Инна Балтийская - Любовник оживает в полночь
– Насчет фирмы я узнаю сегодня же, вот только дойду до своего компьютера.
Мы поехали к Саше домой и через час выяснили, что фирма по торговле недвижимостью «Варвара» зарегистрирована всего месяц назад на имя некоей Варвары Мережко. Юридическим адресом фирмы значился некий офис в центре Города.
– Наверняка по этому адресу нет никакой фирмы, – задумчиво протянул Саша. – Знаю я эти юридические адреса… Ладно, давай поищем, где живет эта самая Варвара Мережко.
Мы проверили телефонную книгу, звонили в адресный стол, но никакой Варвары Мережко мы так и не обнаружили.
– Как ты думаешь, фирму открыли по поддельному документу? – спросила я.
– Необязательно. Возможно, у этой женщины сохранилось два паспорта: один – на ее девичью фамилию, другой – на фамилию мужа. Ладно, завтра поедем в тот офис, по которому фирма зарегистрирована, может быть, там Юрия найдем.
На всякий случай мы нашли в телефонной книге телефон Юрия Лисицина – в отличие от таинственной Варвары он не был засекречен. Назавтра ранним утром мы заехали в указанный офис. Там оказался маленький магазинчик канцтоваров, и, как ожидалось, ни про какую «Варвару» в магазинчике слыхом не слыхивали. Выйдя на улицу, Саша позвонил Юрию домой.
– Кто его спрашивает? – отозвался усталый женский голос.
– Клиент. Он должен был найти покупателя на мою квартиру.
– Ищите другого маклера, – посоветовала женщина. – Юрий вам уже ничем помочь не сможет.
– Но у него генеральная доверенность на мою квартиру!
– Я поищу в его документах. Перезвоните мне через час.
– Давайте я сразу подъеду, – предложил Саша. – Назовите ваш адрес.
Вскоре мы подъехали к пятиэтажной «хрущевке» на окраине Города. Лифта в доме не было, мы протопали на пятый этаж и остановились у деревянной двери самого обшарпанного вида.
– Надо же, как бедно живет представитель фирмы по торговле недвижимостью, – прошептала я, нажимая на потертый звонок.
Дверь открыла худая невзрачная женщина лет сорока в поношенном халате, глаза у нее были заплаканы, а понурый вид вызывал лютую жалость.
– Доброе утро… – почему-то прошептала я. – Мы вам звонили насчет доверенности. А что с Юрием?
– Юрий погиб позавчера. Шел спокойно по тротуару, и тут на него наехал пьяный водитель, – женщина говорила тихим угасшим голосом.
– Водителя арестовали?
– Нет, скрылся с места происшествия. У нас тут народа немного ходит, особенно по вечерам, так что даже свидетелей не оказалось.
– Откуда же вы знаете, что водитель был пьян?
– А зачем трезвый выедет на тротуар?
Возразить на это было нечего.
– Я не нашла никаких доверенностей, но вы можете подождать. Я еще поищу, – все тем же угасшим голосом продолжала женщина.
Мы с Сашей прошли внутрь бедной квартиры, ремонт в ней не делался минимум лет десять.
– Что же ваш муж себе хорошую квартиру не приобрел? – вырвалось у меня.
– Так он десять лет был безработным. Я одна семью кормила. Сколько работу искал, никто не брал. Только месяц назад его приняли маклером в фирму по недвижимости. Он, по-моему, пару сделок только и успел оформить, а денег еще ни за одну не получил.
– А как он нашел фирму?
– Это его нашли, по объявлению в газете. Дали задаток – сто евро, он на эти деньги костюм приличный себе купил, чтобы фирму достойно представлять.
– Но теперь, после его гибели, фирма отдаст деньги мужа вам?
– Я вчера пыталась найти эту фирму, чтобы хоть часть отдали, а то мне Юрия хоронить не на что. Но никаких следов не нашла.
– То есть как? – ахнула я. – Но ведь ваш муж знал, где сидит его начальство?
– Он говорил, что не знает. Ему позвонила владелица фирмы, вызвала на собеседование в кафе «Игуана», он там же написал заявление о приеме на работу, получил аванс – и стал работать.
– И в чем заключалась его работа?
– Варвара – так звали начальницу – ему звонила на мобильный телефон, и он ехал куда-то. Говорил, что получил доверенность на два дома, и теперь ему надо найти покупателей и эти дома продать. За это обещали приличные комиссионные. Но вот – ничего он не получил… – и женщина тихо заплакала.
– А его мобильный у вас? Вы не могли бы посмотреть, с какого номера Варвара звонила? Наверняка наша доверенность у нее, и как нам теперь ее найти?
Не задавая лишних вопросов, вдова подошла к старому секретеру и достала потертый аппарат. Потыкала пальцами в кнопки и протянула мобильник нам. Я не смогла скрыть разочарования – таинственная Варвара звонила Юрию с телефона-автомата.
