Татьяна Эльдарова - Свояченица
Анна попыталась схватить охранника за волосы, но предусмотрительно короткая стрижка не позволяла этого сделать. Тогда, подпрыгнув и обхватив долгорукого сзади за шею, Анна повисла на нём всей тяжестью. Он попытался двинуть ей локтями по почкам, но в этот момент получил оглушительный удар афганца в челюсть. Охранник вырубился.
В это время небо раскололось молнией и громыхнуло.
- Что ж ты грохочешь! - поднял голову Алексей. - Еще совсем не пора!
Трегубов хмуро покинул комфортное сиденье автомобиля и подошел.
- Вам не очень досталось?
Анна только махнула: не до того, мол! - и направилась ко входу во дворец. Алексей едва успел ухватить её за руку:
- Ты куда?
Глаза у неё горели, как у одержимой:
- К дочери!
- Без меня - ни шагу! - Он повернулся к Саше. - Ты с нами или в машине посидишь?
- Как же я могу уйти, не изучив дворцовое сооружение изнутри?! Саша-искусствовед кивнул на лежащего охранника: - С этим-то что делать?
- А он у нас пока пусть тачку охраняет. - Алексей схватил поверженного противника за руки, отволок к машине. Он сдернул с бугая оружие, стянул с него куртку. Потом снова её надел, но уже не продевая тяжелые лапищи в рукава, которые крепко затянул у долгорукого на груди. - Солдат спит, служба идёт!
С этими словами спеленатый стражник был как куль заброшен в салон.
В небе опять вспыхнула молния. С запозданием в несколько секунд послышались удары грома. Капли дождя стали падать чаще. Не было сомнения: надвигалась крепкая гроза.
"То, что вызывает жуткое чувство... Гром."
Алексей жестом отправил Анну с Трегубовым под навес-колоннаду крыльца, выжидающе посмотрел в небо... Когда возникла новая вспышка, он подгадал момент и, вторя громовым раскатам, оглушительно расстрелял из карабина пузыри-светильники. Стеклянные брызги разлетелись во все стороны. Во дворе стало темно...
- Теперь?.. - спросила Анна, вытряхивая из волос осколки.
- Теперь мы увидим, много ли их осталось, - афганец оттеснил её от двери. Его маневр повторил Трегубов, встав за Алексеем и отгородив женщину от возможной опасности.
Дверь распахнулась. Из неё во двор вывалился поток света, а вместе с ним и ещё один бандит (для Анны они все были бандитами)... Он радостно завопил:
- Что у тебя тут с иллюминацией?..
Алексей тихо ответил сквозь зубы:
- Что... кто... Конь в пальто!
Рука бандита потянулась к кобуре, висевшей на бедре, в то время, как сам он медленно развернулся на голос, идущий из темноты.
Голос неизвестности выразительно произнёс:
- Руки!
Охраннику не оставалось ничего другого, как поднять руки.
- Эй, ты чего? - забеспокоился весельчак. (Это Анна подошла сзади, вытащила пистолет из его кобуры и уткнула ему в спину).
- Сколько вас там внутри, герой? - спросил Алексей.
- Со мной - трое! - с готовностью ответил бандит.
- Веди! Веселей!
Практически не видя конвоиров, охранник с постной физиономией шагнул в дом. Они прошли широкую прихожую со встроенным шкафом и четырьмя дверьми. Алексей и Саша по очереди проверили каждую.
С одной стороны там оказались небольшой чулан-гардероб (где можно было даже повесить плащ, разуться, пристроить зонтик) и туалет с умывальником (чистоплотная оказалась хозяйка, а может, с дороги страдала недержанием). Напротив них - дверь в большую кухню, оборудованную всевозможными современными агрегатами, которые облегчают (точнее - отучают) вести хозяйство.
Перед четвертой двойной стеклянной дверью охранник затоптался в нерешительности. Анна снова ткнула его пистолетом в спину, Алексей "ободряюще" махнул карабином, а экскурсовод сделал вежливый жест рукой: "прошу!"...
Весельчак угрюмо пробормотал:
- Серый, к нам гости...
В дальнем углу холла тот, кого он назвал "Серым", бросил на стол рядом с телефоном игральные карты, оторвал седалище от стула.
Оценив обстановку, он удивительно быстро для своей комплекции упал за спинку огромного ярко-оранжевого кресла в виде повернутой вверх ладони, откуда и начал вести стрельбу по вошедшим, изредка выглядывая между пухлых пальцев спинки.
Одна из его пуль сразила весельчака в голову. В то время, пока тот бился в предсмертных судорогах, Анна оказалась открыта для выстрелов. Но даже и не подумала прятаться. Она несколько раз попусту нажала на курок: пистолет так и не был снят с предохранителя... Трегубов кинулся на неё сзади и повалил за винтообразную лестницу, ведущую на второй этаж. Алексей, не дожидаясь, пока Серый прицелится поточнее, выпустил очередь по обшивке среднего и указательного пальцев.
