Владимир Черкасов - Наезд на актеров
- Талантливый человек, - с уважением произнес Вадик.
- Вот именно! Так что при разработке Духа это резко учти. Способен на неожиданности, виртуозен в просчете ситуаций, вариантов, нюх собачий. Вернее, лошадиный. Гриня на конокрада смахивает. Подружишься с ним на хате у Вахтанга. Давно там был?
- Да захожу, - со смущением, совсем тихо проговорил Вадик.
Маэстро рассмеялся.
- Знаю, что неровно к Соньке дышишь.
Он упомянул напарницу Вахтанга по организации вакханалий, тридцатипятилетнюю Соню.
- Это все знают, - виновато сказал Вадик.
- Проехали, Вадя. Значит, сынок, скорешишься с Духом у Вахтанга на днях. Гриня туда за бабками придет и в представлении голожопых бабочек поучаствует. До завала его будет у тебя некоторое время. Какие вопросы?
- Такую фигуру, как Дух, убирать, видимо, надо бесследно?
- Обязательно! Это ж деловой. За Гриней - его московская бригада. Гриню и на Кавказе пиковая братва знает как облупленного. Надо дело сделать тоньше комариного хера. Сховать его останки ты не хуже царских сховаешь. А вот высокий театр в этом деле обеспечь, чтобы клиент не трекнулся, не унюхал беды.
- Вы все-таки больше артист, чем поэт, - сказал Вадик. - Мастер сцены. Я вас очень хорошо понимаю.
- На то и рассчитываю, сынок. С моей стороны прокола не будет. Но и ты, Вадя, - артист. Так что не должен подвести. Мало, что ли, мы с тобой таких спектаклей ставили?
- Отлично работается под вашим руководством, - признательно пропищал Вадик.
- Вообще, - хохотнул Маэстро, выступающий уже не в личине прораба над бригадирами, а в своей любимой маске, артистической, - вся история эта театральная. Нам сам черт велел ее классно доиграть до занавеса. Началась она с театра "Современник" и театра-студии Табакова. Я срежиссировал, чтобы Дух и еще один бригадир отбомбили те храмы искусства по брюликам, другому барахлу и тачкам. Что Гриня, что второй ладно сыграли роли.
Он не упоминал поименно Федю Трубу по своему обыкновению никому не говорить лишнего.
- И представь, второго после завершения его выходов случайно кончили. Будто б Шекспир рогатый прибрал, что и положено в трагедии. Ну, а Гриню в полные духи тебе финально определять. Пьеса, как всегда, ответственная. Тебе иных не поручаю.
- О чем вы говорите, не подведу, - погромче заверил Вадик. - Еще уточнение: как Дух с женщинами? У него подруга есть?
- Подруги нет. Так, возится с какими-то биксами по случаю. А баб любит. У всех азартных тут куда хер, туда и ноги.
- А близкие друзья? Люди, которым он доверяет, имеются?
- Что-то не слышно и о таких Грининых корешах, Вадя. Да он, как и вся братва, в крайняке один на льдине. Ты насчет того: может ли кто его от всей души подстраховывать?
- Совершенно верно.
- Сомневаюсь, Вадя. Такая наша жизнь волчья. Это только мы с тобой, как батя с сыном.
Вадик замолчал. Маэстро понимал, что у того после его заявления перехватило от восторга дыхание.
- Какие еще вопросы? - окликнул он "сынка".
- Все ясно.
- Ну, Вадя, фарта тебе.
Маэстро отключил связь. Думал о том, что действительно только с Вадей он, будто б по-отечески, наиболее раскован.
"Почему?! Мало ли таких пацанов под ногами путается?"
***
А киллер Вадик после окончания разговора ничего небрежного о Маэстро не смел подумать. Так цельно, истинно по-сыновнему он относился к пахану не из-за страха, смешанного с уважением, как бывает перед строгим отцом. Бывший детдомовец, Вадик просто не представлял себе ни что такое отец, ни что такое сын. Для Вадика, проведшего изуродованное детство в сиротских беспощадных стенах, пригревший его Маэстро был первым настоящим мужчиной, который обратил на него внимание.
Маэстро же приблизил этого пацана к себе, учуяв в нем прирожденного убийцу.
Бесцветный, болезненный Вадик, страстный книголюб, которому было сейчас двадцать лет, впервые убил четырнадцатилетним в детдоме на Волге, где жили одни мальчишки. Тот паренек был грозой среди детдомовцев и часто обещался Вадика "оттрахать". В конце концов Вадик изобразил, что сам давно этого желает.
Они пришли после ужина к полуразрушенной кирпичной кладбищенской ограде. Вадик с готовностью снял штаны, нагнулся, упираясь в стену одной рукой. Другой он прижимал к груди под рубашкой тесак, украденный с кухни. И когда боевой паренек схватился за его зад, Вадик, не оборачиваясь, точно рассчитанным движением ударил того в голый живот тесаком.
Потом Вадик обернулся и долго еще бил ножом в слабо белеющий живот упавшего парня. Он отволок труп на давно примеченное место с большим подземным склепом каких-то купцов. Там и заховал его, поглубже зарыв припасенной лопатой.
