Тони Хиллерман - Охота на Барсука

— По-моему, просто нажал на нужные клавиши, и на экране его компьютера выскочило: Джори, Эверетт. Истец. И список фигурирующих под его именем исковых заявлений. Секретарь сообщил, что среди прочих Джори преследовал по суду и нашего мистера Тиммза. Обвинил его, что тот нарушает права соседей-арендаторов, без положенного разрешения используя под аэродром государственную землю.

— Однако. Очень мило. Представитель Министерства обороны назвал бы это сопутствующим разрушением.

— В данном случае — сопутствующей выгодой, — отозвался Липхорн.

— Но как быть с предсмертной запиской?

— Записки не было, — ответил Липхорн. — Текст был набран на компьютере, а это мог сделать любой. Кстати, вспомните облаву двухлетней давности. Одного из преступников нашли мертвым, и ФБР объявило, что он покончил с собой. У кого-то могла возникнуть мыслишка, что федералы и на этот раз сделают такой же вывод.

Луиза рассмеялась:

— Хотела бы я знать, уж не мелкая ли хитрость мистера Тиммза подсказала Джо Липхорну, что и Гершвин мог воспользоваться той же возможностью, чтобы похоронить иск.

— Вообще-то я думаю, так оно и было, — ухмыльнулся Джо.

За седловиной Вашингтона он свернул с асфальтированной дороги на грунтовую, которая вела через сосновую рощу, и остановил машину у обрыва. Перед ними открылась широкая панорама, испещренная тенями облаков и ограниченная столовыми горами и горными кряжами. Они вышли и встали на самом краю, обозревая вид.

— Ух ты, — сказала Луиза. — Готова любоваться этим до бесконечности.

— Это мой родной край, — заметил Липхорн. — Всякий раз, как я начинал подумывать о работе в Вашингтоне, Эмма заставляла меня съездить сюда вместе с ней и посмотреть на этот пейзаж. — Он указал на северо-восток: — Когда я был мальчонкой, мы жили там, на полпути между факторией Ту-Грей-Хилс и Тодленой. Мать закопала мою пуповину под сосной за нашей хижиной. — Он улыбнулся: — Эмма знала эту легенду — блудное дитя нипочем не сумеет разорвать такие узы.

— Вы все еще тоскуете по ней?

— И всегда буду тосковать, — ответил Липхорн. Луиза крепко обняла его за плечи.

— Прямо на севере, — продолжал он, — находится Ши-прок, а за тем вон голубым массивом на горизонте — склон горы Спящий Индеец.

— Место преступления, — заметила Луиза. Липхорн не ответил — он хмурился, глядя на север.

— Что такое? — спросила Луиза. — Что это на вас вдруг нашло?

Он покачал головой:

— Понять не могу. Поедем-ка вниз, в Ту-Грей-Хилс. Хочу позвонить Чи, убедиться, что Бюро послало своих людей проверить заброшенную шахту.

— Шахту? — переспросила Луиза, когда они вернулись к машине.

— Может, я об этом не говорил, — ответил Липхорн. — Чи искал старую угольную шахту мормонов, в которой могли оказаться два выхода: один — в каньон, а другой, верхний, — на месу. Чтобы уголь подавать сразу наверх, а не везти в обход по дну каньона. Мне пришло в голову, что там в свое время мог скрываться папаша Айронхенда. Это бы объяснило то, что говорила Сказительница, — как он исчезал в каньоне и объявлялся на месе.

— Да, — сказала Луиза. — Вы считаете, они там прячутся?

— Угу, — ответил Липхорн и свернул налево на грунтовую ухабистую дорогу, которая ответвлялась от шоссе. — Будет трясти, зато этим путем ехать всего километров пятнадцать, а по шоссе — больше сорока.

— И это мне подсказывает, что вам не терпится позвонить Чи, — заметила Луиза, цепляясь за сиденье, когда грузовичок одолел каменистую промоину и, подскакивая, покатил вниз. Она взглянула на Липхорна: — Не хотите сказать почему?

— Потому что я помню, как заинтересовался Гершвин местонахождением шахты.

— Но это естественно. Человек невольно задается вопросом, где прячутся те, кто ему угрожает.

— Согласен. Вероятно, не стоит тревожиться, — ответил Липхорн.

Однако скорости не снизил.

Сержант Джим Чи сидел в трейлере, вытянувшись в кресле. Его нога с обмотанным вокруг голени ледяным компрессом в полиэтиленовом пакете покоилась на подушке. Бернадетт Мануэлито кипятила на плитке кофейник и держала рот на замке, поскольку Чи был не в настроении вести разговор.

Он мысленно вернулся к сцене в кабинете Ларго и заново пережил унижение, когда Кэбот вручил ему снимки шахты, после чего капитан разве что его не уволил, а сам он бочком выскользнул из кабинета. Вне себя от возмущения и презрения к собственной персоне, он уже не разбирал, куда несут его ноги, на стоянке обо что-то споткнулся, со всего маху ступил на больную ногу и плашмя рухнул на гравий.

