Ирина Зарубина - Госпожа следователь
Охранник поспешно отворил перед ним стеклянную дверь подъезда.
— Здравствуй, Сергей, — приветливо произнес Олег Николаевич, и на губах его возникла широкая улыбка, впрочем тут же слетевшая, как только он отвернулся.
Широким, решительным шагом он прошел мимо Клавдии.
— Олег Николаевич… минуточку! — окликнула Дежкина.
Он дернулся, словно от испуга, но тут же оправился, и улыбка вновь выскочила на губах.
Ни дать ни взять, классический высокопоставленный чиновник, смертельно боящийся непредвиденных ситуаций, даже если вся непредвиденность — в оклике случайного прохожего.
— Я из прокуратуры, следователь Дежкина, — поспешно представилась Клавдия.
— О! — сказал Олег Николаевич, округлив губы. — Мною заинтересовались органы?..
— Не вами, — но ваша помощь мне все-таки нужна…
Он посмотрел на часы, а потом поднял на собеседницу взгляд, исполненный искреннего сожаления:
— Извините, тороплюсь. Давайте условимся так: среда и пятница, с пятнадцати до восемнадцати, в мои приемные часы, — милости прошу. Но не теперь.
— Олег Николаевич, а у меня нет к вам вопросов…
— Вот как?..
— Но есть вопросы к вашей супруге.
— Что-что? — удивился он. — В каком смысле?
— Я знаю, что Наталью Иосифовну обслуживает сотрудница салона красоты «Шик» Журавлева…
— Ну? Разве в этом есть криминал?
— Разумеется, нет, — улыбнулась Клавдия, краем глаза увидев, как из-за угла дома вырулил и стал приближаться черно-лаковый «мерседес». — Однако дело в том, что Журавлева пропала… просто-таки бесследно растворилась, и я пытаюсь ее найти. Возможно, я смогу получить у вашей супруги нужную информацию…
Машина, едва слышно прошелестев, остановилась перед ними. Олег Николаевич взялся за дверную ручку.
— Не понимаю, — произнес он, и Клавдия усмехнулась: уже третий мужчина за сегодняшний день говорит, что не понимает ее. — Неужели вы думаете, что у моей жены могут быть какие-то отношения с парикмахершей. Да они едва знакомы!..
— И все-таки женщины иногда способны поделиться друг с дружкой кое-какими секретами…
— Невозможно, — отрезал Олег Николаевич. — Наталья сейчас отдыхает. Да и вообще… Я не вижу никакого смысла в этом допросе…
— Это не допрос! — возразила Клавдия.
— Послушайте, да я сам больше общался с вашей Журавлевой, чем Наталья. Я даже успокаивал ее однажды, когда Наталья была… ну, немножко не в духе… знаете, маленькие женские слабости, и накричала на парикмахершу ни за что ни про что…
— В таком случае, может быть, вы согласитесь поговорить со мной? — предложила Дежкина.
— Я же сказал: тороплюсь по делам. О Боже! — воскликнул Олег Николаевич, вновь поглядев на часы. — Я уже опоздал из-за вас!.. Давайте в пятницу.
— Мне нужно срочно…
— Ладно, черт с вами. Садитесь в машину. По пути поговорим.
Он был не слишком-то вежлив. Но Клавдия сделала вид, что пропустила все мимо ушей. Она прижала к груди свою продуктовую сумку и плюхнулась на заднее сиденье «мерседеса».
— Тяжела ты, шапка супрефекта!.. — пожаловался Олег Николаевич, покуда машина, набирая ход, выруливала со двора. — Ни днем, ни ночью покоя нет. И ведь, заметьте, никто спасибо не говорит, а все норовят укусить побольнее…
— Я не кусаюсь, — сообщила Клавдия.
— Рассказывайте, — усмехнулся Олег Николаевич. — Сами-то уже небось осуждаете: езжу на «мерседесе», у жены — приходящая парикмахерша…
— С чего вы взяли? Я бы тоже хотела «мерседес» иметь. И от дорогой парикмахерши бы не отказалась. Были бы деньги.
— Да, — вздохнул супрефект, — презренный металл, но без него — ни шагу.
Машина уже мчалась по оживленной городской магистрали как птица, и Клавдия, глянув в окно, подумала, что надо поторопиться с вопросами, не то путешествие подойдет к концу, а она так ничего и не узнает.
— Насчет Журавлевой, — напомнила она, подавшись вперед, — вы обещали рассказать…
— А что вас интересует? — рассеянно откликнулся собеседник.
— Все. Если вы, как говорите, с ней общались, она могла сообщить вам что-то интересное…
— Хм, — усмехнулся Олег Николаевич, — скажите, а вы когда-нибудь встречались с парикмахершами? Вы разговаривали с ними?.. — Он обернулся и одарил Клавдию лукавым взглядом. — Этих фифочек ничего, кроме французской парфюмерии и дорогих шмоток, не интересует.