Исчезнувшего сорви-голову долго не искали, решили, что в Волге утонул.
Глава 4
Вахтанг Барадзе был тем самым грузином, о секс-рабыне Марине которого рассказывал Кострецову Топков. После того как Вахтанга выгнали из ВГИКа, он подружился в Москве со своими лихими земляками - грузинскими ворами. Свела его с ними красавица Соня. Тогда еще женщина под тридцать и ослепительной внешности, она была любовницей матерого "законника" Нодара. Но ее первосортные прелести вскоре должны были померкнуть. Предвидя это и свою грядущую отставку у избалованного юбками Нодара, мудрая Соня задумала более устойчивый и перспективный бизнес.
Тогда-то и встретился ей Вахтанг, прощавшийся со своими киношными амбициями. Соня сообразила, что этот напористый, помешанный на сексе грузин сможет помочь ей сколотить подпольный бордель для авторитетных блатных. У Вахтанга были знакомства в артистической, богемной среде, куда бабочками на огонь слетаются юные красотки.
Вахтанг как поставщик и, так сказать, организатор живого товара подходил также тем, что не мог избавиться и от иллюзий по части своих режиссерских талантов. Возможно, что-то там и было. Может быть, возьмись Барадзе за ум, он и стал бы знаменитостью. Но зацикленность на сексе давила все намеки на творческий напряженный труд. Зато апломба Вахтанга вполне хватало на режиссуру борделя, принципы которого придумала Соня, прошедшая под ворами многострадальную секс-школу.
Пришлось ей повозиться с Вахтангом, во всех отношениях считающим себя пупом вселенной. У Сони была дочь Нюся, которой тогда исполнилось тринадцать лет. Кто именно зачал девочку, Соня, бывшая заправской воровской биксой, и сама не знала. Но в тринадцать Нюся превратилась в очаровательную нимфетку. Худенькая природная блондинка, с огромными синими глазами-блюдцами, матово бледная, с козьи торчащими грудками, высокими ногами - вылитый падший ангел, особенно после того, как ее развратил Вахтанг. Соня, и сама натешившись с грузином, в полном смысле слова подложила этому курчавому сатиру для будущей пользы дела и свою дочку. Так они втроем сорганизовались в "киносъемочную группу".
По большей части обрабатывали провинциалок. Соня и Нюся отыскивали их по указаниям Вахтанга на богемных тусовках и у подножья киноолимпа, где они бродили, готовые на все. Мать выдавала себя за помощника режиссера, набирающего труппу в новый фильм. Синеглазая дочка с косичками оттеняла серьезность ее намерений. Будущих кинодив везли в снятую квартиру, где перед ними представал пока одетым "кинорежиссер" Вахтанг. В чай и кофе девицам сыпали психотропные средства. Потом Вахтанг их насиловал, а Соня снимала это на видео. Вахтанг только ставил и играл сцены, а Соне с Нюсей в процессе таких съемок приходилось ополоумевших девиц и обслуживать. Под воздействием таблеток те непроизвольно мочились, иногда заходились в судорогах до пены на губах. Всякое над ними вытворял Вахтанг. Иногда попадались и девственницы, он их со смаком ломал.
Это была лишь "кинопроба", чтобы заинтересовать свежим товаром блатных клиентов, демонстрируя им потом видеосъемки. Если были желающие потешиться, девиц под наркозом держали на квартире время, нужное для заказчиков. Использованных "актрис" в конце концов отправляли из Москвы. Переодевали в тряпье, заставляли проглотить последнюю психотропную дозу "на посошок", отвозили на вокзал и сажали в поезд. Пришедшие в себя за много километров от столицы девушки с помутненным сознанием не помнили лиц, окружавших их в минувших кошмарах, тем более - местонахождения "киностудии". Как правило, они вообще не хотели вспоминать происшедшее.
Бывали случаи, что жертва, приходя в себя на "студии", вела себя агрессивно, грозила обратиться в милицию. С такой после высылки из Москвы могли появиться проблемы. И троих отчаянных Вахтанг угостил "на посошок" смертельным количеством таблеток. Они, так впоследствии и неопознанные, умерли в поездах далеко от Москвы. Вахтанг не церемонился после того, как чуть не влип с Мариной, заточенной им в камеру-ванную.
Марину он держал там только для себя, а квартиру сняла Соня. Девушку пришлось в ней бросить, потому что Вахтангу выпало срочно выехать вместе с Соней и Нюсей в другой город и там задержаться на "гастролях" - так они, в тон воровским иногородним поездкам, называли свои командировки. Паханы разных местностей вызывали иногда к себе эту уже прославившуюся секс-бригаду, чтобы по-столичному оттянуться. Первым номером представлений всегда шла ангельская Нюся, которой было теперь семнадцать лет и она виртуозно владела своим гуттаперчевым телом в любых порновидах. Вахтанг у которого "ванька-встанька был безотказен", и рыжеволосая крутобедрая Соня на пару выступали в "живом шоу", артистически совокупляясь на виду у всех для возбуждения "братвы".