Целый рой полицейских, собранных из разных ведомств для поимки грабителей, ясное дело, стали свидетелями его падения. А когда он с трудом поднимался, Берни, ясное дело, подбежала подхватить его под руку.

Вышел Ларго и, не слушая возражений Чи, приказал Берни отвезти его в больницу для обследования лодыжки. Берни так и сделала, а затем привезла его домой. Ее смена закончилась, но она тем не менее осталась в трейлере и теперь, жертвуя своим свободным временем, готовила кофе.

Выглядела она при этом очень мило. Чи поймал себя на том, что сравнивает ее с Джэнет Пит. Берни недоставало лощеного шика и изысканности, но что есть мера изысканности? Одно дело — стандарты Стэнфордского университета и представителей привилегированного класса, и совсем другое — нормы овцеводов с гор Чуска, понимавших изысканность как требующее больших усилий умение сохранять красоту в малоподходящих для этого условиях. От подобных соображений у Чи полегчало на душе.

В эту минуту заверещал телефон. Звонил Легендарный Лейтенант собственной персоной — тот самый, чье знание легенд племени юта обернулось унижением для Чи.

— Ты доложил в Бюро о найденной шахте?

— Да.

Пауза. Липхорн рассчитывал на большее.

— И что предпринимается?

— Ничего.

— Ничего? — переспросил Липхорн таким тоном, словно не поверил услышанному.

— Вот именно, — подтвердил Чи.

Тут до него дошло, что он играет с Липхорном в ту же игру, что и с Кэботом, и это ему не понравилось. Он восхищался Липхорном, который, как ни верти, был его другом. Поэтому он не стал затягивать паузу:

— Спецагент, занимающийся этим делом, заявил, что они уже осмотрели шахту и не нашли ничего, кроме мышиных катышков. Он вернул мне мои снимки, а потом мне велели отправляться восвояси.

— Вот черт! — произнес Липхорн. Чи слышал в трубке его дыхание. — Он сказал, когда они там искали?

— Сказал, что сразу, как только нашли грузовик. Сказал, что обследовали весь участок. Все-все.

— Говоришь, весь участок? И в тот же день?

— Ага, — ответил Чи, догадываясь, куда клонит Липхорн, и ощутил легкую дрожь бессмысленной надежды.

— Дэши, помнится, говорил, что машину обнаружили около полудня?

— Ага, а потом искали в доме Тиммза и на всех окрестных дорогах. Добрались и до бензоколонок «Мобил», и… — Чи не смог больше ничего назвать: меса Каса-дель-Эко была очень большой — и почти столь же пустынной.

— В лучшем случае у них хватило времени лишь на беглый осмотр, — сказал Липхорн.

— Разве его недостаточно, чтоб убедиться, что в шахте никого нет?

— Съезжу-ка я туда и сам посмотрю. Район все еще перекрыт?

— Вчера был перекрыт, — ответил Чи и добавил именно то что, по его разумению, хотел бы услышать Легендарный Лейтенант: — Я поеду с вами и предъявлю мою бляху.

— Добро, — произнес Липхорн. — Я звоню из Ту-Грей-Хилс. Со мной профессор Буребонетт, но она натолкнулась тут на пару своих коллег, которые приторговывали коврик. Не клади трубку, я схожу выясню, не подбросят ли они ее до Флагстаффа.

Чи подождал.

— Порядок, — сообщил Липхорн. — Заберу тебя, как только доеду.

— Хорошо. Я буду готов.

Бернадетт Мануэлито уставилась на Чи:

— Постой, постой. Куда это ты собрался? С такой лодыжкой тебе никуда нельзя ехать.

Чи расслабился, прикрыл глаза и осознал, что чувствует себя лучше некуда. И почему это разговоры с Джо Липхорном всегда оказывают на него такое воздействие? А теперь еще и Берни — кудахчет над его лодыжкой, опекает на каждом шагу. Почему и от этого ему тоже становится много лучше? Он открыл глаза и посмотрел на нее. Очаровательная женщина, хотя в эту минуту и хмурится на него.

Глава девятая

Сержант Джим Чи полулежал, задрав ногу на подушки, на заднем сиденье старенького, видавшего виды автомобиля Берни Мануэлито. Растянутая лодыжка, после того как ее умело обработали и забинтовали в больнице, почти не болела. А то, что бывший шеф выказал ему уважение, пролилось бальзамом на уязвленное самолюбие.

Берни вела машину на запад, к Мексикан-Уотер. Чи привалился к спинке за креслом водителя и видел левую сторону головы Липхорна с седеющим ежиком короткой стрижки. Впервые на памяти Чи лейтенант изменил свойственной ему молчаливости. Берни жадно ловила каждое его слово, и Липхорну явно льстило ее внимание.