— Плохо вы знаете парикмахерш, — заступилась Дежкина.
— Может быть. Но эта… как ее? Журавлева, да? — она как раз и есть чистопородная дура с зычным голосом и манерами полуинтеллигентки в первом колене. Все, чему ее жизнь научила, — держать кофейную чашечку, отставив пальчик, и не стряхивать сигаретный пепел на ковер.
— А вы злой!..
— Я? Что вы! Просто я смотрю на людей без розовых очков. Вот про вас бы я подобное никогда в жизни не сказал.
— Неужели?..
— Зря смеетесь. Хотите, назову ваш возраст, семейное положение, количество домочадцев… Хотите?
— Нет, — сказала Клавдия. В этот момент она вдруг подумала, что он не шутит. Он все это знает.
У него пронизывающий взгляд.
В газетах чиновников выставляют дураками, а он умен. По-настоящему, по-мужски. И в нем есть такая сила — натуральная, непритворная, и упрямство, и уверенность молодости, и здоровый цинизм. Новая генерация.
На мгновение Клавдия почувствовала нечто, вроде завистливого укола и сама удивилась этому. Она завидовала неведомой Иванес, у которой такой надежный и сильный муж, и завидовала всем молодым, у которых такие азартные и умные спутники.
Олег Николаевич улыбнулся и широким движением руки поправил ниспадающую прядь волос.
Машина затормозила на светофоре, и внимание Клавдии внезапно привлекла одна деталь, маятником закачавшаяся у зеркала заднего обзора.
Это была зеленая ароматическая елочка, — точно такая, как десятки других, найденных в квартире Журавлевой.
Клавдия следила глазами за раскачивавшейся елочкой и никак не могла ухватить мысль, стучавшуюся в мозг, игравшую с нею в прятки.
— Что? — спросил супрефект, увидав наморщенный лоб собеседницы, и она поспешила покачать головой: мол, нет-нет, все в порядке.
— Приятно было познакомиться, — сказал Олег Николаевич. — Я приехал, а вы… вас довезут, куда прикажете!
Он кивнул водителю, парню в клетчатой кепке и с тяжелым взглядом маленьких глаз, и захлопнул дверь «мерседеса».
14.15–16.04
— Сумку на досмотр… Что у вас в папке?
— Документы.
— Откройте, будьте добры… Спасибо. Табельное оружие при себе имеете?
— Нет.
Дежурный долго и внимательно изучал пропуск и наконец протянул его владелице.
— Ну, привет, Клавдия. Как жизнь?
— Живу помаленьку. — Клава спрятала удостоверение и улыбнулась.
— Все жуликов ловишь?
— Ловлю, Симыч, ловлю. А ты все сторожишь?
— Как видишь. Ладно, проходи. На этот раз пропускаю. Зато в следующий точно не пропущу.
— Ох, ты все обещаешь, обещаешь… — Она схватила сумку и пошла по длинному гулкому коридору тюрьмы.
Адвокат уже была на месте. Довольно молодая дама, простоватая на вид, даже как-то подчеркнуто простоватая. И от этого сразу располагающая к себе.
Они представились друг другу. У адвоката был такой неизъяснимый победный тон и в то же время — настороженный. Клавдия все хорошо понимала; как же Алукина — а так звали простоватую женщину — сумела убедить суд в несостоятельности обвинительного заключения. Это победа. Это большая победа. И Клавдии она теперь не спустит. Ни малейшего промаха.
Ну что ж, Клавдия будет предельно корректна.
В кабинете, пока не привели Гаспаряна, Дежкина быстренько разложила на столе документы, открыла маленькую форточку, чтобы проветрить помещение, и еще успела накрасить губы. Перед бандитами нужно быть во всеоружии. Хотя этот Гаспарян в общем-то и не бандит никакой. Так, мелкий, паскудный человечишко.
Пожалуй, не так уж мало на земле мужчин, которые не хотели бы уложить свою тещу в гроб. Но кому-то мешает страх, кому-то не хватает решимости, а кто-то просто знает такое слово — грех. А этот вот решился. И решился-то как-то по-трусливому, как крыса. Интересно, как он выглядит, что он за человек. Клава всегда испытывала какую-то робость перед каждым новым знакомством такого рода. Нет, это не страх, а довольно странная смесь интереса и гадливости, как в зоологическом музее, когда идешь в серпентарий смотреть на пресмыкающихся. Вроде и интересно, а в руки взять побоишься.
Наконец открылась дверь и Гаспаряна ввели в кабинет.
Он действительно оказался похож на крысу. Клава даже удивилась. Фамилия обязывала его выглядеть совсем по-другому, а он оказался низеньким плешивым человечком с длинным острым носом и маленькими бегающими глазками.