– А в какой газете было размещено объявление Юрия? – ухватилась я за последнюю соломинку.
– В «Городской рекламе».
Выйдя из унылой квартиры, мы с Сашей грустно переглянулись. Затем я нерешительно произнесла:
– Варвара постаралась обрубить концы. Но кое-какие зацепки у нас есть. Во-первых, она явно просматривает «Городскую рекламу», по крайней мере, раньше просматривала. Во-вторых, и это самое главное – тот, кто устроил спектакль, явно знал многое о прошлом Таисии, по крайней мере, об Илье и его гибели. Обрати внимание – у режиссера «восставших» даже фотография Ильи имелась.
– И что нам это дает?
– Надо поискать ее старых друзей.
– А они имеются?
– Похоже, их и не было никогда… Послушай, – наконец дошло до меня. – Давай искать друзей Ильи! Наверняка в архивах МВД сохранилось дело о его самоубийстве, нам надо получить к нему доступ и найти хоть пару адресов его друзей или знакомых.
Через два дня Саша нашел людей из архива, которые согласились запустить нас в святая святых на пару часов. Я быстро отпросилась с работы, Саша заехал за мной, и мы понеслись в архив. Пожелтевшая папка с довольно тонким делом порадовала нас целым рядом открытий. Во-первых, в деле имелись показания подруги покойного, некой Варвары Ластовской. Во-вторых, дело о самоубийстве Ильи Когтева было объединено с делом о самоубийстве его беременной невесты, пятнадцатилетней Екатерины Трепловой. Показания по поводу гибели Катерины давала ее бабушка, Глафира Петровна Треплова.
– Это же та самая бабка, которая терроризирует наш салон, рассказывая о своей вернувшейся с того света внучке! – потрясенно сказала я.
– И что нам это дает? – неуверенно спросил Саша.
– Так, значит, это ее внучка была невестой Ильи!
– Внучку мы все равно уже не расспросим. Давай прочтем, что говорила бабушка.
К сожалению, в показаниях бабушки про Илью не было сказано ни слова. Там слово в слово повторялся рассказ о покойных родителях, которые приходили за Катей, и о записке, оставленной в день самоубийства. Более того, на вопрос следователя, знает ли Глафира Петровна о беременности внучки, бабушка, судя по всему, не на шутку разбушевалась. В тот день протокол допроса не был подписан, и, судя по всему, Глафиру Петровну выводила из кабинета следователя охрана.
– Смотри, она, похоже, не поверила следователю, – задумчиво сказал Саша.
– Ладно, тут есть ее адрес, мы ее сегодня же навестим. А вот и адрес Варвары Ластовской. Как ты думаешь, это и есть наша Варвара Мережко?
– Почему бы нет? Тогда она была незамужней девушкой, а потом поменяла фамилию.
– Отлично, тогда переписываем адреса, и вперед!
– Подожди, может, еще чего ценного в делах найдем.
Особо ценного мы ничего больше не нашли, зато переписали адреса подруги покойной Екатерины и двух друзей Ильи. Одним из них оказался Аркадий Горбунов. Его координаты показались мне смутно знакомыми.
– Саш, посмотри, это не наш поэт Аркадий? – поинтересовалась я.
– Точно, адрес его! Мы в этой квартире совсем недавно в гостях побывали.
– Давай ему позвоним, если он дома, с него и начнем.
– А на работу тебе сегодня не надо?
– Я попросила Таню меня сегодня подменить, а я за нее воскресенье отработаю.
– Кто бы за меня работу сделал… – вздохнул Саша. – Ладно, сейчас позвоню Аркадию.
Поэт оказался дома, и мы тут же напросились в гости. Выглядел Аркадий молодцом – подтянутый, в нарядном спортивном костюме, грудь колесом. Непохоже было, что он так уж убивался по погибшей Таисии. Правда, от него здорово разило перегаром, вероятно, он уже с утра заливал алкоголем свое горе.
– Водочки? – любезно предложил он, едва мы переступили порог.
– В полдень? – вырвалось у меня.
– Я за рулем, – спокойно отказался Саша.
– Я тоже, – ляпнула я и осеклась. Разговор предстоит серьезный, надо до поры до времени прикусить язычок.
Мы прошли в комнату и остановились как вкопанные. В небольшом кресле за обеденным круглым столом в одних семейных трусах развалился спящий Павел Ганевич. При нашем появлении он слегка разлепил глаза, изобразил нечто вроде кривой улыбки, снова сомкнул веки и громко захрапел.
– Ой, мы вам не помешали? – выдавила я.
– Вы на что намекаете? – побагровел поэт.
– Ну, может, мы не вовремя…
– Девушка, вы эти грязные намеки бросьте! – еще больше взъярился хозяин квартиры. – Ко мне такие женщины ходят! А Павлу просто жить негде, он от жены ушел, кантуется по знакомым, а у меня – пустая квартира. Я и разрешил ему пожить здесь до развода.