Из-за кресла послышался стук металла об пол и страшный мат... Оттуда медленно выполз охранник, придерживая правую руку на весу.
"То, что вызывает чувство брезгливости... Маленькие, совсем ещё голые крысенята, когда они шевелящимся клубком вываливаются из гнезда."
- Ты цела? - Алексей на секунду оглянулся, ощупал Анну глазами. (Сколько раз ему ещё предстоит задавать этот вопрос!). В это самое мгновение Серый совершил марш-бросок и исчез... Кухня, оказывается, была сквозная: второй выход из неё соединялся с холлом.
Афганец бросился следом, приказав Саше:
- Глаз не спускай с этой ненормальной!..
Скульптор кивнул, попытался отобрать оружие. Анна завизжала и пришла в себя только когда через грохот выстрелов к ней прорвался её собственный поросячий визг.
- Кто это орал? Ненавижу, когда бабы так визжат! - рассудительно сказала она вслух. - Что за идиотизм!
Саша с сомнением и опаской поглядел на неё.
- Что смотришь? - спросила Анна с раздражением, перейдя вдруг на "ты". - Пойдём, тут где-то моя Катя... - и спокойно перешагнув через тело весельчака, легко поднялась по ступенькам бегущей по спирали лестницы.
Её "флигель-адъютант" немедленно пошел следом за ней.
Весь второй этаж занимал павильон для съемок, разделенный драпировками и передвижными панелями на интимный будуар с узкими окнами-бойницами, роскошную мраморную розовую ванную в виде сердца и три спальни. Везде, даже в ванной, стояли укрепленные видеокамеры. А по потолку - вместо люстр были подвешены софиты.
В пестрых декорациях скромной жительницы поселка городского типа обнаружился ещё не один мебельный кожаный шедевр: перевернутая кверху подошвой стопа-кушетка с мягким изголовьем в виде пятки, ухмылка вампирши два зелёных низких пуфика-губы, самостоятельно отъезжавших друг от друга. Ночники возле широченных кроватей формой намекали на мужские "достоинства" и цедили свет через переливающиеся всеми цветами стеклянные фонтаны. В общем, всё кругом кричало и звало будущего зрителя поскорее предаться утехам любви.
Анна за минуту тщательно обследовала весь второй этаж. Даже зачем-то заглянула под пухлые диванные подушки-зады.
Бесполезно... Старшей дочери не было нигде.
- Давайте, спустимся, - предложил ей Трегубов, вдоволь насмотревшись на студийные интерьеры. - Осмотрим ещё раз.
Он всё-таки забрал у неё из рук пистолет, снял его с предохранителя, повернул Анну спиной к трупу и провел через холл в ещё не обследованную комнату. Она оказалась неожиданно традиционной: парадная гостиная с довольно скромной стенкой под орех, большой хрустальной люстрой и набором мягкой мебели "тюльпан". Тут, под взрывы бушевавшей за окнами грозы, Анна продолжила свой скрупулезный обыск.
И - не зря! В одном из двух сервантов (зачем она туда полезла? Словно кто за руку вел...), пошвыряв на ковер фарфор и хрусталь, она выгребла из нижнего отделения столовые принадлежности и вдруг обнаружила, что задняя стенка слегка поворачивается вокруг своей оси.
Конечно, Анна сбросила несколько лишних килограммов за эти дни, но когда попыталась пролезть в одну из двух образовавшихся небольших щелей, оказалось - недостаточно. Даже худому скульптору это было не под силу. В ярости заметалась по комнате в поисках предмета, которым можно разрушить дубовую преграду.
Саша остановил одержимую женщину:
- Позвольте, я попробую! Мне кажется, здесь должна быть какая-то хитрость. - Он просунул внутрь руку, обследовал панель сверху до низу и нащупал на её оборотной стороне нечто вроде выключателя.
Скульптор едва не потерял пальцы, когда стенка вдруг сама собой вернулась на своё место. Потом она - так же сама собой - просто отъехала в сторону.
Пока Саша растирал прищемленную руку, Анна его отпихнула, рванулась в образовавшийся проход, оступилась, кубарем слетела по ступенькам к подножью тяжелой металлической двери, туго обитой снаружи каким-то необычным материалом: не кожей и, уж конечно, - не дерматином. Подтягиваясь с каменного пола, женщина уцепилась за ручку двери, повисла на ней... Ручка подалась вниз на удивление легко. Дверь открылась плавно и мягко, как бы приглашая в сердцевину гнезда развлечений..
Теперь понятно, почему никто здесь не отреагировал на шум, вызванный непогодой и вооруженным вторжением в покои Пышки: тут находился "репетиционный" зал. Он же - студия звукозаписи, обитая звуконепроницаемым материалом тигровой расцветки. (Даже три двери, включая входную, были полосатыми).
