордовали долго, чтобы он раскололся. Особенно усердствовал без пяти минут капитан. Товарищ Васильев. Прикрывал его полковник Сухонин: народ волнуется, что вы тянете с раскрытием? Сухонин тогда сказал подполковнику Струеву:
- Саня, ну чего ты в оппозицию лезешь? Стопроцентный гад!
Ледик в конце концов раскололся. Признал. Согласился. Он махнул на свою жизнь рукой. Чему бывать, - добавил и тот, ждавший этапа, неубийца, признанный убийцей, - того не миновать...
- Что ты, - успокаивал, - поглядел бы, как раньше было тут! А это уже - нормально! Раньше в СИЗО попробуй не подчиниться. Тебя упекли бы туда, где Макар телят не пас. А теперь... Только пожалуйся - бьют служителей по голове... Другое дело - по-прежнему стоят над душой! И только пожалуйся! Будет страшно...
Ледика уже ничего не страшило. Он все узнал о тех, кто ему носит передачи... И была, оказывается, правда с отчимом и его шлюхой. Ведь тогда сказал Прошин, выдавая Соболева: "Ты думаешь, другие лучше? Твой отчим хорошо шпокает мою двоюродную сеструху. Я с твоего отчима дань брал за то... Хочешь титьки по пуду - плати, падла!"
Про мамочку рассказывал ему старший лейтенант Васильев после убийства Соболева.
- Спали они, - визжал Васильев, перед тем, как Ледик признался в совершенном убийстве, - с этим подонком. И Ирина твоя, и мамочка. У порога он их драил. Поставит... Это кайф! Зашел и сразу за трусики... И мамочка твоя, и Ирочка становились в позу. Одну ты правильно убил. Вторая просится. Как козлы, встали на мостку и бодаются! Отчим твой и мамочка. Один депутат, вторая бюстом кабинеты открывает...
Может, не признался бы Ледик. Однако столько навернулось грязи! Еще эта контр-адмиральша. То ли напугалась, что муж-импотент выгонит... Стала лить грязь в новых письмах следователю...
Свидание Ледику дали, и он, конечно, не знал, что придет Вера... Вера, Вера. Почему тогда ты не остановила матросика-танцора перед тем, как пошел он от тебя к контр-адмиральше в постель? Почему ты потом вышла замуж за этого лысого моряка-подводника?
Она стояла перед решеткой, плакала, эта Вера.
Она шептала:
- Я тебя не отдам смерти... Зачем ты написал: "прошу расстрелять"?
Ледик отрешенно глядел на нее. Он все помнил. Как к начальнику дивизиона она приехала. "Племянница Вера пошла!" Говорили - литературовед. Многое он узнал от Веры. В школе Ледика учили одному, она говорила другое. Бог спас Пушкина, чтобы он стал убиенным, а не убийцей. Достоевский послал "Бесы" Александру III - пусть посмотрит... В школе учили и было неинтересно, а с Верой... С Верой - прелесть. Еще и танцует...