Лариса Капелле - Скрижали бессмертных богов
– Вот это да! – воскликнул Черновицкий. Он ликовал.
– Это же открытие века! – не скрывал своей радости и Артамонов. Только пожилой археолог, которого, как выяснилось, звали Григорием, выглядел несколько растерянным и даже разочарованным. И в отличие от чуть не прыгающих от возбуждения начальника экспедиции и его заместителя он только покачивал головой, приговаривая:
– Эхма, а золота-то нет!
– Да ладно тебе! Что, надеялся на клад, как в истории со скифским золотом? Не расстраивайся, – махнул рукой Черновицкий, – это в сто раз ценнее золота!
– Что «это»? – задала логичный вопрос Кася.
– На этот вопрос у меня пока нет ответа, – отвел глаза Черновицкий, – и, кстати, посмотрите на пергамент: на внутренней стороне есть текст.
Он расправил материю: и действительно, внутренняя сторона была исписана. Артамонов наклонился:
– Текст на тюркском, но алфавит использован еврейский.
– А на табличках?
– Часть знаков смахивает на шумерскую клинопись, часть – на египетские иероглифы, – задумчиво произнесла Кася и подняла глаза на других участников: – Что за смесь бульдога с носорогом?
– Вот именно, смахивает, но, в общем, этот алфавит нам явно неизвестен, – исправил ее Артамонов. – И самое интересное, что и материал, из которого они сделаны, нам тоже неизвестен.
Он осторожно приподнял табличку. Луч солнца упал на отполированную поверхность, и она засияла. Только свечение это было удивительным, оно исходило словно изнутри таблички.
– Камень. Только как-то странно светится, – предположила Кася.
– Слишком гладкий, – покачал головой Григорий.
– Металл?
– Возможно, только какой?
– Смысла гадать не имеет, да и про свечение вы преувеличиваете, Кассия. Обыкновенный отблеск солнца на гладкой поверхности; а что это такое, нам скажут эксперты, – быстро произнес Черновицкий, переворачивая пергамент.
– Странно, неужели план? – нагнулся к пергаменту Артамонов. Действительно, сквозь грязь проглядывало нечто, похожее на линии и символы.
– Да нет, так, следы плесени и гниения, – проговорил начальник экспедиции, торопливо перевернув пергамент. И бодрым голосом продолжил: – А теперь я это все уберу, и вернемся к Булану.
Кася же, выходя из вагончика, порадовалась про себя, что успела заснять обе стороны пергамента…
В это же время тот, кого Кася знала под именем Рината Бикметова, спешил прочь. Ему меньше всего хотелось, чтобы кто-нибудь увидел на его лице слезы. Нет, он вовсе не был слабонервным и тонкоорганизованным существом. В свое время он видел всякое. И вовсе не вид рассыпавшихся костей так тронул его. Нет, ему было больно, словно кто-то надругался над прахом близкого и любимого человека. Почему это все произвело на него такое впечатление, понять он не мог, но ему было очень и очень больно. Впрочем, сейчас его беспокоило другое: каким образом получить доступ к содержимому ларца? Сейчас бы ему пригодились таланты взломщика. Только чего нет, того нет. Но позволить другим завладеть содержимым значило облегчить путь неизвестных ему охотников к тайне. Допустить этого он не имел права. С самого начала своей экспедиции он знал, что его план был совершенно сумасшедшим. Но стоило ему увидеть статью об обнаружении могильника Булана, он понял, что обязан действовать. Времени обращаться за помощью у него не было. Он оглянулся. За спиной ликовали люди. Курган не просто оправдал все возложенные на него надежды. Все было намного лучше. Археологи были уверены, что стоят на пороге открытия века, чего-то вроде открытия гробницы Тутанхамона. Каждый примеривал на себя мировую славу и уже представлял себя в окружении журналистов и поклонников. Только он один чувствовал странное опустошение. Он внимательно наблюдал, как начальник экспедиции и заместитель поспешили к вагончику. В руках Черновицкого был ларец. Вслед за ними поспешила эта девушка, с которой он успел подружиться. Он слышал, как Черновицкий запретил кому-либо распространять информацию о находках. Значит, у него в запасе было время. Теперь он точно знал, что должен делать. Если у него не было таланта взломщика, у него был другой талант: наблюдателя. Мужчина, которого все знали под именем Бикметова, пристроился рядом с вагончиком. Окружающим он виден не был, но зато происходящее в вагончике было перед ним как на ладони.
В лагере был еще один человек, который совершенно не разделял ликования окружающих. Нет, женщину нисколько не огорчили открытия. Она была абсолютно равнодушна. Она была здесь, чтобы следить за своей жертвой и решить, когда нанести удар. Женщина уже хорошо изучила привычки всех обитателей лагеря и не сомневалась, что ей удастся привести собственный план в исполнение. Все должно было пройти без сучка без задоринки. Именно поэтому она претендовала на гонорары, которые были по карману очень немногим людям на планете. И ее заказчик был одним из них. Женщина смотрела на суету вокруг могильника и размышляла. Она уже отправила сообщение и ожидала ответа. А пока надо было получше продумать собственные действия.
Кася же никак не могла решить простую проблему: отправлять ли эту информацию Рэйли или нет? С одной стороны, именно за этим ее и посылали. С другой стороны, может, лучше было бы подождать? Только чего? У моря погоды? Поколебавшись еще минут пять, она решилась. Просмотрела все снимки, выбрала несколько наиболее четких и отправила по электронной почте. В сообщении описала ситуацию и предупредила, что снимки исключительно для внутреннего пользования и она рассчитывает на его молчание. Во всяком случае, информацию до поры до времени надо было держать в секрете. Хотя бы до того момента, когда она уедет из лагеря. Потом она вернулась к могильнику. Саркофаг уже закрыли брезентом. Остальные находки разложили на другом куске брезента и маркировали каждый найденный объект. Всем руководил Григорий, ни Черновицкого, ни Артамонова рядом с могильником не было. «Наверняка вернулись в вагончик», – пронеслось в ее голове, и она поспешила к штаб-квартире экспедиции. Но дверь была закрыта. Она еще немного послонялась по лагерю. Сидеть, вернее, ходить и терпеливо ждать было не по ней. Рэйли вряд ли отправит перевод достаточно быстро. Фонд точно будет разводить бюрократическую катавасию. Вспомнила собственное хождение по коридорам и уйму подписанных бумаг. Не долго думая, она выбрала самый быстрый путь, а именно: отойдя на достаточно безопасное расстояние и скрывшись за зарослями кустарника, позвонила Алеше. Он ответил, хотя и не сразу.
– Привет, мне срочно нужна твоя помощь!
– Вот так с места в карьер – и помощь! – слегка возмутился Алеша. – У меня практическое занятие со студентами!
– Извини, – спохватилась она, – но дело срочное!
– Ты неисправима! А что бы было, если бы я сидел на заседании ученого совета, например?
– Ты не взял бы трубку, – объяснила она. – Ну, не обижайся, ты же знаешь, что мне больше не на кого рассчитывать.
– А твои советники из Парижа?
– Я им отправила тексты, только, боюсь, с их скоростью перевод я получу к следующей зиме.
– Понятно. Выкладывай, что у тебя?
– Текст на одном из тюркских наречий, скорее всего, на хазарском, и две таблички на неизвестном языке.
– Ладно, сбрось мне все это на мэйл.
– Спасибо, Алешенька, ты настоящий друг!
– Да уж не поддельный, – проворчал для приличия Алеша. – Я посмотрю, перезвони минут так через тридцать, я буду свободен. Заодно и расскажешь, как все прошло.
После разговора с Алешей от сердца отлегло. В том, что Алеша справится с задачей гораздо быстрее, нежели хваленые специалисты Рэйли, она не сомневалась. Пока фонд будет разводить бюрократическую писанину и выяснять размер гонораров за строчку, у нее будет на руках готовый текст. Как и обещала, Кася перезвонила Алеше через тридцать минут. На этот раз отошла еще подальше, чтобы теперь ее точно никто не застал с мобильником в руке. Впрочем, никто особенного внимания на нее не обращал. В лагере царило возбуждение, схожее с золотой лихорадкой. Люди носились с квадратными глазами, чуть не приплясывая от счастья. Кто-то даже успел выпить и предлагал отправить шофера в город за дополнительным топливом для души, кто-то предлагал устроить банкет, кто-то призывал образумиться и думать в первую очередь о сохранности найденных раритетов. То есть в лагере царила настоящая суматоха.
На этот раз Алеша откликнулся сразу. Он был явно заинтересован:
– Давай рассказывай.
– Ты нашел переводчика?
– Да, – подтвердил он.
– Он уже перевел?
– Я же не волшебник, я только успел с ним связаться. Он согласен посмотреть текст. Было непросто найти кого-то, знающего тюркский и древнеримский одновременно, да еще в такие рекордно короткие сроки. Но видишь, справился.
